Триумф поражения

Стройная теория! Молодец, Холодильник! Талантливо и почти правда…

— И этот человек не ты? — подозрительно интересуется дед.

— Я этот второй человек, — серьезно отвечает Холодильник. — И да. Я тоже ее напугал. Но она приехала сюда, значит, ко мне.

— Пока не доказательно! — фыркает дед, перекладывая карабин из одной руки в другую.

— Ты стрелять в меня будешь? — смеется Холодильник.

— Нет, конечно, прикладом добью, — смеется дед. — И пока, любезный внучок, ты мне всё-всё не скажешь, наверх не пройдешь!

— Всё? — Холодильник встает перед дедом, засунув руки в карманы брюк, словно удерживая их там от греха подальше. — Хорошо. Я люблю Нину. Я хочу быть только с ней. Я женюсь только на ней, чтобы всегда, каждый день, всю жизнь быть с ней рядом. И я ревную ее так, что меня морским узлом внутри сворачивает. Достаточно?

— Пароль неверный, друг мой, — грустно говорит дед, отставляя карабин, но не вставая с лестницы. — Поэтому прохода нет…

— Хорошо! — на каменном лице Холодильника ходят желваки, он некоторое время молчит, потом говорит медленно, отделяя одно слово от другого паузой: то ли они трудно даются, то ли он себя заставляет. — Я… спрошу… у Нины… чего… хочет… она. И если… она… от меня… откажется…

— Ты отпустишь ее? — подсказывает дед.

— Я… дам ей время, чтобы она поняла, что неправа, — выдавливает из себя Холодильник.

— Ты безнадежен, Сашка! — констатирует дед печально. — И это тоже не пароль. Я не пущу тебя. Уезжай!

— Дед! — с таким отчаянием, что меня окатывает кипятком ответного сочувствия.

— Внук! — так обреченно строго, что кипяток сменяется холодными мурашками.

— Я спрошу и уеду. Обещаю, — сдается Холодильник.

— Спрашивай! — говорю я, спускаясь вниз.

Дед оборачивается на мой голос и встает с первой ступеньки.

— Я бы продержался, внученька! — горько говорит он, но в его умных карих Холодильниковых глазах я вижу огромное облегчение.

Холодильник замирает, охватывая меня взглядом всю, не пропуская ни сантиметра, потом двигается навстречу.

— Ты обещал! — напоминает дед, отходя в сторону.

Я спускаюсь вниз и встаю в шаге от Холодильника:

— Пойдем в ту беседку у пруда, — осторожно предлагаю я.

Холодильник кивает, словно разучился говорить, потом нелогично произносит:

— Жакет!

Опускаю глаза на свой жакет. Он не застегнут. Красное бюстье Ленкиной работы видят оба Климова. Быстро застегиваюсь, краснея.

— Очень красивое белье! — делает мне комплимент дед.

— Дед! — снова предостережение.

— Внук! — теперь это откровенная, но добрая насмешка.

— Нина наденет туфли твоей знакомой? — иронично спрашивает Холодильник. — Хотя… я могу нести ее на руках.

— Пожалуйста! Это знакомая Ильича! — не теряется дед. — Носите на здоровье!

Холодильник вдруг опускается передо мной на одно колено и осторожно стаскивает по очереди правый и левый "носочек" Ильича. Потом так же не торопясь, вставляет мои ноги в туфли.

— Надо же… подошли! — удивляется он. — У тебя, Нина, один размер с гостьей моего деда!

Дед фыркает и просит:

— Возьмите плед с дивана, прохладно.

В беседке горят красивые круглые садовые фонарики. Холодильник укутывает меня в красно-черный клетчатый плед и усаживает на деревянную скамью, сам остается стоять.

— У меня к тебе много вопросов, — хрипло говорит Холодильник и отходит от меня подальше, словно не доверяет себе. — Ты настолько не доверяешь мне свои секреты, что готова рискнуть всем?

— Ты про Сергея? — уточняю я нервно, у меня зуб на зуб не попадает. — Если я не буду твоей невестой, то и опасности от него никакой. Мое прошлое ничем тебе не будет угрожать.

— Не доверяешь! — выносит приговор Холодильник. — А просто попросить помощи?

— Я справляюсь сама, — не зная, что ответить, говорю я.

— Разве ты справилась? — Холодильник чудо как терпелив и нежен. — Не появись мы с Матвеем, этот… друг студенческой юности тебя бы изнасиловал!

— Он бы не посмел! — возражаю я, сглатывая слюну.

— Как не посмел тогда? — Холодильник возвращается ко мне.

— Ты знаешь! — упрекаю я и краснею. — Маячок в сумочке, прослушка в телефоне — это твои показатели доверия?

— Это мои средства защиты тебя от тебя! — Холодильник по-прежнему не груб, но настойчив.

— Это моя личная жизнь! — завожусь я. — Ты не смел всё это сделать, но сделал!

— Никто не покушается на все твои секреты и всю твою личную жизнь! — Холодильник подходит совсем близко. — Всё это у тебя ровно сутки.

— После пати? — догадываюсь я.

— После пати, — подтверждает Холодильник.

— Что ты сделал с Сергеем? — испуганно спрашиваю я.

— А что я мог с ним сделать? — Холодильник равнодушно пожимает плечами. — Он жив. И даже здоров.

— Вы его не били? — настаиваю я на ответе. — Он не подаст на тебя в полицию?

— Мы его не били, — усмехается Холодильник. — Он, правда, налетел на дверь гаража, но это виновато плохое освещение, а не мы…

— Он пообещал что-то насчет фотографий? — с надеждой спрашиваю я.

— Нет! — Холодильник смотрит мне прямо в глаза. — Он пообещал распространить их везде, где сможет.

Я знала это. Предчувствовала. Серьезно избить Сергея, чтобы напугать его, было бы непростительной ошибкой. Там какой-то очень крутой отец, возможно, именно поэтому нам с ним не справиться.

— Надо опровергать информацию о нашей свадьбе! — настаиваю я, нервно кутаясь в плед.

— Только если ты сама откажешься от меня! — Холодильник резко поднимает меня, спеленатую пледом, со скамьи и прижимает к себе. — Забудь эту историю. Завтра она закончится, как будто и не было.

— Как? — не верю я, чувствуя себя беспомощной в его объятиях. — Что ты можешь сделать?

— Завтра ты сможешь узнать во всех подробностях, — обещает Холодильник, едва прикасаясь губами к уголкам моих губ, но не целуя.

Я снова отчетливо понимаю, что он давно принял решение, что не поцелует меня в губы, пока я сама этого не сделаю.

— Я другое должен спросить, как пообещал деду, — Холодильник садится на скамью со мной на руках. — Нина! Ответь, пожалуйста, прямо сейчас. Не завтра, не через месяц, а прямо сейчас. Ты останешься моей невестой? Ты выйдешь за меня замуж? Ты хоть немного хочешь этого?