Триумф поражения

— Ну что ж… — Ольга Ждановна жестом просит у официанта бокал шампанского, отпивает глоток и начинает говорить, глядя только на меня:

— Мужчины семьи Климовых никогда не могли ценить настоящих женщин. Они всегда их упускали.

Дед фыркает и мрачнеет. Климов-средний почему-то оглядывается на Наталью Владимировну. Саша крепче обнимает меня.

— И один выросший и поумневший маленький… гаденыш, — Райская ухмыляется, прикрыв чудесные глаза. — Вдруг понял, что сын его, как и он сам, никогда не будет счастлив. Как не был счастлив его собственный отец, потерявший любимую женщину. Как не счастлив и он сам, переживший такую же потерю.

— Дед? — Саша смотрит на Климова-старшего.

— Отец? — переводит взгляд на Климова-среднего. — Что она говорит?

— Она говорит, внучок, — вздыхает дед, — о нафталиновом времени, которое уже никто не помнит!

— Подождите, — вмешиваюсь я в разговор. — Что вы сказали про дневник?

— Я сказала, что его автор — Юрочка! — отвечает мне Райская, с интересом меня разглядывая.

— Почему? Зачем? — не верю я своей прабабушке.

— А как заставить сына не упустить свое счастье? — сладким голосом поет Райская, словно сказку рассказывает. — Живет в старом доме волшебная девочка Нина. Чистая, честная, умная, красивая, нежная. А у сына, что не женщина — всё не та… Не Райская… А сын единственный, любимый… Да и перед отцом всю жизнь неловко… Я что-то приврала?

Неожиданный строгий вопрос, обращенный к Юрию Александровичу, получает небыстрый, но честный ответ:

— Нет. Пока не приврала.

— О! Это был достойный план! — смеется прабабушка. — Уехать на год. Заставить сына хотя бы приехать в агентство. Лишь бы увидел ее, хоть разок… Так?

Снова резкий вопрос. И снова честный ответ:

— Так, ведьма!

— Вот! — Райская собой чрезвычайно довольна. — Приехал, увидел, получилось… Но Райская попалась не та… Видимо, от Симоновых чего примешалось…

Прабабушка сердито смотрит на свою внучку, мою маму, и продолжает:

— Да и сынок подкачал… Нет, чтобы под венец, он в постель тащит! Ничего не придумываю? Всё верно?

Эти вопросы уже Саше, который мрачно смотрит на Райскую и, в отличие от отца, не отвечает.

— Всё верно! — сама себе отвечает за Сашу Райская. — Но зацепила Нина сына. Душу-то разбередила. Забыть не может… Работать не может… Жить, как раньше, не может… Даже жениться готов, но только чтобы в постель утащить.

Сашино лицо темнеет, но он молчит.

— Переживает отец. Влюбить влюбил, а толку никакого. Решил силу чувств проверить. На спор финансовый сына вынудил. Сомнения дневником фальшивым заронил. И ничего не останавливает теперь Климова-младшего. И деньги не нужны. И даже любовь ответная не обязательна. Хочу, говорит. Люблю, говорит. Женюсь, говорит. Ну что? Не перебьешь?

И снова ехидный вопрос Саше.

— Сказочница! — нежно откликается дед.

— Подождите! — останавливаю я разошедшуюся прабабушку. — Откуда такие подробности? И почему через Кристину, Светлану и Сальмонеллу?

— Ну! — вдруг зычно командует Райская, грозно глядя на Юрия Александровича.

— Павла… — выдавливает он. — И Римма…

— Как? — ахаю я, мгновенно расстроившись.

— Они не знали. Я их в темную… — оправдывается Климов-средний. — И Кристинку с этими тоже… Но ведь получилось, а?!

Юрий Александрович виновато смотрит на меня и сына:

— Прости меня, доченька. Но ведь получилось?

— Ничего не получилось! Тоже мне! Продавец счастья нашелся! — резко перебивает его Ольга Ждановна Райская, вставая. — Таня! Я пока забираю Нину. Мне с ней поговорить надо.

— Я никуда Нину не отпущу, — спокойно говорит Саша.

— Отпустишь! — смеется прабабушка. — Если она скажет, чтобы отпустил — отпустишь!

— С чего вы взяли? — теперь Райской отвечает Холодильник. — Она моя и она останется со мной.

— Она своя собственная и она пойдет со мной, — злится Ольга Ждановна. — Райские вам не по зубам!

— Да прости ты меня, тетя Оля! — вскакивает Юрий Александрович. — Я же маму жалел. Я же отца в семье удержать хотел! Папа, и ты прости!

— Бог простит! — устало машет на него рукой Райская. — Пошли, Нина! У меня к тебе разговоров на неделю.

Я освобождаюсь от объятий Саши и встаю. Саша резко встает за мной.

— Я не отпущу тебя! — говорит он, но руками не трогает.

— А я и не дам меня отпустить! — отвечаю я, улыбаясь. — Я тебя люблю. И вас, Юрий Александрович, я люблю. И вас, Александр Юрьевич, тоже. И вас, Бабушка Оля, я тоже бы любила, если бы вы были рядом.

Ольга Ждановна Райская внимательным, цепким взглядом моих собственных глаз смотрит на меня довольно долго. Потом усмехается:

— Ну что ж… Повезло вам, Климовы, одну Райскую всё-таки прихватили… Хорошо, Евгений завтра тебя ко мне привезет. Поговорить всё-таки надо. Везунчик ты, Климов-младший!

— Подождите… Какой Евгений? Мой охранник? То есть Сашин, конечно… — поражаюсь я.

— Это мой Евгений, — хитро улыбается прабабушка и уходит.

— Да, сынок, — вздыхает дед, глядя на Климова-среднего. — И нам бы поговорить…

Саша утаскивает меня в фойе ресторана.

— Всё, что она сказала…

— Я люблю тебя, — перебиваю я.

— Это правда только наполовину, — не сдается Саша.

— Я люблю тебя, — смеюсь я, ероша его тщательно уложенные волосы.

— И отец… Он тебя тоже любит. И дед, — Саша притягивает меня к себе.

— А я люблю тебя, — сообщаю я тайну его красивому уху. — Поехали домой?

Саша целует меня, сначала нежно, потом всё настойчивее и глубже.

— Домой… — напоминаю я. — Я замерзла под кондиционерами.

— Естественно! — отвечает мне Холодильник. — На тебе же тряпочка с носовой платочек! Мы так не договаривались…

— Поехали, Климов, договариваться с Райской…

*Слова Николая Харито

**Слова А.Саджая и Е.Евтушенко

КОНЕЦ КНИГИ