Трое на отборе, не считая джинна

И всё исчезло.

Глава 43. Сила желаний

– Эй! – откуда-то издалека раздался знакомый голос. – Ты в порядке? Не плачь! Это всё иллюзия!

Иллюзия?

Я открыла глаза и поняла, что сижу на полу в каком-то зале, содрогаясь от выворачивающих меня наизнанку рыданий. Память возвращалась рывками… вся память. Я вспомнила, что потом, после увиденного, я словно окаменела. Механически вытащила свой дорожный плед из кареты и, завернувшись в него, пошла куда глаза глядят. И шаг за шагом исчезали из моей памяти все события того дня. Я хотела забыть случившееся, как страшный сон, и мне это удалось. А потом откуда-то появился некот.

Он приходил и уходил, направляя меня к редким рассеянным в горах поселениям, где сердобольные крестьяне иногда давали мне кусок хлеба, а иногда просто гнали чумазого ободранного ребёнка с безумными глазами прочь. И тогда мне приносил еду некот. Приносил еду и согревал холодными ночами. Хорошо что хоть осень была тёплой, и заморозков ещё не было.

Некот ловил белок, а я их жарила на костре. У меня остались только два друга: некот и моя магия. Всё остальное куда-то исчезло. А потом, в одном из поселений, какая-то крестьянская пара оставила меня у себя. Они жили одиноко, на отшибе, и я работала у них, убирая в доме, ухаживая за скотиной, пропалывая и поливая огород… Это была тяжёлая работа для ребёнка, но мне было всё равно. А потом я сделала что-то не так, и мужик поднял на меня руку. А я ударила в ответ магией.

После этого меня отвезли в приют. Специальный приют для детей с магическим даром. В основном там жили крестьянские дети, которых отдали туда родители, напуганные внезапно открывшимся даром. Там меня и назвали Аринель, в честь древней эльфийской воительницы. Своего имени я не помнила. А мой дар превышал дар всех детей того приюта вместе взятых. Старый маг, глава приюта, пытался выяснить, откуда я, рассылая слепки ауры, приглашая каких-то людей… Безрезультатно.

– Твоя мать изменила твою ауру, – в мои воспоминания ворвался голос Оракула. – Она думала, что нападение – часть заговора против семьи. Надеялась, что ребёнка пощадят, если поймут, что это не дитя Леруателей.

– Мрр, – некот подошёл ко мне и потерся мордочкой о колено. – Пожалуй, это сыграло плохую шутку с тобой. Магия твоей матери должна была быстро рассеяться, но ты своим желанием всё забыть укрепила её… на долгие годы. Даже я сначала не мог понять, в чём дело.

Я вытерла слёзы рукавом. Реальность вернулась в полном объёме, и сейчас я была благодарна за память Арины, которой обладала тоже. Это помогло мне немного отвлечься, не дать только что вернувшейся памяти полностью затуманить рассудок.

– И что изменилось потом? – спросила я у некота, поднимаясь на ноги и стряхивая вязкую паутину горьких воспоминаний. – Почему артефакт Леруателей меня признал?

– О, он бы признал тебя в любом случае, – хмыкнул Оракул. – Такие артефакты ориентируются на кровь, но им нужен прямой контакт. А после пребывания в мире без магии все заклинания рассеялись. Так что теперь ты – это ты… Ну что, больше на меня не обижаешься?

– Пожалуй, нет, – согласилась я.

– И ты выполнишь своё обещание?

– А что я обещала? – заикнулась было я, но сразу вспомнила. – Я обещала освободить тебя…

– Да, – согласился Оракул. – Мне тесно здесь. Я не могу расти. Эти стены давят. Мы не приспособлены к жизни в одном мире. Много столетий назад основатель этой академии поймал меня, голодного и умирающего и пообещал много вкусной пищи в обмен на сущий пустяк… И этот пустяк стал моей тюрьмой. Ты обещала меня освободить.

– Но я не знаю, как!

– У тебя есть джинн, – хмыкнул Оракул. – Джинны способны на многое, как и демоны. Но демоны обычно упиваются страданиями окружающих, а джинны равнодушны. Результат один: ни те, ни другие не жаждут меня освободить.

– Ага, – кивнула я. – Вася, ты можешь освободить Оракула?

– Нет, – буркнул тот. – Я – связанный джинн. Только свободный джинн способен на такое. Вот если ты сможешь освободить меня…

– Боже ты мой! – потрясла головой я. – Это уже какой-то квест получается!

– Я согласен подождать, – сообщил Оракул. – Главное, что ты признаёшь свой долг. И кстати о квестах. Думаю, тебе пора. У меня ощущение, что наш демонический друг снова вмешивается, куда не нужно, и твой принц в опасности.

– Идрис?! – встрепенулась я. – Где он?

– Иди и найдёшь, – усмехнулся голос Оракула.

И перед моими глазами снова сомкнулся туман.

Наверное, я теперь возненавижу туманы всеми фибрами души: они у меня начали стойко ассоциироваться со всевозможными гадостями. Я не ошиблась и в этот раз.

Завеса тумана раздёрнулась, и я попала в самую гущу боя. Идрис с парочкой своих «золотых мальчиков» отчаянно рубились во дворе замка с превосходящими силами противника в лице (вернее мордах) каких-то тварей, похожих на… я бы назвала это зомбоящерами. Бледные человекообразные чешуйчатые твари с глазами навыкате и огромными, на пол-лица, зубастыми пастями теснили моего принца… который уже был ранен. Рукав его рубахи намок от крови, на боку тоже алело пятно… его парни выглядели не лучше, но почему-то упорно не отступали, словно охраняли что-то. Что у них там?

Я забралась на выступ стены, сожалея, что не могу сразу броситься в схватку… и вдруг увидела невероятное.

Идрис охранял… меня.

Я, я сама лежала у его ног, бледная, окровавленная, еле живая, а он из последних сил сдерживал наступление этих зубастых рептилоидов. Вот упал один из его спутников, второй дёрнулся, получив очередную рану… Да что там происходит?!

– Идрис! – заорала я, но мой голос увяз в звоне оружия, свисте ветра и невероятно густом противном воздухе.

Что-то тут было не то. Оракул не может причинить вред, так что происходит?

Я полезла дальше, перебираясь через стену… На меня кинулось сразу несколько рептилоидов… я отмахнулась магией, и поняла, что она тут не действует. Чёрт! Именно то, о чём меня предупреждали!

Длинный кинжал, которым снабдила меня Мириэль, сделал то, что не смогла сделать магия, отправив рептилоида вниз со стены. Второй отпрянул и вдруг споткнулся – Вася с выражением лица «я тут просто мимо проходил» вытащил из-под его ног кусок стены, отправив того в свободный полёт.

– Упс, – сообщил джинн с намёком глядя на третьего рептилоида. Тот намёк понял и сбежал сам.

– Спасибо! – выдохнула я и полезла дальше.

Я не успевала. Самое неприятное, что я прекрасно видела со своего места всю эту картину: Идрис, размахивающий мечом, его товарищ, уже припавший на одно колено… и я сама у их ног.

И вдруг эта самая я открыла глаза и расплылась в торжествующей ухмылке, адресованной мне, и на миг её лицо трансформировалось в наглую морду Экринимуса. Он похабно подмигнул мне и, возвратив мой образ, жалобно простонал:

– Идрис, милый! Прощай! Я умираю! – и, вздрогнув, вытянулся на брусчатке.