Тринадцатое небо

– Капризничаешь?!
– Мукеш властно обнял ёё и притянул к себе. Алина долго не сопротивлялась...

***

... Утром кшатрии тщательно проверили - хорошо ли запряжены лошади в путь, достаточно ли приготовлено теплых попон для них, все ли запаслись теплыми халатами, сапогами, подбитыми мехом, питьевой водой, лепешками и ожидали появления повелителя с супругой. Алина слегка замешкалась - не могла выбрать подходящий наряд для Ямины. Наконец, она остановилась на белом сари, шитым золотым узором по подолу, плотной синей накидкой из шерсти и меховыми сапожками для перехода через Гималаи.

"Белый цвет хорошо сочетается со смуглой кожей", - решила она и сложила его в дорожную суму.

– Слава богам, - снисходительно улыбнулся Мукеш, - сборы окончены.

– Ага. Теперь точно окончены.

– Неужели мы можем ехать?

– Можем.

– Тогда выходим.

Он взял её под руку, вывел во двор, посадил в колесницу на мягкую подушку, устроился рядом и приказал:

– Трогаемся!

Слуги, еще не успевшие привыкнуть к шустрости нового махараджи, носившемуся по городу и его окрестностям как Фигаро, еле успели кинуть суму в повозку, где сидела Канта. Девушка подхватила её и положила рядом с собой.

Отряд рванул с места и понесся к боковому выезду из города, поднимая за собой клубы бурой пыли.

– Ты, как всегда, торопишься, - заметила Алина.

– Да, одна нога здесь, другая там. Дел полно.

– Всех дел не переделаешь, так что, успокойся. Тише едешь - дальше будешь. Тохар Гати без тебя отлично справится.

– А если нет?

– У тебя гипертрофированное чувство ответственности. Так нельзя.

Только Мукеш собрался произнести вслух: "Гури!", как Алина, считав его мысли, ответила:

– Гури здесь не при делах. В данный момент он отдыхает, так как умеет сочетать мир и войну - живет в своё удовольствие. Это твоя голова забита неотложными делами.

– Возможно, ты и права, но только от части, - нехотя согласился Мукеш с доводами супруги.

– Приедем к радже Патана - будь с ним любезен. Сначала поговори "о погоде", а уж потом обо всем остальном - насущном. Договорились?

– Посмотрим по обстоятельствам.

– Не забудь, что надо ненадолго остановиться в крепости.

– Проверить боеготовность при случае я не забываю...

– Ты опять о своем?

– Об этом в первую очередь, но я помню о девадаси...

– Замечательно, - съязвила Алина.

Мукеш сделал вид, что не заметил произнесенных колкостей, и высказал мысль вслух:

– А ведь действительно, Аридева Тхакури - далеко не бедный владыка. Пожалуй, богаче покойного Чаухана, так как давно не воюет с соседями тибетцами.

– Вот видишь? Я права.

– Ты моя самая умная и любимая девочка, - примирительно прошептал махараджа на ухо супруге.

– Раз я самая любимая - не упрямься и прислушивайся к моим словам.

" Ну вот, началось", - подумал Мукеш, - " меня пытаются воспитывать... ладно... посмотрим, кто кого", но неожиданно для себя сказал:

– Я прислушиваюсь.

– Вот и отлично. Я подремлю немного, хорошо?

– Спи, сколько угодно, я поднял тебя рано.

Алина положила голову ему на колени и вскоре заснула.

Мукеш же всю дрогу считал, сколько пушек и людей еще понадобится...

... Очнулась пад-мавати уже у ворот крепости, когда затрубили медные трубы, возвещая о появлении махараджи. Колесница въехала в первый двор и остановилась. Мукеш спустился на землю, поздоровался с командиром, затем подал ей руку и повел во внутренние помещения. Пройдя сквозь внутренний проход в следующий двор, они сразу наткнулись на Ямину. Она спешно подметала мокрым веником сухую землю.

– Подруга, - окликнула её пад-мавати, - подойди ко мне.

Увидев Абху об руку с махараджей, Ямина бросила метлу и бухнулась пред ними на колени.

– Встань, - приказала пад-мавати.

Девушка поднялась и потупила взор, не смея заговорить первой.

– Подруга, как ты поживаешь здесь?
– она начала разговор издалека, - ведь мы давно не виделись...

– Хорошо, госпожа..., кшатрии меня не обижают.

– Значит, кроме работы здесь тебя ничто не держит... Отлично. Тогда собирайся.

– Куда?
– Ямина удивлено уставилась на пад-мавати.

– Поедешь с нами в Патан к местному князю. У него большой добротный дворец, много денег и драгоценностей. Будешь жить в чистоте и роскоши. Ведь ты об этом мечтала, не правда ли?

– Да, я мечтала о лучшей доле, но в следующей жизни.

– У тебя все будет в этой. Пойди - умойся, причешись и переоденься в чистое сари. Я подожду тебя в зале у командира, пока мой муж проверяет гарнизон.

– Я мигом, - ответила та.

Вскоре девушка явилась с узелком в руке.

– Что там?
– спросила Алина.

– Гребень, несколько заколок, медные браслеты, сари и статуэтка Шивы.

– Незатейливые пожитки, - улыбнулась пад-мавати, - потерпи чуть-чуть, и у тебя появятся более изящные и дорогие вещи...

– Госпожа, я сомневаюсь, что моя жизнь изменится в лучшую сторону.

– Изменится, я тебе обещаю...

... Пока Мукеш инспектировал крепость, Алина успела объявить кшатриям, что девадаси покидает их и посоветовала попросить местных жрецов прислать им другую девушку. Те попробовали возразить по поводу такого неожиданного поворота дела, но пад-мавати осталась непреклонной, посадила Ямину в повозку рядом с Кантой и пошла за Мукешем, уже успевшим забыть, что спешит дальше. Тактично напомнив, что давно пора ехать, она заставила его не донимать командира крепости, а сесть в колесницу, затем пожурила его: - Ты неугомонный, невозможно делать несколько дел одновременно.