Тринадцатый ярус

Виртуальный помощник не ответил, и я пошел вперед. Жутко хотелось жрать, да и любопытство проснулось.

Все видимые мной двери были открыты. Полотна ушли в переборки и там и остались, что довольно нетипично для пустотных объектов. Опасность разгерметизации и взрывной декомпрессии диктует свои правила. Похоже, персонал покидал лабораторный блок по сигналу к эвакуации. Только в таком случае появляется логика в подобной работе автоматики.

Не особо скрываясь, двинулся к первой двери. Красных маркеров на карте не было, а значит, сканирующий комплекс БРК не фиксирует энергоактивность в зоне покрытия.

Первый отсек оказался типичным складом образцов и оборудования. Забитый стеллажами и малыми контейнерами с маркировкой отсек явно подвергся налету мародеров. Стеллажи были повалены, большинство контейнеров вскрыто. Их содержимое и сами контейнеры образовывали огромную кучу, ковыряться в которой у меня не было никакого желания. Я двинулся дальше.

Глава 13

Интерлюдия: Шесть месяцев до…

Пробуждение было неприятным, в принципе, как и любое другое утро на протяжении последних шести лет. Умный жилой модуль, следуя распорядку, определенному лабораторным искином для граждан его категории, подло запустил гигиенические процедуры, наплевав на то, проснулся он или еще нет. Ледяная микродисперсионная взвесь из воды и дезинфицирующих средств наполнила капсулу желтоватым туманом.

Не готовый к подобной подлянке, Тим наглотался этой гадости. Никакой опасности химия для его организма в себе не несла, но в горле от нее неприятно першило. Выждав десяток секунд, пока автоматика откачает гигиеническую смесь из модуля, он прокашлялся и полез в открывшийся люк. Его жилой модуль не имел полноценной двери, ведь, по сути, это была капсула хранения имущества. Да-да, именно имущества, чем, по сути, он и являлся. Круглая ячейка на внешней обшивке яруса напротив входа в основной жилой сектор лабораторного комплекса. Ее внутренний объем был чуть больше, чем занимало его тело. Несколько десятков подобных модулей, словно соты насекомых, покрывали участок стены транспортного коридора. Все логично и оправданно, такие, как он, не могут рассчитывать на лишние кубические метры дефицитного внутреннего объема станции.

Выбравшись из модуля, Тим принялся натягивать серый комбинезон под брезгливыми взглядами проходящих мимо девушек из обслуживающего персонала. В основном здесь были илайки. Красавицы с голубой кожей и заостренными ушками были холодны и надменны. Они на всех смотрели как на дерьмо мринов, и их взгляды не волновали Тима. Изредка попадались представительницы человеческой расы. Их положение мало чем отличалось от его. Они выполняли функции прислуги и постельных грелок для местных специалистов. Интеллигенты от науки имели разнообразные вкусы, порой довольно экзотические. Но даже эти шлюхи смотрели на него словно на кусок экскрементов. Ну да, на их тонких шейках не красовался рабский ошейник. Да он им и не нужен, они и без него всегда готовы выполнить любое желание своих хозяев. Именно подобные взгляды были одним из немногих моментов, с которыми он так и не смог смериться за эти шесть лет.

Под обжигающими взглядами он закончил одеваться. Из соседнего модуля выбрался его товарищ по несчастью. Молодой курхут пегого окраса, довольно редкого для его вида. Скаля клыки, он тоже принялся облачаться в серый комбинезон, тихо порыкивая на проходящих мимо свободных.

— «Вот что скалится, идиот! Ты ж не голый, вон какая шерсть», — подумал Тим. — «Видно, давно не наказывали?!»

И как в воду смотрел. Курхут тихо завыл и упал на колени, уткнувшись носом в прорезиненный пол. Вполне ожидаемо. Похоже, кому-то из проходящих мимо свободных не понравилось рычание мохнатого раба, и он настучал главному искину комплекса: о неподобающем поведении. Наказание не заставило себя ждать. Короткая команда на ошейник, и непереносимая боль скрутила лохматого в дугу.

— «Жалко дурака», — вздохнул Тим и аккуратно влился в движущийся к своим рабочим местам поток разумных и не совсем.

Шагая по широкому и до боли знакомому коридору, он вспоминал. Вид свернувшегося от судорог в позе эмбриона соседа вызвал приступ ностальгии. Память вернула его в те времена, когда казалось, что вся вселенная лежит у его ног. Туда, где он, будучи шестнадцатилетним подростком, верил, что у него все получится.

Родился Тим Бердс на заштатной станции Имма в системе Трип. Захудалая система желтого сектора с одной обитаемой планетой класса Б. Планета, покрытая бескрайним океаном с редкими клочками суши, казалась ему порожденным Богами Пустоты чудом. Он мог часами ей любоваться в те редкие моменты, когда удавалось пробраться к на обзорную площадку административного сектора. Огромный бирюзовый шар с проплывающими белоснежными облаками будоражил детскую фантазию. Он не раз и не два представлял себя капитаном пиратского брига, режущего лезвиями подводных крыльев изумрудную водную гладь.

Но, несмотря на всю красоту картины, видимой с орбиты, бирюзовая планета была не самой приветливой для колонистов. Частые шторма, не редко порождающие настоящие цунами, и бесчисленные полчища хищников в ее ядовитых водах собирали стабильную кровавую дань с поселенцев. И все же, несмотря на все трудности, колония продолжала существовать и даже приносить прибыль своим хозяевам. Под мутно-зелеными водами скрывались бескрайние поля высококалорийных водорослей, что были основой производимого на двух орбитальных заводах пищевого концентрата.

Станция Имма по своей сути являлась огромным грузовым терминалом и была мало пригодна для жизни. Крохотный жилой сектор, созданный на базе одного из хранилищ, вмещал в себя несколько сотен постоянно проживающего на ней персонала. Там, среди трущоб, и прошли его самые счастливые годы. Отец работал пилотом древнего, как сами звезды, погрузчика в доке, а мать была шлюхой в одном из баров. Предки вкалывали по восемнадцать часов в сутки, и сколько Тим себя помнил, он всегда был предоставлен сам себе. В принципе, как и все его сверстники. С малолетства сбившись в шайку, они промышляли мелкими кражами, а когда подросли, не брезговали и грабежом. Последствия подобных действий были закономерными, все они рано или поздно попадали в руки местного немногочисленного СБ и пополняли собой ряды сборщиков водорослей на поверхности планеты. Процент смертности данных специалистов был слишком высок, и всегда присутствовал кадровый голод. Так что администрация вполне резонно считала, что замена тюремного срока отработкой на плантациях является вполне соразмерным наказанием.

Там, на Имме, его прозвали Счастливчиком!

Идущий по транспортному коридору раб горько улыбнулся, чем вызвал внимание окружающих. Поймав на себе удивленные взгляды, Тим поспешил стереть усмешку с лица, придав ему привычное отрешенное и безразличное ко всему выражение. Внимание свободных к его персоне еще никогда ничем хорошим не заканчивалось, не стоит его привлекать.

Тим Счастливчик, как же давно это было! А все потому, что он единственный из своих сверстников так и не попался. Ему хватало мозгов, чтобы понять, когда нужно остановиться и уносить ноги. Как и все подростки в его возрасте, он тогда ненавидел своих предков, которым, как он считал, было плевать на него. В день своего шестнадцатилетия он понял, как сильно ошибался.

Шестнадцатый день рожденья стал самым счастливым и самым горьким днем в его жизни. В тот день отец взял редкий выходной и вместо того, чтобы по обыкновению отправиться в портовый бар, где он обычно нажирался до беспамятства с такими же докерами, он остался дома. Когда Тим проснулся и вылез из кровати, отец поздравил его с днем рожденья и произнес короткую речь. Подобное поведение было нехарактерно для него и уже само по себе событие. Суть короткого монолога сводилась к тому, что они его любят и приготовили сюрприз. Оказалось, родители несколько лет откладывали деньги, чтобы дать сыну шанс на лучшую жизнь. Сказать, что Тим был удивлен и счастлив, значит, ничего не сказать.

Приговорив праздничный завтрак, они с отцом отправились в офис корпорации «Нейросеть». Там Тиму предстояло пройти тестирование и выбрать нейросеть. Не установить «социалку», а именно выбрать. Всю дорогу до офиса корпорации он летал в облаках грез, представляя как станет пилотом космического корабля и вырвется с осточертевшей станции на просторы бескрайнего космоса.

В офисе их встретил старый курхут. Довольно известная личность на станции Имма. За спиной местные прозвали его Синей Псиной. Причиной тому был склочный характер, хамская манера общения и безграничная страсть к алкоголю. Подобное поведение среди докеров не приветствовалось, и кто-то иной мог легко схлопотать в морду, но Синюю Псину это не касалось. Единственный медтехник на всю станцию требовал к себе уважительного отношения, и обитателям станции приходилось с этим мириться.