Троцкий и заговор в Красной Ставке
Шрифт:
Есть возможность гарантировать лишь вероятное превосходство каждого из этих кандидатов и особенно первых двух.
Выявит ли себя это превосходство на практике — ручаться трудно.
Увольнение М.М. Аржанова встретит главное препятствие со стороны т. Троцкого, в котором М.М. Аржанов, изловчаясь встречать по приезде в Москву и докладывать без свидетелей — поддерживает счастливую уверенность, что на Шипке все спокойно.
Приложения:
РГВА.Ф. 6. Оп. 12. Д. 8. Л. 12 об—21.
Заверенная машинописная копия [394] .
394
Подлинник, очевидно, был подписан. Заверено секретарем помощника комиссара Полевого штаба РВСР.
Глава 3
Эксперимент ЦК «с оттенком озорства», или Заговор в Полевом штабе Реввоенсовета Республики
И после VIII Съезда РКП(б) В.И. Ленин продолжал активно вмешиваться в военные вопросы. Так, 28 апреля Л.Д. Троцкого как следует пнули на заседании Политбюро, рассмотревшем вопрос «о выполнении резолюций партийного съезда о реорганизации Всероссийского главного штаба и др. организаций Военного комиссариата» [395] . Ильич твердо держал руку на пульсе военного ведомства.
395
Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б). Повестки заседаний. Т. 1. М., 2000. С. 32.
Дело о заговоре в Полевом штабе развернулось как раз в тот момент, когда своего апогея достигли разногласия Троцкого по поводу «защиты Петрограда» с Центральным комитетом (так сформулировал в «Моей жизни» Троцкий), а в частности — выясняется из послания председателя РВСР большевистскому ЦК — с самим Лениным [396] . По выражению Троцкого, «в технической и оперативной областях я видел свою задачу прежде всего в том, чтобы поставить надлежащих людей на надлежащее место и дать им проявить себя. Политическая и организационная работа моя по созданию армии целиком сливалась с работой партии» [397] . Ленин, вероятно, видел свою задачу так же — ему нужны были преданный человек в РВСР из авторитетных партийных «бонз», удельный вес которого в партии будет не меньше, чем у Троцкого, и Главком, который будет проводить нужный Ленину стратегический план. Такими людьми могли стать С.И. Гусев и С.С. Каменев. Ленин знал, что они сработались на Восточном фронте и что за Каменевым стоит небольшая группировка военных,
396
См.: РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 160. Л. 13.
397
Троцкий Л.Д. Указ. соч. С. 351.
398
См.: РГАСПИ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 10076. Л. 1 и сл.
399
См.: Большевистское руководство. Переписка. Т. 1. С. 68 и сл.
Троцкий 24 мая фактически отписал в ЦК, что такое назначение нецелесообразно [400] . В данных условиях и пригодился доклад Антонова: Ленин достал «джокер»…
Раскручивать дело «Ставка» начало Серпуховское Особое отделение ВЧК — по сути, «карманная» контрразведка Семена Аралова. Ее начальник А. Волков представлял из себя партийного работника, плохо представлявшего себе технику контрразведывательного обеспечения. Настолько плохо, что однажды даже засветил своих агентов на совершенно ненужной работе [401] . 14 апреля запаниковал Аралов, отправив ориентировочно Кедрову записку, в которой заявил о возможности нападения на Ставку агентов белогвардейцев и просил усилить охрану штаба [402] . В это время поводы для беспокойства появились: имел место наплыв в Серпухов иностранцев и «довольно сомнительных лиц», которых было вполне естественно заподозрить в шпионаже — по крайней мере, в пользу Антанты. А 15 мая Волков застращал Семена Ивановича подозрениями о готовящемся на него покушении. Кроме того, предложил установить наблюдение за помощником коменданта Полевого штаба А.А. Стадлером (имевшим в Казани, по сведениям, связь с подозреваемым в шпионаже Гофштадом), начальником службы связи Полевого штаба генштабистом А.П. Медведевым и его помощником. При этом еще в 1918 г. руководитель советской контрразведки Макс Тракман докладывал Аралову, что один из наиболее ответственных постов в Полевом штабе (начальника Службы связи) «находится в руках Медведева — человека, не внушающего доверия с точки зрения Советской власти» [403] .
400
Реввоенсовет Республики. Протоколы. Т. 1. С. 248–249.
401
РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 11.247.
402
Там же. Л. 198 об.
403
РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. И. Л. 66.
Уже 3 мая зав. Серпуховского Особого отделения ВЧК А. Волков донес С.И. Аралову об аресте начальника общего отделения Оперативного отдела Полевого штаба И.Д. Моденова и отправке его в Москву в распоряжение М.С. Кедрова [404] .
4 мая Особый отдел арестовал по подозрению в шпионаже генштабиста А.П. Медведева. Повод ареста тот же, что и в случае с Теодори: оговор Троицкой. Из вопросов, которые задавались Медведеву, следует, что ему хотели инкриминировать связь с Антантой (конкретно — с французской разведкой) и планировали связать дело Медведева с делами Тарасова, В.В. Даллера, Анциферова и Теодори [405] . Сразу после ареста (4 мая) Аралов просил М.С. Кедрова «быстрей, если возможно, в несколько дней разобрать дело Медведева: это крупный специалист „по делу связи, инженер и генштаб по образованию“; „нес большую работу, точно и быстро исполняя даваемые ему поручения“». Аралов охарактеризовал Медведева как уникального организатора, заменить которого «в сложном аппарате связи Полевого штаба некем» и отсутствие которого «тормозит работу» [406] . Хотя Аралов, заступался за Медведева из прагматических соображений, все же это характеризует его как хорошего руководителя. Он даже поручился за генштабиста, и уже после двух допросов (через 10 дней после ареста) Медведев вышел на свободу.
404
РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 11. Л. 234, 246 с об. — 247.
405
РГВА. Ф. 6. Оп. 5. Д. 66. Л. 349 об.
406
Там же. Ф. 6. Оп. 10. Д. 11. Л. 241.
Страсть чекистов к гигантомании объяснима: как установил Д.С. Новоселов, еще в октябре 1918 — начале 1919 г. их ведомство находилось в глубоком кризисе. «ВЧК, — пишет Д.С. Новоселов, — изначально создавалась как карательно-репрессивный орган, подчиненный и подконтрольный только высшему руководству большевистской партии, надзор за ее деятельностью со стороны… других ведомств был чисто формальным. Именно на заседаниях ЦК РКП(б) и СНК определялись политические задачи ВЧК и методы ее работы…Для определения места и роли ВЧК в партийно-государственном аппарате Советской России необходимо учитывать и разногласия между большевистскими лидерами… Те или иные группировки… часто апеллировали к Ленину, который, в свою очередь, старался играть на их разногласиях, преследуя собственные цели. Непосредственное подчинение ВЧК Совнаркому обеспечивало контроль над ней не только со стороны большевистской партии, но и ее главного лидера» — Ленина, что особенно раздражало партийных бонз. О необходимости реорганизации высказались такие видные большевистские организаторы, как И.В. Сталин, Н.И. Бухарин, Н.В. Крыленко, Г.И. Петровский и др. А Л.Б. Каменев, Д.И. Курский, А.В. Луначарский, М.С. Ольминский и Л.С. Соснов- ский предложили в конце 1918 г. Ленину фактически ликвидировать ВЧК и передать ряд ее функций Особому отделу ВЦИК во главе с Ф.Э. Дзержинским. Последнее фактически поставило бы основной карательно-репрессивный орган Советской России под контроль Якова Свердлова [407] . У самих чекистов отсутствовало единство во взглядах на место и роль «Конторы»: в ноябре 1918 г. на Второй конференции чрезвычайных комиссий развернулась дискуссия по докладу заведующего иногородним отделом ВЧК В.В. Фомина. Секретарь отдела ВЧК по борьбе со спекуляцией и иногороднего отдела Г.С. Мороз, указав на развернувшуюся на страницах партийной печати «полемику о самостоятельности ЧК», предложил «разъяснить, что ЧК, являясь отделами исполкомов, подчинены последним и ни о какой независимости не может быть и речи; одновременно… подчеркнуть, что ЧК являются органами административными, а не судебными»; для координации работы с уголовным розыском, милицией и др. органами включить «повсюду заведующих отделами Управления местных исполкомов в члены Комиссии». Морозу вторил член Коллегии ВЧК и начальник отдела по борьбе с контрреволюцией Н.А. Скрыпник, рекомендовавший строго руководствоваться тем положением, что чрезвычайные комиссии играют «чисто административную роль» и не должны вторгаться в компетенцию «революционных трибуналов, народных судов и других судебных инстанций» [408] . Ленину по итогам дискуссии и переговоров с соратниками по партии удалось отстоять ВЧК и вновь сконцентрировать власть в своих руках [409] . Однако чекистам было необходимо доказывать свои права — в 1919 году они стремились раздуть заслуги своего ведомства и фабриковали дела, связывая действительные случаи измены с «контрреволюционными организациями», которые никогда не существовали. Случай с Медведевым не исключение. Связь троих генштабистов, по-моему, невозможна: годы окончания академии — Даллер — 1902, Медведев — 1912, Теодори — 1918 (об Анциферове сведений найти не удалось). Примечательно, что доклад об аресте Медведев направил именно Даллеру, который, несомненно, был весьма рад вниманию, уделяемому его особе органами государственной безопасности, и не мог не поставить в известность о подробностях допроса Медведева руководство штаба.
407
См. подр.: Новоселов Д.С. Кризис ВЧК в конце 1918 — начале 1919 года. С. 66–77; «Приступить немедленно к ликвидации ВЧК…». С. 51–55.
408
Архив ВЧК. С. 97. И это при том, что Скрыпник возглавил впоследствии секретно-политический отдел, посредством которого проводился Красный террор во время Гражданской войны.
409
См. подр.: Новоселов Д.С. Кризис ВЧК в конце 1918 — начале 1919 года. С. 66–77.
19 мая 1919 г. Серпуховский совет составил докладную записку о засилье в Полевом штабе «Серпуховской крупной буржуазии», возмущавшем голодавшую (в отличие от сотрудников Ставки) «пролетарскую массу», и коррупции в его руководстве. Записка, несомненно, способствовала нагнетанию обстановки вокруг Полевого штаба. Формально она адресовалась Реввоенсовету Республики — фактически московской партийной организации, «взявшей» на себя политический контроль над «Красной Ставкой». Вопрос обсуждался на Московском партбюро. При чтении записки поражает осведомленность ее автора — он в курсе процессов, происходивших не только в высшем фронтовом (Полевой штаб), но и в центральном военном аппарате, располагавшемся в Москве, а именно — во Всероссийском главном штабе и Регистрационном управлении Полевого штаба РВСР. Сам Реввоенсовет в документе прямо не назван, однако фактически это камень в его огород. Степень информированности автора указывает на то, что этот документ уездного исполкома был прямо заказан для компрометации ПШ. Не то, чтобы в нем сообщалось что- либо новое о коррупции в штабе, просто о ней очень своевременно вспомнили… [410]
410
ЦАОПИМ. Ф. 3. Oп. 1. Д. 148. Л. 62–62 об.
22 мая на объединенном заседании Полит- и Оргбюро ЦК РКП(б) «Вследствие ряда сообщений о действиях Самойло на Восточном фронте, а также и о Костяеве» рассматривался вопрос «о Каменеве и дальнейшем положении дел Востфронта» [411] . Фактически рассматривали вопрос о замене Ф.В. Костяева на этот посту начальника ПШ; предлагалась кандидатура С.С. Каменева. Троцкий 24 мая отписал Склянскому, что Каменева целесообразнее назначить «командующим Восточным фронтом — по своему складу это командующий, а не начальник штаба» [412] . Из телеграммы Троцкого Э.М. Склянскому для Ленина, в частности, следует: 1) Вопрос о смене руководства Полевым штабом был делом решенным; 2) Ленин уже тогда предполагал удалить Ф.В. Костяева, а вместо недостаточно твердого (как следует из документа) и предельно лояльного Костяеву комиссара штаба С.И. Аралова [413] — назначить М.М. Лашевича (ставленника Г.Е. Зиновьева); 3) скорее всего, Троцкий тайно был против указанных перестановок. Он дал Ленину свое согласие на смену Костяева, но заметил: «вся трудность» в замене генерала «лицом, которое было бы не хуже». В довершение: «при смещении Костяева нужно предварительно переговорить с Главкомом, чтобы не расстроить сразу всей машины», т. е. работы Ставки. Троцкий высказался против замены Аралова Лашевичем (разногласия его с Лашевичем общеизвестны) [414] , который, по словам Троцкого, вряд ли будет тверже Аралова. Понимая, что Семена Ивановича обязательно уберут, Троцкий предложил на пост комиссара Красной Ставки С.И. Гусева — своего давнего недруга и преданного «ленинца»: из двух зол председатель РВСР выбрал, как ему казалось, меньшее [415] .
411
Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б). Повестки заседаний. Т. 1. С. 34.
412
Реввоенсовет
Республики. Протоколы. Т. 1. С. 248–249.413
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 109. Д. 14. Л. 103. В качестве комментария к отношениям Аралова и Костяева, наверное, можно привести ходатайство члена коллегии НКИД Аралова в СНК СССР от 30 декабря 1925 г. о назначении пенсии двум малолетним сыновьям умершего 27 сентября генерала. В нем Аралов охарактеризовал Костяева как «безусловно преданного и честного военного работника» (РГВА. Ф. 37976. Oп. 1. Д. 12. Л. 2).
414
См. напр.: Большевистское руководство. Т. 1. С. 59–60.
415
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 109. Д. 14. Л. 103. Основной вопрос телеграммы — о возвращении на должность Главкома Восточного фронта С.С. Каменева (вместо А.А. Самойло). Троцкий дал Ленину свое согласие. Представляет интерес постскриптум документа: «Кузьмин, Орехов, Наумов, Ветошкин были такого же мнения о Самойло, как Лашевич, Гусев, Смилга о Каменеве, как Аралов о Костяеве. Эти фронтовые привязанности — наша общая беда».
2 июля ЦК постановил отозвать С.И. Гусева с Восточного фронта и назначить комиссаром Полевого штаба, если со стороны Троцкого не встретится препятствий. 3 июня об этом телеграфировал председателю Реввоенсовета Эфраим Склянский [416] . Троцкий не возразил — и прогадал: 15 июня на заседании ЦК с его участием Главкомом было решено оставить Вацетиса, начальником ПШ назначить генерала М.Д. Бонч-Бруевича, «С.И. Гусева (!) назначить членом Реввоенсовета Республики с местопребыванием в Серпухове, поручив ему вместе с Бонч-Бруевичем сократить и изменить состав Ставки» [417] .
416
РГВА. Ф. 33988. Оп. 3. Д. 7. Л. 111.
417
Ленин. Неизвестные документы. С. 291.
16 июня Троцкий направил заявление в ЦК РКП(б) с протестом против решения о необходимости чистки Полевого штаба. Заявление очень смелое и не очень выдержанное: «решение заключает в себе элемент причуды, озорства (! — С.В.): так оно будет воспринято… Можно принимать какие угодно свирепые решения, но в них не должно быть павловского каприза: „хочу кролика спарить с канарейкой — и больше ничего“. Комбинация будет истолкована как причуда растерянности и отчаяния. Развал и предательство среди спецов станут больше. Особенно если это будет дополнено арестом Костяева, который… и работает 20 часов в сутки. В терроре элементы каприза ожесточают и дезорганизуют гораздо более, чем самая свирепая жестокость… Ставка — „вертеп“… не сомневаюсь в чудовищности преувеличения разных кумушек… Американская мудрость вообще рекомендует не пересаживаться с лошади на лошадь, когда переезжаешь через быстрый поток. Мы же в самый критический момент впрягаем таких лошадей, которые тянут заведомо врозь (И.И. Вацетис и М.Д. Бонч-Бруевич, отношения которых не сложились. — С.В.)». Обращение Троцкого проигнорировали, решение ЦК не отменил. 17 июня председатель РВСР подал в отставку, но Ленин сохранил его: Троцкий был нужен и в военном ведомстве, и в политической жизни. В записке Л.Б. Каменеву председатель Совнаркома «категорически протестовал» против всякой попытки чем-либо обидеть Л.Д. Троцкого и «настойчиво подчеркивал», что ЦК руководствуется «исключительно соображениями о международном значении т. Троцкого вообще и его роли в советской и партийной работе в РСФСР» [418] . Гусев же принялся активно проводить постановление ЦК в жизнь. Он сразу взялся за ПШ, в котором, как он заявил, служили одни заговорщики [419] .
418
Там же. С. 290.
419
ЦАОПИМ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 101. Л. 3 об.
Бонч-Бруевич на тот момент в Красной армии не служил: еще в августе 1918 г. он оставил военную службу под предлогом плохого состояния здоровья. Весной — летом 1918 г. генерал занимал один из ключевых постов в армии — военного руководителя Высшего военного совета. Назначение было связано с тем, что Михаил Бонч-Бруевич приходился родным братом Управляющему делами СНК Владимиру Бонч-Бруевичу. Во время своей первой аудиенции у председателя СНК, состоявшейся в конце ноября 1917 г., М.Д. Бонч- Бруевич предложил свои услуги для организации отпора внешнему врагу (немцам), но поставил Ленину условие — «не принуждать» его к борьбе с внутренними врагами, в данном случае со «многими контрреволюционными генералами». Ленин условие Бонч-Бруевича не принял. Организатор аудиенции — В.Д. Бонч-Бруевич — после ее окончания выразил брату свое недовольство [420] . До революции Бонч- Бруевич снискал себе славу одержимого шпиономана-«немцееда» [421] , после заключения Брестского мира он активно руководил подготовкой частей «Завесы» на случай возобновления войны с Германией. Сам генерал был известен большевикам как «отъявленный черносотенец» (выражение наркома труда А.Г. Шляпникова). 22 ноября 1917 г. против назначения Бонч-Бруевича начальником Штаба Верховного главнокомандующего высказались в заявлении в Совнарком 4 видных большевика — А.Г. Шляпников, его заместитель Г.Ф. Федоров, комиссар по обследованию частных банков А.Н. Падарин, временный зам. наркома земледелия А.Г. Шлихтер [422] . С Троцким у Бонч-Бруевича поначалу сложились натянутые отношения [423] , о чем малоизвестно вследствие спектакля, разыгранного Л.Д. Троцким в августе 1918 г.: он якобы не хотел давать генералу отставку, называя незаменимым руководителем [424] . Бонч-Бруевич не сработался со многими большевистскими военными руководителями — в частности, член Высшего военного совета Н.И. Подвойский фактически ушел из высшего военного руководства в апреле 1918 г.: он ненавидел генерала [425] , а тот, похоже, презирал Подвойского [426] . Не сложились у Михаила Дмитриевича отношения и с В.А. Антоновым-Овсеенко: в марте 1918 г. в докладной записке М.Д. Бонч-Бруевич просил В.И. Ленина решить вопрос о подчиненности «Главнокомандующего всеми войсками Украинской Народной Республики» Высшему военному совету. Бонч-Бруевич заявил об отсутствии общего плана ведения военных операций на Украине; просил уточнить права Совета в отношении руководства советскими украинскими войсками и Антонова-Овсеенко лично; поставил в известность Ленина о безрезультатном двукратном запросе Антонова «относительно ориентировочных военных данных» и решении Высшего военного совета о немедленном командировании на Украину, к Антонову, генштабиста и двух комиссаров «для связи» и выяснения положения дел в войсках B. А. Антонова [427] . В Высшем военном совете М.Д. Бонч-Бруевич сохранял определенную независимость от Л.Д. Троцкого, направляя свои доклады по наиболее важным вопросам в три адреса: помимо Совета в Совнарком (председателю В.И. Ленину и Управляющему делами — брату) [428] . Это явно не устраивало как Троцкого, так и Склянского [429] . И М.Д. Бонч-Бруевич, и близкие к нему генералы — помощник военрука Высшего военного совета Н.И. Раттэль и начальник Оперативного управления Н.А. Сулейман — имели право непосредственного доклада Ленину, которым постоянно пользовались. 11 декабря 1918 г Н И. Подвойский заявил Н.А. Сулейману, ссылавшемуся на декреты Совнаркома и постановления ВЦИК: «Пусть бы попробовал вам начальник фронта сказать, что я вам не дам сведений, да вы в тот же день были бы у т. Ленина, как это делал Раттель, который шпигует Бонч-Бруевича и тот тридцать раз ночью звонит по пустому делу. Вы тогда (весной — летом 1918 г. — C. В.) не были так щепетильны к полевому уставу. Все это нужно осуществить не только для того, чтобы пригвоздить начальника или комиссара, а чтобы пригвоздить и меня, и Троцкого, и Совет Обороны, если он будет грешить» [430] . Вероятно, Михаил Бонч-Бруевич и его ближайшие соратники неоднократно жаловались Ленину на большевиков — членов Высшего военного совета. В любом случае М.Д. Бонч-Бруевич весной — летом 1918 г. был краеугольным системы «сдержек и противовесов» Л.Д. Троцкому, организованной В.И. Лениным для устранения возможной угрозы военного переворота во главе с «Красным Бонапартом». Снова на военную службу М.Д. Бонч-Бруевича призвали неслучайно: на первый взгляд он как никто подходил в соратники по чистке С.И. Гусеву. Генерал ненавидел занявших ряд ключевых должностей в Полевом штабе генштабистов 1918 г. (по его заявлению, «выпуска Керенского») [431] настолько сильно, что сам Ф.Э. Дзержинский, сговорившись с ним о чистке и сокращении сотрудников Ставки, характеризовал этого прожженного интригана как «человека делового, без камня за пазухой» [432] . Бонч-Бруевич в своих воспоминаниях писал, что он потом узнал о роли в его назначении памяток и докладных записок, которые генерал посылал Ленину даже после отставки с поста председателя Высшего военного совета; в одной из записок, по заявлению генерала, он настаивал на «необходимости воссоздать Генеральный штаб, хотя бы и под другим названием, и предлагал давно выношенный план упорядочения высшего командования». Не исключено, что такой доклад действительно имел место. Но на наш взгляд, это ошибка памяти М.Д. Бонч-Бруевича: генерал имеет в виду свой доклад от 21 декабря 1919 г. Мнение Бонч-Бруевича, что Ленину предложение показалось «заслуживающим внимания» [433] , — весьма сомнительно: принятие этого проекта, на наш взгляд, лишь усугубило бы параллелизм в деле военного управления. Доложив В.И. Ленину о необходимости создания в составе аппарата военного управления специального органа для освобождения РВСР от ряда функций, генерал фактически предложил еще увеличить и без того огромный центральный военный аппарат [434] .
420
Ефремов М.П. Памятные встречи с В.И. Лениным // Воспоминания о В.И. Ленине. Т. 3. М., 1969. С. 38–39.
421
Каширин В. Разведчики военного шпионства // Родина. 2008. № 12. С. 31.
422
РГАСПИ. Ф. 5. Oп. 1. Д. 2412. Л. 2.
423
Дойчер И. Указ. соч. М., 2006. С. 412.
424
Молодцыгин М.А. Красная армия. С. 140.
425
Там же.
426
М.Д. Бонч-Бруевич о первой встрече с Подвойским (23 февраля 1918 г.): «…высокий и очень худой партиец в суконной гимнастерке и таких же неуклюжих шароварах, чем-то смахивавший на Дон Кихота» (Бонч-Бруевич М.Д. Знакомство с Лениным // Воспоминания о В.И. Ленине. Т. 3. М., 1969. С. 188).
427
РГВА. Ф. 3. Oп. 1. Д. 78. Л. 249–249 об.
428
См., напр.: Там же. Д. 88. Л. 149–149 об., 152–152 об.
429
Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что когда 10 августа 1918 г. понадобилось незамедлительно перебросить с Западного фронта на Восточный «наибольшую часть войск», Э.М. Склянский, написав соответствующее приказание, подписал его у В.И. Ленина. Этим документом, между прочим, генерал Бонч-Бруевич обязывался докладывать «о промедлениях» напрямую Ленину (Ленин В.И. Полн, собр. соч. Т. 50. С. 140).
430
РГВА. Ф. 10. Oп. 1. Д. 904. Л. 56. Стенограмма общего собрания комиссии по обследованию деятельности центральных учреждений военного ведомства.
431
Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам. М., 1957. С. 345–346.
432
Доклад В.И. Ленину о положении на Южном фронте и чистке Полевого штаба от 24 июня 1919 г. // Сб. Ф.Э. Дзержинский. С. 128.
433
Бонч-Бруевич М.Д. Белоруссия. С. 160.
434
См. подр.: РГАСПИ. Ф. 5. Oп. 1. Д. 919. Л. 7 и сл.