Тритон ловит свой хвост

— Помоги мне, Тубор.

Тубор подкатил коляску с ректором к столу, на котором красовалось то, что Внешние называли монитором. За столом в ряд расположились шкафы в полтора человеческих роста.

— Это счётное устройство, — сказал, с усилием всасывая воздух, Фрок Гаспиа. — Электрический расчислитель. Полностью… электрический. В нём нет, — он помолчал, собираясь с силами, — механических частей. Он надёжный… Всегда считает правильно.

Договорив, Гаспиа согнулся и закашлялся, прижав платок ко рту. В зале было тихо, никто не издавал и звука, а ректор кашлял, кашлял и кашлял, содрогаясь всем телом. Прошла минута, прежде чем он утих, комкая платок в кулаке.

— Вам надо лечиться, ректор Гаспиа, — склонив голову, вежливо произнёс Лард.

— Мне надо, — сипло заговорил ректор, — дать жизнь электрическому расчислителю.

— Зачем? — поинтересовался тиран.

— Покажи, Тубор, — попросил Гаспиа.

В руках помощника появилась стопка картонных карточек.

— Лард? — поклонившись, он испросил разрешения продолжать.

— Конечно, — улыбнулся тиран.

— Это числа, — заговорил Тубор и положил стопку в прорезь на одном из шкафов. — На каждой карточке число. Прибор посчитает их сумму. Быстро и без ошибок.

Повернул рычаг. Шкафы осветились, ожили. Стопка карточек со стрекотом исчезла в прорези, чтобы через миг появиться в выходном кармане. На экране высветилось длинное число.

— Можете проверить, Лард, — сказал Тубор, с поклоном предлагая тирану стопку картонок.

— Зачем? — усмехнулся тиран. — Я верю. Скажите мне, э-э-э… Тубор, сколько стоит… это?

Он обвёл рукой шкафы и монитор на столе. Выслушал ответ и слегка округлил глаза. Самую малость, чтобы показать изумление, но не допустить умаления достоинства. Потом сказал с улыбкой:

— На эти деньги я найму сотню счетоводов и куплю десяток механических расчислителей. Какой мне смысл зря тратить деньги?

— Машина, в отличие от людей, не ошибается, Лард, — сказал Тубор.

— Ерунда. Десяток расчислителей будут проверять работу остальных. Денег всё равно хватит.

— Пройдут годы, и они станут меньше и дешевле, — собравшись с силами, проговорил ректор.

— Сами? — Приподнял левую бровь тиран.

— Мы научимся.

— Научитесь, — согласился Лард. — Только я, боюсь, не доживу. В общем, так. Я не вижу смысла тратиться далее. Поэтому…

«Ведь он артист, — подумал Сорби. — Он играет, ему нужна публика. И это значит, что он решает не только умом, но и чувствами!».

— Лард! — выкрикнул Сорби и тут же замер, стиснутый с боков охраной. Третий охранник сжал ему горло. Так, что воздух с трудом попадал в лёгкие.

— Кто ты? — спросил тиран.

— Сорби Гуан.

Воздух с трудом пробивался через гортань, и Сорби не говорил, а сипел.

— Сорби Гуан… — Лард покатал имя на языке, словно пробуя на вкус. — Я слышал о тебе, — и приказал: — Отпустите его!

— Благодарю, Лард, — прохрипел Сорби.

— Что ты хочешь сказать, Сорби?

— Электрический расчислитель не всегда будет нашей тайной, — тщательно подбираяслова, заговорил Сорби, — тайной тирании Лардии. Кто-то ещё узнает про Внешних, кто-то другой сделает его. И Лардия отстанет, может быть, навсегда. Вам нужно это, — Сорби сглотнул, — Ваше Величество? Лардии нужно это?

Тиран подошёл вплотную и внимательно посмотрел на Сорби. Его стального цвета глаза были лишь капельку теплее глаз охранников, но в них светился интерес.

— Ты не лардиец, Сорби Гуан, — рассуждая вслух, произнёс тиран. — Насколько я помню, ты из Морси. Зачем ты делаешь это? Зачем тебе усиливать Лардию?

Будь обстоятельства другими, Сорби возгордился бы. Ещё бы, сам тиран Лардии знает о нём! Знает имя, знает, откуда он родом. Только сейчас это было неважно.

— Лардия богата, но невелика, — ответил он. — Это значит, что электрические расчислители получат все, кто сможет заплатить. Морси тоже.

— Вот как? — проговорил тиран. — Почему ты так думаешь?

— Не знаю, — глядя на Ларда честными глазами, пожал плечами Сорби. — Мне так кажется.

— Ему так кажется, — покрутил головой тиран Лардии и повторил: — Ему так кажется!

Тиран развернулся и зашагал к дверям. Выходя, он обернулся:

— Пять лет! Слышишь, Сорби Гуан из Морси? Через пять лет покажи мне расчислитель меньше, чем эти гробы. Раза в два. А лучше ещё меньше. И раньше.

Глава 13

На этот раз ректор Гуан ехал к родителям один. Удивительно слово — этот. Как будто раньше их было много, а на самом деле этот — только второй! Первый раз он гостил дома десять лет назад, всей семьёй, с женами и детьми. Лойна с вокзала отправилась к своим, показать внука, хотя Лойна — отдельная песня. На морском отделении, где она училась, и куда потом устроилась работать, слыхом не слыхивали ни о Внешних, ни об их секретах, поэтому Лойна отдыхала в Морси каждый год. И уж понятно, виделась с родителями мужа.

Сёстры Понг, как и сам Сорби, покинули в тот раз стены училища впервые. Всё им было внове, всё необычно. Узкая Морсинка умилила близняшек, выросших на берегу пролива. Фруктовые леса вокруг Морси очаровали. В родителей Сорби они влюбились… Сам Сорби был счастлив. Десять лет не видеть родных! Письма — это замечательно, но как хотелось иногда обнять отца, прижаться к маминой груди, вдохнуть их запах… Только не иногда. Всегда. Каждый день, почти каждый час. От тоски спасала работа — и любимые женщины.

Те дни были наполнены суетой, домашними пирогами, посиделками до полуночи.

В этот раз Сорби ждал тишины.

Посидеть с отцом на берегу Морсинки, потягать жёлтобрюшку, потом съесть мамин пирог. И чтобы никто не надоедал своими мелкими делами!

Вагон неощутимо качнулся; поезд тронулся. Поплыл назад старинный вокзал и снова начался Группий-Нойс. Он очень изменился с годами, этот город. Вырос, проглотил почти всю Лардию, только дельта Великой пока держалась. Сорби был почему-то уверен, что вскорости и на воде вырастут жилые дома и мастерские. Её и сейчас почти не видно из окна. Город, город… Сорби немного скучал по воде. Ничего, дома его ждёт Морсинка.

— Турн! — подняв рожок дальнослуха, позвал Сорби. — Расчислитель готов?

— Да, господин ректор, — отозвались с той стороны.

Минуту спустя дверь покоев отъехала в сторону и внутрь проник Турн — один из приданных Сорби охранников. Он с натугой занёс в покои переносной расчислитель. Следом за ним другой охранник, Галон Туа, притащил экран.

— Сейчас, господин ректор, — доложил Турн, сноровисто соединяя провода. — Вот и всё. А связь уж вы сами.

— Иди, — отмахнулся Сорби.