Трое на отборе, не считая джинна

– Можно я сбегу? – жалобно поинтересовалась я у Мириэль. – Я боюсь!

– Я что-то ничего не понимаю, – приподняла она бровь. – Если ты не хочешь, не нужно было соглашаться. Идрис – на редкость уравновешенный человек, он бы понял. Более того, он бы даже предлагать не стал, если бы чувствовал, что неприятен тебе. Чрезвычайно развитая эмпатическая составляющая, как для мужчины… Но я отвлеклась. Чего ты боишься?

– Он принц, а я…

– А ты графиня Леруатель, – пожала плечами Мириэль, вытаскивая меня из кровати и запихивая в ванную комнату. – Дочь Первого Советника… ладно, бывшего Первого Советника. Мезальянсом тут не пахнет, и не надейся.

– Что скажет император? – пробубнила я. – А вдруг он рассердится на Идриса?

Отца Иди я помнила слабо, как и мать. Подозреваю, в то время это было мне просто неинтересно…

Хлопнула дверь, и сразу же раздался голос Идриса (лёгок на помине):

– Император передал своё благословение, так что не напрягайся! Правда он сказал, что на церемонии появиться не сможет: срочные дела в южных провинциях. И маму не отпустил. Но она уже, как я понял, развела бурные приготовления к основному торжеству, так что ей не скучно… Ты там не утонула?

Я приоткрыла дверь и высунула нос из ванной:

– А ты знаешь, что это плохая примета, видеть невесту перед свадьбой?

– Правда, что ли? – изумился Идрис. – Не знал. Если это тебя беспокоит, могу закрыть глаза. И Мириэль тоже закрою, она тоже на тебя смотрела.

– Поздно! – буркнула я, захлопнув дверь… и внезапно поняв, что еле сдерживаю широченную улыбку. От моего переполошенного состояния не осталось и следа. Этот человек действовал на меня, как хорошая доза успокоительного.

– Платье висит там! – крикнула мне Мириэль. – Поторопись!

– Да ладно, – отозвался Идрис. – Начнём попозже, только и всего.

Платье было очаровательным. Тёмно-вишнёвое, мягко переливающееся на свету, оно выглядело одновременно скромным и невероятно богатым. В нём не было ничего вызывающего, но оно так драпировалось вокруг моей фигуры, что какие-либо украшения были бы только лишними.

Я вышла из ванной, чувствуя себя принцессой. Наверное, так и должно быть, учитывая, что я совсем скоро ею стану.

– Какая ты красивая! – сияющий взгляд Идриса был полон восхищения. – Можем идти?

– Дай мне пару минут, – хмыкнула Мириэль. – Я ей причёску сделаю.

– Разве тут нужна какая-то причёска? – удивился принц, разглядывая мои распущенные волосы. – Зачем? Красиво же!

Мириэль только возвела глаза к потолку и вздохнула.

– Кстати, туфли вон стоят, – кивнула она мне. – Ты так не хотела замуж, что забыла про волосы, про туфли, про макияж… И глаз с него не сводишь.

И мы с Идрисом прыснули, так и не отрывая глаз друг от друга.

Мириэль покачала головой и принялась за мои волосы, буквально в пару взмахов соорудив на моей голове что-то нежное из переплетённых косичек, изящно выпущенных локонов и живых цветов, которые она выудила словно из разреженного воздуха.

– Я взял на себя смелость, посоветовавшись с Мириэль, пригласить двух твоих подруг, – сообщил мне между тем принц. Ты вчера уснула, я не хотел тебя будить.

– Надеюсь, только их? – ужаснулась я, представив толпу адептов, жаждущих поприсутствовать на церемонии бракосочетания самого принца. – Кто там ещё будет?

– Ну, мои люди, естественно, – начал перечислять Идрис. – Но они будут охранять снаружи. Ректора пришлось пригласить… вернее, он сам себя пригласил. Мириэль и Сарри с Каирас. По-моему, достаточно. Мне показалось, что не стоит приглашать Никоя… – Идрис с хитринкой глянул на меня.

– Прекрасно! Если там будет Никой, то свадьба будет без меня, – сообщила я. Квест без принца, свадьба без невесты, кажется, мы с Идрисом склонны пропускать важнейшие события в нашей жизни. – Он мне все глаза намозолил ещё в лабиринте. И орки его не задрали, заразу!

– Кстати, твой отец сказал, что тоже будет. Ты не получала от него письма?

– Ой! Совершенно забыла! – я кинулась к подаренной отцом шкатулочке и открыла её.

Там действительно лежала записка, в которой наряду с цветистыми поздравлениями сообщалось о том, что отец прибудет порталом в… о, похоже, уже прибыл. Нам нужно поторопиться!

– Давай, поскорее покончим со всем этим, – подмигнула я Идрису, надевая туфли в тон платью.

– Согласен, – поднялся Идрис. – Я собираюсь, наконец, присвоить тебя раз и навсегда.

– Не возражаю, – я игриво чмокнула его в щёку.

…И вот мы стоим в крошечном храме Всех Богов, больше похожем на часовню, если честно, чем на храм. Адепты не отличаются особой набожностью (как я полагаю, во всех мирах), поэтому размахиваться с храмом не стали. Я, например, за все годы обучения в академии ни разу тут не была, поэтому с интересом осматривалась.

Смотреть, в общем, было не на что. Тёмные стены, узкие и высокие щели окон, с полдюжины парней-служек, стоящих у алтаря и держащих в руках огромные свечи (интересно, жрец служек из адептов набирает, или ему их как-то посылают?). Храм освещался только этими свечами и пламенем на алтаре. Смертельно серьёзный жрец не отрывал от нас с Идрисом цепкого взгляда…

Я по привычке хотела было пошутить с Васей, что смотрит этот жрец на нас, как питон на мышек… и тут с толикой ужаса поняла, что забыла бутылку с Васей в комнате Мириэль. Да-да, я же надела это красивое платье, а тут пришёл Идрис… А бутылочка с Васей, который тоже дрых, как сурок, после вчерашнего, так и осталась стоять на тумбочке. О, чёрт! Вася не простит мне, что его не взяли на церемонию! Сколько мне придётся выслушать! А сколько пирожных скормить, чтобы загладить свою вину! Ужас! Но не бежать же обратно! Говорят, возвращаться нехорошо. Не буду возвращаться.

Но меня уже начал разъедать жирный червяк тревоги: а вдруг что-то случится? С другой стороны, на комнате Мириэль защита… что может произойти? Все равно нехорошо как-то. И стыдно. Вася со мной с самого начала всей этой катавасии был. Ладно, отчасти он катализатор многих событий и без него я жила бы тихо и мирно, но все равно, он мой первый межмировой друг и соратник. Ой, как нехорошо. И примета дурная.

Поскорей бы этот жрец начал! Чего он время тянет?

Но тут в часовню вошёл мой отец, величаво кивнув жрецу, и тот затянул какой-то унылый речитатив.