Трофей для Зверя

— Нравится тебе? — Мел потрепала ее по загривку, — нравится…Но, брысь…

Она вытащила Эссу наружу, а сама забралась внутрь. Камень был не настолько горяч, чтобы согреть озябшее тело, но по крайней мере не вытягивал оставшиеся крупицы тепла.

— Нужно что-то еще, — взгляд зацепился за тушу барана. Размером он был не очень, но зато мех плотный и густой.

Мел подобрала обломок камня и придала ему форму ножа настолько острого, что он без труда вспорол брюшину. Теплые внутренности, паря на холоде, вывалились на пол, распространяя по пещере сладковатый запах крови и потрохов.

— Держи, обжора, — она бросила возбужденной Эссе кусок парного мяса, а сама продолжила срезать шкуру.

Скорняк из Мелены получился никакой. Было не удобно, и не с руки, но ей все-таки удалось отделить шкуру от туши, местами бездарно ее испортив.

Тем временем стена, отгораживающая пещеру от остального мира, промерзла насквозь. Снаружи по-прежнему лютовал Сеп-Хатти, и его завывания становились все злее и настойчивее. Он чувствовал беспомощность жертв, но не мог до них добраться, и оттого бросался на барьер все с новыми и новыми силами.

Мел не позволяла себе думать, что будет если рысь не вернется. Она ставила перед собой более короткие цели — пережить первый ураган, отогреться, а дальше действовать по обстоятельствам.

Снова забравшись в прогретую каменную колыбель, она накинула сверху окровавленную шкуру горного барана. Стало гораздо лучше, а спустя некоторое время, к ней забралась сытая, теплая Эсса. Она улеглась сверху, распластала крылья, стараясь укрыть Мел, и ласково ткнулась носом в щеку.

— Спасибо.

Так, прижимаясь и согревая друг друга, им удалось пережить первый Сеп-Хатти.

Потом был еще один и еще.

Мел научилась приоткрывать небольшое окошко в каменном заслоне и наблюдать за тем, что творилось снаружи. Постоянные ураганы, серая мгла, закрывающая небо. И не понять то ли утро, то ли вечер.

Она потеряла счет времени. Засыпала, просыпалась. Наблюдала за тем, как медленно, но, верно, убывает от туши барана.

Мел отрезала небольшие кусочки жесткого мяса и долго жевала их, не замечая противного сырого вкуса. Трапеза, которая бы привела в ужас любого из жителей Асоллы, для нее была всего лишь способом выжить. Главное, что Эсса была сыта.

Дни шли, а рысь все не возвращался. Может, он забыл про них, сбился с пути, или угодил в коварные объятия Сеп-Хатти. Так или иначе, но его не было, и помощь из Асоллы тоже не появлялась. С каждой секундой Мелена все больше убеждалась, что выбираться придется самостоятельно.

Спустя еще одну ночь, погода наладилась. Сеп-Хатти долго не подходили к их убежищу, и Мел, осмелилась открыть небольшой проход в половину человеческого роста. Уставшая сидеть взаперти Эсса тут же выскочила наружу и провалилась по самые уши в густой снег.

— Аккуратнее, — Мел за шкирку вытащила ее из сугроба, а сама прошла немного вперед, чтобы еще раз осмотреться.

Все тот же унылый обрыв и отвесные скалы, на которые не взобраться.

И как отсюда выбраться? Крыльев у нее нет, улететь не получится…

Позади раздалось сердитое ворчание Эссы. Проследив за ее взглядом, Мелена увидела одинокий крылатый силуэт, спускающийся к ним из-за перевала.

— Вот и папочка, — мрачно произнесла Мелена, сжимая в кармане самодельный каменный нож.

Рысь возвращался, таща в лапах тюк с барахлом, и выглядел очень злым.

***

Он сбросил тюк чуть ли им не на головы. Эсса тут же юркнула в сторону и вскарабкалась на площадку повыше, а Мел прижалась к стене, чтобы увернуться от снаряда. Им оказался серый, разорванный мешок со связанными крест-накрест углами.

— Я принес что ты хотела, — обронил Рысь, перекинувшись в человека, — ты приготовила есть?

Кажется, он даже не понял, что отсутствовал несколько дней. Сальным взглядом прошелся по Мелене, подмечая детали:

— Ты не выглядишь замерзшей. Обманула? — янтарь грозно сверкнул.

— Меня грела Эсса, — Мел покорно опустила голову. Сейчас ее волновала одежда и дальнейшее развитие событий.

Когда они покинут тесную западню и отправятся в путь?

— Хоть какая-то польза от этой бестолочи, — огрызнулся он, и Мел почувствовала жгучее желание достать нож и всадить его глубоко в горло кхассеру, смеющему так отзываться о племяннице, — ничего, вот переберемся на ту сторону, найдем место для жизни, и я вплотную займусь воспитанием мерзавки, а то растет не пойми что.

— Она еще маленькая, — подала голос Мелена, с трудом сдерживая ярость.

— Она зверь! А зверь либо с рождения сильный, либо тряпка. Слышишь? — запрокинул голову кверху безошибочно определяя, где она прячется, — тряпка! Мурчишь, как домашний котенок.

Кисточки, торчавшие из-за камня, трусливо прижались.

— Пока не научишься нормально рычать и вести себя, достойно кхассера, я не позволю тебе становиться человеком. Уяснила?

Мел сильнее сжала рукоятку ножа.

Она мало что смыслила в силе кхассеров, но то, что именно отец не позволяет малявке принять человеческий вид, было сложно не понять.

— Что у вас тут? — он направился к пещере, — почему такой крохотный проход? Обвал?

— Обвал, — сквозь зубы подтвердила она, — налетел странный ураган и все изменилось.

Кхассер отмахнулся, так будто она говорила несусветную чушь, и согнувшись в три погибели, протиснулся внутрь.

Спустя миг оттуда раздалось разъяренное рычание:

— Софи! А ну иди сюда!

Мел вздрогнула, но стиснула зубы и отправилась следом за ним.

— Вы съели половину мяса, не дождавшись меня! — он обличающее указал на выпотрошенного, изрядно похудевшего барана.

— Мы были голодны.

— Должны были дождаться меня!

— Тебя не было несколько дней. Нам надо было сдохнуть от голода?

— Я смотрю, ты осмелела в мое отсутствие? — он подскочил и коротко замахнувшись ударил ладонью по щеке, — забыла, где твое место? Дрянь неблагодарная.

Снова замахнулся, и Мел не выдержала.

По привычке уклонилась в сторону, избегая удара, проскочила у него под рукой и со всей мочи пнула по голени. Кхассер не ждал этого удара, поэтому пропустил и тяжело упал на одно колено.