Троцкий и заговор в Красной Ставке
Шрифт:
На показаниях этого генштабиста (прямо говоря, весьма шаткой базе) развернулось следствие. Ключевым моментом, как уже говорилось во Введении, стало пьянство Главкома [470] . После ареста Доможирова допрашивали руководящих работников ПШ, к расследованию подключили Реввоентрибунал Республики [471] .
В.Г. Краснов и В.Г. Дайнес опубликовали фрагмент, вероятно, предварительных показаний генштабистов:
470
См. подр.: Там же. Ф. 24830. Оп. 7. Д. 125. Л. 44.
471
РГАСПИ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 10446. Л. 1; Ф. 5. Оп. 2. Д. 160. Л. 12.
«Е.И. Исаев: На одной из встреч в конце апреля или начале мая 1919 г. Малышев предложил организовать захват Тулы, Серпухова и Москвы, чтобы совершить внутренний переворот.
И.П. Павлуновский [472] : Кто должен был стоять во главе заговора?
А.К. Малышев: По-моему, никто из нас не мог встать во главе заговора, благодаря своему политическому ничтожеству. Единственно, кто мог возглавить движение, так это Главком Вацетис, который, по словам Исаева, пока колеблется. После продолжительных разговоров, выяснивших несостоятельность наших предположений, план был оставлен.
472
Павлуновский И.П.
– 1-й заместитель заведующего Особым отделом ВЧК.
И.П. Павлуновский: Если я правильно понял, то активное воздействие на Главкома оказывал Исаев?
Б.И. Кузнецов: Исаев как-то (когда это было, не помню) передал, по-видимому, Вацетису, что ему угрожает петля в случае, если белые одержат верх».
Заметим, что из показаний Н.Н. Доможирова от 6 июня видно, что это Исаев заявил пьяному Главкому. Здесь ни о каком пьянстве речи нет.
«Н.Н. Доможиров: Тогда, если не ошибаюсь (теперь уже нет уверенности — С. В.), Главком будто бы (курсив мой. — С. В.) спросил Исаева: „Что же делать?“ Видимо, с этого времени Исаев и стал наводить Вацетиса на то, чтобы исправить свою участь и совершить
473
Краснов В.Г., Дайнес В.О. Указ. соч. С. 192.
Последние два предложения, возможно, проливают свет на события заговора: необходимость военного переворота Вацетис, Костяев и их подчиненные могли признать после 15 июня 1919 г. Тогда это была реакция на уже состоявшееся решение о чистке Полевого штаба.
21 июня 1919 г. на заседании МК РКП(б) Гусев обратил внимание «на Ставку в Серпухове», где скопилось «много негодного элемента», создающего «крайне скверную атмосферу». По впечатлениям Гусева, коммунистов в ПШ было «крайне мало», лучших С.И. Аралов забрал на Западный фронт, доставшаяся в наследство «ячейка не имеет ровно никакого влияния»; серпуховские военные специалисты позволяли себе «совершенно недопустимое обращение с… коммунистами»; местная же организация коммунистов вела агитацию против Полевого штаба среди рабочих; в отделах ПШ не везде были комиссары, к тому же отдельные комиссары находились «не на высоте положения». Гусев предложил Военной организации при МК РКП(б) «твердых и надежных» коммунистов для установления строгого контроля за сотрудниками ПШ и налаживания партийной работы в серпуховском уезде, где часто происходят восстания дезертиров. Закончил Гусев обещанием переговорить о необходимости чистки Полевого штаба с Ф.Э. Дзержинским [474] . Результатом «беседы» не могли не стать аресты: прошло менее полугода с момента изъятия чекистами контрразведки из Регистрационного управления Полевого штаба, и страсти по поводу ареста Г.И. Теодори еще не стихли. Дзержинский получил casus belli. После ареста однокурсников и соратников Теодори альтернатива ОО ВЧК была окончательно уничтожена. Связь дела Теодори с делом его коллег прослеживается по докладу И.П. Павлуновского В.И. Ленину. Павлуновский связал воедино дела генштабистов 1917 г. выпуска: «оказывается», еще в Петрограде (т. е. до мая 1918 г.) состоявших в «различных белогвардейских организациях союзнической ориентации»: так, — докладывал Павлуновский, — генштабисты Н.Н. Доможиров и Б.И. Кузнецов совместно с Теодори и «Хитрово» [475] входили в состав организации с генштабистом Поляковым во главе [476] ; «Исаев участвовал в какой-то организации, в которой состояла Кузьмина-Караваева, находившаяся в связи с Поляковской организацией» [477] .
474
ЦАОПИМ. Ф. 3. Oп. 1. Д. 101. Л. 1, 3 об.
475
Хитрово в списках генштабистов не значится. Вероятно, так в тексте ошибочно именуется В.В. Хрулев.
476
В списках генштабистов значится лишь генерал-майор Б.И. Поляков, окончивший Николаевскую академию Генштаба в 1906 году. Теодори в выявленных нами документах за 1918 и 1920 годы ни разу о нем не упоминает; из генералитета Теодори уважительно отзывался лишь о Ф.В. Костяеве. Маловероятно, что указанные Павлуновским генштабисты могли состоять в организации, возглавляемой этим «старым» генштабистом.
477
РГАСПИ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 12317. Л. 8–9.
23 июня 1919 г. Троцкий, критикуя Особый отдел Южного фронта, не отказал себе в удовольствии «приложить» Кедрова. Председатель РВСР обратил внимание ЦК через своего заместителя Склянского (тот должен был передать сообщение Е.Д. Стасовой В.И. Ленину и Л.П. Серебрякову) «на полную и безусловную негодность и даже вредность особых отделов в нынешнем составе. Во главе их стоят лица безусловно непригодные. В качестве агентов фигурируют сомнительные элементы, карьеристы, бездельники, невежи. Поскольку Особый отдел считает себя независимым от столь авторитетных органов, как Реввоенсоветы, особые отделы впадают в оппозицию, занимаются мелким интриганством. Мне неизвестны случаи раскрытия изменников, шпионов, заговорщиков особыми отделами, зато они занимаются усиленной слежкой за членами Реввоенсовета, старыми партийными работниками» [478] . К 24 июня Дзержинский уже сговорился с Бонч-Бруевичем, произведшим на него «хорошее впечатление» относительно «чистки и сокращения Полевого штаба» с 1 200 до 300 человек. Дзержинский доложил, что в связи с сокращением служащих ПШ «стоит вопрос о передислокации штаба из Серпухова в Москву» [479] . При этом уже 24 июня объединенное заседание Полит- и Оргбюро ЦК обсуждало рапорт об отставке Бонч-Бруевича, которого упавшая как снег на голову должность крайне тяготила. Генерал своим нежеланием работать «достал» и И.И. Вацетиса, и С.И. Гусева [480] . Последний 25 июня или несколько позднее набросал и направил Ленину своеобразные «тезисы» (так окрестил текст Ленин) о Полевом штабе, в которых резко критиковал Вацетиса, выделившего себе 1 промилле работы ПШ и недостаточно умного даже для понимания невозможности «дать правильные директивы фронтам». Сам ПШ характеризовался Гусевым как «чисто бумажное учреждение», внезапное исчезновение которого фронты «даже не почувствовали бы». Досталось в «тезисах» и М.Д. Бонч-Бруевичу с его вечным нытьем по поводу назначения начальником ПШ [481] . В результате уже 13 июля постановлением РВСР новым начальником Ставки стал генерал-майор П.П. Лебедев, которому Бонч-Бруевич сдал должность 22 июля [482] . Павел Павлович Лебедев получил образование в Нижегородском графа Аракчеева кадетском корпусе, Александровском военном училище (1892), Николаевской академии Генерального штаба (1900, по 1-му разряду). Участник Первой мировой войны. На военной службе находился с 1890 г. (стаж в 1919 г. — 29 лет) — помощник столоначальника (с февраля 1904), и.д. столоначальника (с апреля 1904), помощник начальника отделения (с ноября 1904) Главного штаба; помощник начальника отделения (с июня 1905), делопроизводитель (с мая 1906) ГУГШ; делопроизводитель мобилизационного отдела Главного штаба (с марта 1909); делопроизводитель Мобилизационного отдела (с марта 1909); начальник отделения (с сентября 1910) ГУГШ; отбывал цензовое командование батальоном в 4-м Финляндском стрелковом полку (май — сентябрь 1912); начальник отделения Главного штаба (с января 1913);. начальник отделения управления генерал-квартирмейстера штаба Юго-Западного фронта (с сентября 1914); генерал для поручений при Главнокомандующем армиями Юго-Западного фронта; помощник генерал-квартирмейстера (с июля 1915), затем генерал-квартирмейстер штаба Северо-Западного (с сентября 1915); и.д. начальника штаба 3-й армии (с апреля 1917). Добровольно вступил в РККА. С апреля 1918 г. возглавлял мобилизационный отдел Всероссийского главного штаба, с февраля занимал должность начальник штаба Восточного фронта [483] . После назначения начальником Полевого штаба, 12 августа 1919 г., Лебедев издал приказ об установлении нового порядка хранения секретных документов, который, без сомнения, должен был улучшить положение дел в штабе: фактически контроль за его выполнением отныне возлагался прежде всего на комиссаров штаба [484] . Генерал сразу принялся жестко наводить порядок: 20 августа он уведомил сотрудников об увольнении телеграфистки Телеграфной конторы № 23 В.М. Козловой со службы и предании в распоряжение Особого отдела ВЧК за распространение ложных слухов о выезде ПШ из Москвы [485] .
478
Там же. Ф. 17. Оп. 109. Д. 14. Л. 116.
479
Сб. Ф.Э. Дзержинский. С. 126.
480
Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б). Повестки заседаний. Т. 1. С. 36.
481
РГАСПИ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 10317. Л. 1 и сл.
482
РГВА. Ф. 6. Oп. 1. Д. 36. Л. 319.
483
http.7/www.grwar.ru/persons/persons.html?id=41
484
РГВА. Ф. 6. Oп. 1. Д. 36. Л. 351 об.
485
Там же. Л. 360.
В июне 1919 г. генерал Федор Костяев, с подозрением относившийся к выпуску академии Генштаба 1917 г., как установил А.А. Зданович, дал следующие показания на следствии: «Вначале, по выходе из академии, этот выпуск не имел определенного лица, но впоследствии, с марта… 1918 г., в нем появилось течение, возглавляемое Теодори, с идеей создания молодого Генерального штаба… в противовес старого… Когда у Главкома появилась мысль о назначении некоторых молодых генштабистов выпуска 17 г., малоопытных, на ответственные места, я всячески этому противодействовал. Так было с назначением Исаева… на командную должность на Восточном фронте… и Доможирова… Отношение Вацетиса к выпуску 17 г. было доброжелательное, т. к. первые его сотрудники были именно из этого выпуска, и он на них смотрел, как на своих людей…» [486]
486
Зданович А.А. Был ли заговор в Полевом штабе? С. 94.
К июлю 1919 г. генеральное наступление на военное ведомство вступило в финальную стадию: 2 июля Ленин достает «из закромов» январский доклад Антонова и передает в Реввоентрибунал [487] . Любопытно, что в подлиннике доклада Антонова В.И. Ленин поставил — отправить в РВТР, при этом в фонде Реввоентрибунала дела о заговоре в Полевом штабе отсутствуют. Оказывается, при исполнении текст резолюции В.И. Ленина был изменен: «Отправить ВЧК к следствию над Ставкой». К.Х. Данишевский получил тем не менее копию доклада А.А. Антонова — вопрос в том — когда? [488]
487
РГАСПИ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 10446. Л. 1.
488
РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 8. Л. 36. Сопроводительная записка К.Х. Данишевского И.П. Павлуновскому от 5 августа 1919 г.
3 июля на заседании ЦК решался ряд важнейших военных вопросов, среди которых обновление состава РВСР и передислокация штаба в Москву [489] (переезд состоялся в первых числах августа) [490] . 4 июля ЦК принял решение об укреплении Особого отдела ВЧК [491] ; Оргбюро обязывалось заслушать доклад С.И. Гусева о Регистрационном управлении ПШ «после рассмотрения этого вопроса в Реввоенсовете Республики» — в обновленном 3 июля составе РВСР. Естественно, приняли решение о необходимости чистки РУ от военспецов [492] . 4 июля одна вооруженная рота 9-го запасного стрелкового батальона была направлена в Серпухой к начальнику ПШ — М.Д. Бонч-Бруевичу, «вкравшемуся» в доверие самому Дзержинскому, для несения караульной службы. В агентурной сводке МЧК (№ 21 от 1 июля) сказано,
что большинство красноармейцев батальона находилось «на стороне Советской власти», состояние дисциплины признавалось удовлетворительным. На следующий день (5 июля) направилась в Козлов команда пулеметчиков из 20 человек — вероятно, для усиления охраны Реввоенсовета Республики [493] . В комплекте агентурных сводок Особого отдела при МЧK за 1919 г. аналогичного усиления охраны указанных военных органов нет — скорее всего, в Полевой штаб отправили верные большевикам части вследствие вполне понятных опасений активных действий со стороны генштабистов после «ходатайства» за Теодори.489
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 22. Л. 1.
490
РГВА. Ф. 6. Oп. 1. Д. 36. Л. 380 об.
491
ЦК поручил «Оргбюро подыскать работников для Особого отдела» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 22. Л. 2).
492
Там же. Л. 2.
493
ЦАОНИМ. Ф. 3. Oп. 1. Д. 117. Л. 26 об.
3 июля Ленин продавил в ЦК нанесение окончательного удара по сторонникам Троцкого в Реввоенсовете [494] : И.Н. Смирнова, А.П. Розенгольца и Ф.Ф. Раскольникова заменили в РВСР на старых недоброжелателей наркомвоена — С.И. Гусева и И.Т. Смилгу, а также А.И. Рыкова [495] , назначенного, очевидно, из чисто прагматических соображений (он должен был координировать деятельность военведа и ВСНХ). ЦК постановило дать Вацетису «почетное военное назначение с приличным окладом» [496] . И. Дойчер пишет, что Сталин назвал Главкома изменником [497] , но, судя по резолюции, об измене Главкома на заседании речь не шла: скорее всего, это было сказано в запале вследствие несогласия руководства Восточного фронта с главным командованием Республики по стратегическим вопросам. Ленин на заседании пометил, что необходимо приложить все усилия, чтобы не допустить «духовной демобилизации военных работников» [498] — скорее всего, Троцкому в очередной раз напомнили, что большевики не старое офицерство и имеют право (и даже обязаны, разумеется, для пользы дела) на военной работе обжаловать сомнительные, с их точки зрения, решения в партийных органах. 5 июля Троцкий направил заявление в ЦК, в котором, ссылаясь на условия работы на фронтах, просил об освобождении от членства в Политбюро и председательства в Реввоенсовете, а также утверждении в звании члена Реввоенсовета Республики. Ряд шагов Центра Троцкий назвал «раскованными и прямо опасными нарушениями военной системы…установившейся и одобренной VIII съездом партии (курсив мой. — С.В.)». Выделенная фраза достаточно показательна: в своих баталиях с ЦК Троцкий сослался на решение высшего партийного органа. Ленин составил проект постановления Орг- и Политбюро ЦК с отказом от отставки Троцкого, в соответствии с которым ОБ и ПБ обязались «сделать все от них зависящее», чтобы урегулировать работу на «самом важном в настоящее время» Южном фронте, которой Троцкий занялся лично. Признав политику председателя РВСР на Южном фронте вполне законной, ОБ и ПБ обязывались предоставить Троцкому «возможность всеми силами добиваться того, что он считает исправлением линии в военном вопросе, и, если он пожелает, постараться ускорить съезд партии»! Троцкому предоставили возможность принимать участие в работе ПБ и РВСР в том объеме, который он сам себе определит [499] . Заметим, что это как раз было нетрудно: теперь в РВСР было столько сторонников Ленина, что Старик уже мог не опасаться за судьбу «престола» и проводить в военном ведомстве свою политику. В качестве показателя «неограниченной моральной доверенности» (так это назвал в 1929 г. Троцкий) [500] к председателю РВСР в июле 1919 г. Ленин даже выдал ему документ, аналогичный по форме «охранному листу» кардинала Ришелье, выпрошенному леди Винтер в легендарном романе Александра Дюма [501] . С поправкой — по сути это был всего лишь красивый жест, граничащий с издевкой.
494
См.: Войтиков С.С. Идея военной диктатуры… С. 56–63.
495
Дойчер И. Указ. соч. С. 439.
496
Trotsky’s papers. Т. 1. 1917–1919. L.; Р., 1964. Р. 578.
497
Дойчер И. Указ. соч. С. 439.
498
Ленин. Неизвестные документы. С. 291.
499
Там же. С. 292–293.
500
Троцкий Л.Д. Указ. соч. С. 456.
501
Ленин. Неизвестные документы. С. 294–295. Точный текст: «Зная строгий характер распоряжения товарища Троцкого, я настолько убежден, в абсолютной степени убежден, в правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого тов. Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело» (РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 118. Л. 179).
В воспоминаниях К.Х. Данишевского говорится, что 5 и 6 июля положение дел в Полевом штабе оценивала специальная комиссия ЦК РКП(б); 7 июля сам Данишевский в своей записке Центральному комитету партии настаивал на «срочной смене главного командования» и отстранении «от работы ряда ответственных штабных работников» [502] . Данишевский вспоминал: «Я считал, что штаб в данном его составе не заслуживал больше политического доверия и что ему нельзя было доверить ведение крупнейших операций при колоссально развернувшихся фронтах». Это вполне вероятно: Данишевский никогда не доверял Вацетису; к тому же между 30 июня и 13 июля РВСР не собирался [503] — Данишевский вполне мог находиться в Москве. К остальному пассажу воспоминаний Карла Христиановича следует относиться с особой осторожностью: они вышли в одной книге с мемуарами другого участника описываемых событий — С.С. Каменева: «Надо было поставить во главе вооруженных сил… командующего и начальника штаба, уже непосредственно, на опыте фронтового командования, доказавших умение ориентироваться в Гражданской войне и на деле изучивших стратегию и тактику противника и успешно противопоставивших этой стратегии и тактике — советские, революционные стратегию и тактику, с учетом всей особенности классовой войны» [504] . Очевидно, чтобы уловить отличие «революционной» стратегии и тактики от буржуазной, надо быть таким великим военным теоретиком, как С.И. Гусев и иже с ним, но дело не в этом — такими людьми Данишевский признал С.С. Каменева и П.П. Лебедева [505] . Факт поездки Карла Данишевского в Серпухов для изучения обстановки подтвердил в своей статье А.А. Зданович. Исследователь в докладной записке Данишевского в ЦК: «Смену Главкома необходимо произвести в срочном порядке… Сугубо необходимо следить за всеми проживающими в квартире Вацетиса. Ремера, Стаднера и Катковича необходимо отстранить от должности коменданта и его помощников. Катковича необходимо арестовать… Обратить внимание на поездки для поручений Дылана и Эрнста Вацетиса в Москву, Костяева убрать из штаба. Изъять из ведения Главкома фонд РСФСР. Ни в коем случае нельзя допустить Костяева в Управление РВСР, а Главкома Вацетиса хотя бы консультантом в Совет Обороны или другое высшее военное учреждение. Особый отдел Полевого штаба подлежит чистке» [506] .
502
Данишевский К.Х., Каменев С.С. Указ. соч. С. 25.
503
Реввоенсовет Республики. Протоколы. Т. 1. С. 256.
504
Данишевский К.Х., Каменев С.С. Указ. соч. С. 31.
505
Там же.
506
Цит. по: Зданович А.А. Был ли заговор в Полевом штабе? С. 94–95.
8 июля Ф.Э. Дзержинский и И.П. Павлуновский составили рапорт, адресатом которого указан Реввоенсовет Республики. Однако подлинник документа отложился в секретариате В.И. Ленина, следовательно, документ и был составлен именно для председателя Совета Обороны. Руководители Особого отдела доложили об установлении связи Кронштадтской белогвардейской организации с белогвардейской организацией штаба Западного фронта. При этом допрос главного участника организации Западного фронта — начальника штаба фронта и командующего 15-й армией генштабиста 18-го года выпуска Н.Н. Доможирова дал возможность раскрыть центральную организацию, координирующую деятельность всех фронтов (за исключением Восточного), нацеленную на проведение военного переворота и находящуюся в Полевом штабе РВСР [507] . Руководителем организации был назван Главком Вацетис, собиравшийся, как сказано в показаниях задержанных, «тряхнуть Москвой». ВЧК и ее Особый отдел предложили арестовать Вацетиса и членов организации — Е.И. Исаева, начальника разведки Полевого штаба Б.И. Кузнецова, состоящего для поручений при начальнике ПШ А.К. Малышева, Ю.И. Григорьева, имевшего (так указали авторы доклада) связи с московскими белогвардейскими организациями и связанного через них с частью расквартированных в Москве полков — а также племянника Главкома члена РВС 15-й армии Эрнеста Вацетиса, личного адъютанта Вацетиса С.С. Дылана, коменданта ПШ А.В. Ремера и его помощника А.А. Стадлера. Кроме того, предлагалось арестовать и.о. начальника Полевого штаба Ф.В. Костяева «за недонесение о существовании в ПШ организации подготовки восстания и шпионажа» [508] . Совнарком в отсутствие представителей военного ведомства (даже Эфраима Склянского) постановил заменить Вацетиса Каменевым, причем пункт обсуждения назывался «об обновлении состава РВСР» [509] . То обстоятельство, что, вопреки обыкновению, не было даже Склянского, не случайно: аккурат к лету 1919 г. Троцкому удалось приручить Эфраима — тот даже позволил себе иногда опаздывать на заседания Политбюро, за что и получил нагоняй 3 июля [510] . 8 июля изыскания чекистов вылились в арест И.И. Вацетиса [511] . Сам Вацетис просил выслушать его в Совете Обороны, но совет не счел это нужным, причем (напомнил Ленину Главком 2 года спустя) «решающим» стало слово председателя Совета Обороны [512] . В этот день Дзержинский, Крестинский, Ленин и Склянский телеграфировали Троцкому об аресте Вацетиса в связи с признанием в предательстве Н.Н. Доможирова. Последний назвал участником заговора Е.И. Исаева, состоявшего «издавна для поручений при Главкоме» и жившего «с ним на одной квартире». В телеграмме указали, что Главкома изобличали многочисленные улики и ряд данных [513] .
507
РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 61. Л. 1.
508
Там же. Л. 2.
509
ГАРФ. ф. 130. Оп. 3. Д. 52. Л. 53.
510
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 22. Л. 5 об.
511
Там же. Ф. 5. Oп. 1. Д. 940. Л. 1.
512
Там же. Не исключено: сказалось то обстоятельство, что И.И. Вацетис иногда позволял открыто признавать некомпетентность Ленина в отдельных военных вопросах. (См.: Там же. Ф. 17. Оп. 109. Д. 14. Л. 77 об.)
513
Колпакиди А., Прохоров Д. Указ. соч. С. 88.