Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Тролли тоже плачут
Шрифт:

А в углу обнаружился тот самый связанный дварф, имя которого теург напрочь забыла. Он почему-то сидел на корточках у стены, хотя свободных стульев в кабинете управляющего агентством хватало. Сидел, и злобно зыркал исподлобья, готовый, кажется, начать кусаться.

– Ну что же, уважаемый, поведайте нам о ваших сложных взаимоотношениях с господином Горхом, - предложил Алекс, присаживаясь на край стола.

Странно, но преступник его прекрасно понял. В отличие от «золоторя», хотя Каро выражалась и вполовину не так витиевато. То ли Росс сам по себе говорил доходчивее, то ли дварфы умнели с годами.

– Да чего там балакать-то?

угрюмо переспросил господин Кархар - вот как его звали!
– и, кажется, собирался сплюнуть на пол, но передумал.
– Убью я его и все делов. Точнее, теперича-то я его вряд ли шпокну. Эх, не вовремя подоспели, шавки коповские. Не то обидно, что я галстучек пеньковый примерю. А то, что мне Горха у Предка подождать придётся. Тока я в высший суд всё едино верю, так и знайте! Воздастся ему, ой, воздастся!

– То есть, порчу вы на него наслали?
– уточнил Росс.

– Чё?
– изумился бородач и даже рот от удивления приоткрыл. Передних зубов в наличии не обнаружилось.
– Чё я, баба иль как? Не, какая-такая порча? Драка была, да и то не с ним. На убивство я покушался и умышлял. Да и других грехов на мне немало. Но вот порча - не. Так шлёпнуть желал. Пристрелить, как гниду!

– Кстати, откуда у тебя игрушка-то такая?
– поинтересовался Рон, вертя в руках револьвер, показавшийся Каро просто огромным.
– Армейская штучка.

– Да я ж последние-то двадцать лет, а то и поболе, золотой песок на Голде мыл, - вполне охотно пояснил дварф.
– А там тебе всё, что душа пожелает достанут. Лишь бы монета водилась. Слыхали, небось, как Горх-то меня прокинул? Ну, вот. Помыкался я тут, помыкался. А там мне умные и подсказали: езжай, мол, на Голду. Разбогатеешь! Куда там!

Бородач криво усмехнулся и снова едва удержался, чтобы не сплюнуть.

– Не, поначалу-то дела пошли. Не сразу, а годика через три так, но пошли. Я дажить помощников нанял. Потом оженился, остепенился. Дитёнок у меня народился. А там...
– он мотнул головой как-то обречённо. Год от года всё хужее и хужее. Баба от меня сбёгла и сынка прихватила. Дом я снова заклал и не выкупил. Ну, чего уж...

Вроде бы, и жалеть дварфа было не за что. Ну, сам же своими руками таких дел наворотил! И жена с ребёнком наверняка от него сбежали не только потому, что деньги кончились. А вот, поди ты, Каро вполне искренне его жалела. Уж больно жизнь какая-то у мужика нескладная. За что не возьмется - всё разваливается. Кто в этом виноват? Он сам или высшие силы?

И как сделать так, чтобы на его месте не оказаться?

– А тут до меня доходит, что Горх-то жирует, да как сыр в масле катается. И такая злоба обуяла, что аж в глазах темно. Ну, и думаю: со мной-то всё понятно, конченный я дварф. Да и к чему далее-то тянуть? Ведь любая ж собака живёт лучшее тебя. Но вот Горха я с собой прихвачу. Сам в петлю залезу, но и ему на своём горе пировать не дам! А вот как всё обернулось-то...

– Н-да, - хмыкнул Мастерс.

Без всякого веселья, впрочем, хмыкнул. А в приёмной уже грохотали подбитые гвоздями каблуки полицейских приставов.

[1] Агорафобия ­- боязнь открытых пространств.

[2] Ландо - открытый одно- или двухместный экипаж.

Глава седьмая

Глава седьмая

Дома было как всегда, то есть холодно, промозгло и неуютно. Естественно, это обстоятельство настроения не улучшило. И Каро, бесцельно побродив

из угла в угол, решила с меланхолией нещадно бороться. И в бой пошло самое тяжёлое оружие. Сбегав в булочную на углу, девушка притащила домой целый пакет потрясающе вкусных и возмутительно дорогих песочных корзиночек со всеми начинками, что в наличии имелись. По пути она заскочила в винную лавку, прихватив маленькую бутылочку хереса. Вообще-то, теург алкоголь недолюбливала, но рюмочка сладкого вина к пирожным - это то, что доктор прописал.

Вернувшись, она переоделась в старое и заслуженное шерстяное платье, которое уже, честно говоря, жало в груди да и щиколоток не прикрывало. Но оставалось мягким, тёплым, а оттого любимым. И, основательно подготовившись, Курой приступила к утешению себя, ненаглядной.

План провалился с громким треском. Херес показался чересчур приторным, корзиночки в горло не лезли, а подол не прикрывал ноги, как его не натягивай. Оставалось только пойти повеситься с тоски и общего свинства этой жизни. Или лечь спать. Но ни того, ни другого делать не хотелось.

Стук в дверь показался девушке гонгом, возвещающим о спасении. Причём Каро прекрасно знала, кто это к ней завалился так вовремя. Или не вовремя? В общем-то, в гости его не приглашали. Да и посещать по вечерам незамужних девиц привычка дурная.

– И чего тебе опять надо?
– поинтересовалась теург, открывая.

– Я тоже рад тебя видеть, - сообщил ей Мастерс, протискиваясь в дверь боком. Нормально перемещаться он не мог, так как прижимал к животу здоровенный бумажный пакет и круглую картонку.
– Настроение что-то поганое. Вот я и решил: дай, думаю, к Каро зайду. Может, она меня утешит?

– Могу предложить на выбор сковородку, кочергу и утюг, - предложила отзывчивая Курой.

– То есть, дружеского участия и совместного рыдания над несправедливостью судьбы мне ждать не стоит?
– уточнил оборотень, по-хозяйски шлёпая на кухню.
– Ладно, придётся справляться своими силами. О, я смотрю, ты уже начала без меня? А ты знаешь, что возлияния в одиночку - это прямой путь к зависимости? А пьющая мать - горе в семье.

– Это херес!
– возмутилась Курой.

– Вижу, что не коньяк. И как вы только пьёте эту гадость? Кстати, это тебе, - Рон швырнул в Каро картонкой, будто она ничего не весила.

Девушка механически поймала коробку, иначе бы она теургу в лицо угодила - метал оборотень весьма метко. Кстати, картонка действительно оказалась странно лёгкой, словно пустая была.

– И что там?
– подозрительно поинтересовалась девушка, ожидая от детектива любой пакости.

– Да ты открой и посмотри, - посоветовал оборотень, доставая из бумажного пакета свёртки, пахнущие едой.

Кажется, подкармливание одиноких и независимых вообще-то женщин у кого-то начинало входить в привычку.

Курой ещё с минуту колебалась. Но, в конце концов, любопытство уложило гордость на лопатки. Девушка осторожно развязала ленту и, приподняв крышку на пару пальцев, заглянула внутрь. А там, в уютном гнездышке из рисовой бумаги, лежала шляпка. Светлая, почти белая, из шелковистого даже на вид фетра, с тёмными лентами и шикарным, вызывающе-розовым пером. Опиши девушке кто-нибудь это чудо словами - и она бы скривилась. Звучало это ужасно. А вот выглядело восхитительно. Вызывающе, но не вульгарно. Просто такую вещицу могла бы носить только полностью уверенная в себе дама, не боящаяся привлекать внимание.

Поделиться с друзьями: