Трон галактики будет моим! Книга 2

— Так, юная соблазнительница, — усмехнулся Песецъ, — Прибереги свои нейролингвистические соблазны для корабликов помоложе, на них ты действуешь наверняка неотразимо, а мне эти ужимки ни к чему. Мне копьё в спине пока не мешает спать, а значит — к доктору идти рано. Иди, поиграй с детишками своего возраста.

Октавия стерла с лица ошарашенное выражение и покачала головой. Похоже, эта мишень ей не по зубам. Надо же. Кто-то смог уесть Октавию-соблазнительницу!

— Вам бы поторопиться, — подал голос Песецъ, ироничный как топор гильотины. — Я фиксирую над островом движение неопознанного летательного аппарата. Похоже на разведывательный дрон. Очаруешь его на лету, Октавия?

Да он ещё и подъёрничает над нами, старый извращенец!

Но, времени на глупости у нас действительно уже не осталось.

Пора идти на решительные действия.

Ну что ж, он сам напросился.

Глава 17 Термоядерный форсаж

Похоже, что на этом мои переговоры со старым кораблём по имени Песецъ зашли в окончательный и безнадежный тупик.

Но, я ещё попробую по-другому.

— Так, слушай, старина, — произнес я. — Я всё понимаю, мы не очень удачно начали. Давай попробуем сначала. Я Александр Леонов-Иванов, наследник семьи Ивановых, и пришел сюда за своим наследием.

— Это понятно, — буркнул Песецъ. — Другой сюда бы забраться не смог.

— Тогда чего ты упираешься? — нахмурился я.

— Я упираюсь? Да я даже не начинал ещё, — усмехнулся Песецъ. — Командир Иванова отдала мне приказ и я его исполняю. А ты мне никто, мальчик.

Да ты достал меня, особенно этим, своим, мальчиком. Какой я тебе мальчик, блин! Мне сто пятьдесят лет в обед. А он меня мальчиком называет, корыто гнилое!

Ладно. Похоже, не найдем мы с ним общего языка. Ладно, сам напросился.

— А знаешь что, черт с тобой, — заключил я. — Мы разберемся и без тебя. Отдыхай, Песец, а то переутомишься еще, а в твоем возрасте это терминально.

— Вряд ли вы справитесь, — мрачно произнес Песецъ. — Груза много, а местность труднодоступная.

— А вот и посмотрим, — бросил я. — Пошли, Октавия, у нас полно дел. Вытащим все подчистую, погрузим на солеход Галахада и свалим отсюда к черту. А этот пусть остается тут гнить. Может Церебреовы его потом на металлолом попилят.

— Так, молодежь, стоять, — мрачно произнес Песец, когда я поднялся из кресла. — Молодые, порывистые, всё понятно. Октавия, деточка, оставь нас наедине, будь добра. У меня разговор к твоему начальству есть.

И Октавия пошла, куда попросили, что характерно. Ого. Какой непроизносимо-суровый этот Песецъ.

— Я тебя слушаю, Песец, — вздохнул я, когда остался в рубке один.

— Песецъ, — недовольно поправил меня корабль.

— Замнем для ясности, — подвел я итог фонетическому спору. — Ты чего хотел то?

— Можем договориться, — буркнул Песецъ очень недовольно, словно через силу.

О! Ну вот, вы уже и торгуетесь…

— Я весь во внимании, — отозвался я, усаживаясь обратно в кресло пилота.

— Церберовы… — произнес Песецъ. — Они еще правят на планете?

— Имеют кое-какой вес, — согласился я.

— Они должны умереть, — выдал Песецъ. — Все. Весь род. До последнего человека.

— Фига се, ты маньячина на покое, — восхитился я. — Тешишь эго бодрящим геноцидом в свободное от основной работы время? Чем они тебе не угодили?

— Список длинный, — мрачно отозвался Песецъ.

— Начни с самого важного, — намекнул я.

Песецъ некоторое время тяжело молчал. Потом сказал:

— Они убили моего последнего командира. И весь его экипаж.

О как. Травмирующее событие для корабля. Могу понять.

— Это как так вышло? — спросил я.

— Красная свадьба, — проговорил Песецъ. — Не слышал о такой?

— Меня здесь сто лет не было, я много чего пропустил. Рассказывай, — приказал я.

История оказалась столь же краткой как и поучительной, из времен последнего имперского полураспада, который я пропустил, а Герберу он тряхнул от всей души.

После орбитального сражения, породившего второе мусорное кольцо, немногие уцелевшие, назовем их для простоты победителями, пытались извлечь хоть какие-то плоды из своей победы, не слишком порченные горечью понесенных потерь.

Вот тогда молодой командир корабля, оставшегося практически без топлива, переживший экстренную посадку в пустыне, и пошел на сделку с теневыми правителями половины планеты. Снабжение и ремонт корабля — в обмен на услуги и свадьбу. Свадьба давала статус новобрачной, и не какой-нибудь, а возможность унаследовать титул графини одной из периферийных планет, откуда был родом молодой командир. И, видимо, эта весьма отдаленная возможность в какой-то момент перевесила и соблазнила тогдашнего главу рода Церберовых, кстати, отца нынешнего, на решительный ход. Новоиспеченного мужа и членов его команды тупо перебили неизвестные снайперы прямо за свадебным столом. Из Церберовых, дивное дело, никто не пострадал.

Юная «Кровавая Графиня», как её тогда прозвали, быстренько отбыла в новые владения, где и пропала с концами. Видимо, там свои неизвестные снайперы нашлись.

Церберовы попытались наложить лапу хотя бы на корабль с военным имуществом. Но корабль к тому времени невероятным образом исчез, дерзко угнанный из-под носа наблюдателей.

Этим корабль и был Песецъ.

Песецъ, заслуженный ветеран похода к Эфедре, погибшей галактике, и бабуля моя над кораблем по старой памяти шефствовала, помогала то тем, то этим. А когда дело дошло до свадебки, помогла ему снова. И корабль принял своего старого капитана.

Церберовы конечно, уловили, кто увел жеребца из их конюшни безлунной темной ночью, но явных концов не нашли. А там и с периферийной планеты прилетели разбираться, что за дела у вас такие свадебные. А там слово за слово, то да се — и всем стало сильно не до того, куда старый корабль сгинул.

Сам корабль в поднявшейся свистопляске бабуля Иванова укрыла в жерле вулкана, а потом силами остатков своего рода построила укрытие для семейного арсенала. И бесследно исчезла, наказав ждать её возвращения. Её или её наследника. Сама она так больше и не объявилась.

— Нда, — подытожил я его впечатляющий рассказ. — Эпичное сказание.

— Теперь, надеюсь, ты понимаешь мои чувства? — произнес Песецъ. — Я должен воздать должное по справедливости!

— Это убить всех человеков? — иронично произнес я.

— Именно! — воскликнул Песецъ, явно не уловив моей иронии. — Именно всех! Я решил!

Нет. Так у нас дело точно не пойдет.

— Это не тебе решать, что с ними будет, — заметил я.

— А кто будет решать? — угрюмо спросил Песецъ.

— Природный потомственный властелин планеты. То есть я, — вот все то ему разжевывать надо. — И если ты хочешь справедливости — ты её получишь. Из моих рук.