Трон галактики будет моим! Книга 2

— Выяснила, чего дворецкий тебя предал? — спросил я.

— В процессе, — недовольно пробурчала моя единственная ученица.

Я усмехнулся. Ну, пусть ищет. Лишь бы саму себя не нашла в итоге…

— Я вот думаю, что он это от зависти, — заметил я, просто чтобы в тонусе ее держать.

Учебного процессу ради.

— Угу… — грустно отозвалась Иоланта. — Где мне вот теперь нового дворецкого найти?

Да, а это действительно сложный вопрос.

— Нда, — протянул я. — Понятия не имею, где тебе другого дворецкого взять. На Гербере таких нет. Чего теперь делать будешь?

— Бедствовать буду, — мрачно буркнула Иоланта. — Наверное.

— Отставить бедствовать, курсант, — усмехнулся я. — Найдем тебе со временем надежную замену. Но, это потом. А теперь медитировать! Марш-марш! Солнце уже высоко, сударыня! И не филонить мне!

Ну, вот теперь Иоланта и медитирует в тени Песца. Потемкин, лежа на боку и вывалив наружу язык медитирует в тени Иоланты. Рапторы Юлий и Цезарь гоняются за летящим через бетонное поле космодрома перекати-полем.

Мир, лепота и пастораль. Вот всегда бы так…

Чемоданчик со сферой с зарядом антиматерии стоит у меня на столе. Бодрит, знаете ли. Берешь этот шар как, маленькую державу в руку, откидываешься в кресле, глядишь в окно и понимаешь, что держишь в руках благополучное дальнейшее существование минимум целой планеты.

Или её ужасный конец.

Отныне всякий, кто усомнится в нашем миролюбии, об этом пожалеет.

Надо заметить, наша гонка по пересеченной местности проходила, в конце концов на глазах у всех добровольных информационных агентов планеты на орбите и на местах.

Первые туристы потекли в город на следующий день, чтобы посмотреть что тут у нас и как.

На второй день наш небольшой отель был забит до отказа — учитывая, что весь верхний этаж занимала делегация Иоланты.

— Пора раскопать второй, что попроще, на три звезды, — сказал я Семёнычу.

И ведь к вечеру раскопали.

Я подумал, что мне уровень дадут за развитие туризма на ровном месте, но нет, Империя зажала. Ну и ладно, я деньгами с продаж наклеек, футболок и прочего самодельного мерча больше уровень соберу.

Октавия вовремя подсуетилась. У туристов оказались очень популярны марки городского почтамта и, кстати, особенно здорово расходились суверенные паспорта вольного имперского города Королёв с налоговыми скидками за деловую деятельность на территории города на десять лет.

Продавали мы их по пять тысяч имперок, и городской бюджет со всеми инвестициями на полгода вперед вполне успешно закрыли.

К концу недели, правда, поток туристов начал увядать, но десяток искателей приключений остался, чтобы действительно попытать счастья вместе с нами.

Всё! Реально, все! Вот, чем хотите клянусь! Отныне только домашние дела — город, космодром, ремонт кораблей, прогулки с Потемкиным при луне, медитации, сады, фонтаны, сыры, балет и керамика.

И животноводство!

Ну, это я так думал, что всё.

Вечером мы дегустировали первый ранний сыр, полученный из молока бурёнки Полины. Отменный, надо сказать, сыр вышел, слегка напоминал брынзу, с привкусом кумыса.

— Прохор, — скомандовал я. — Сообщи Марии Геннадьевне об эксклюзивном товаре. Готовы сбывать тебе головки в количестве десяти штук в неделю.

А поздним вечером, когда я уже хотел ложиться спать, приземлился-пригерберился второй челнок Виктории Церберовой-Мельброд.

Странно — я думал, что она придупредит о визите. Что-то мне сразу подсказало, что поспать сегодня уже не удастся.

Но из челнока показалась не она, а пилот — я уже мельком видел его. Поджарый, сухой, в годах, с кибернетической правой рукой и явно перелатанным черепом. Потрёпанный вояка, наверняка кто-нибудь из первой местной волны пиратов.

Коротко отсалютовал, покосился на Иоланту, медитирующую на солнце в позе цапли на краю космодрома. Поразглядывал «Песца», затем, наконец, приблизился, пожал мне руку и показал на стоящую рядом на парковке для челноков «Марию-Антуанетту».

— Разрешите осмотреть, господин рыцарь? Меня прислали с проверкой имущества.

— Конечно, — пожал я плечами. — А сама госпожа Виктория не явилась?

Пилот не то усмехнулся, не то скривился.

— Нет. Но мне велено передать вам письмо. Бумажное письмо.

Глава 20 Он привык побеждать

— Что ж, давайте письмо, — усмехнулся я.

— Только после проверки… Прошу понять, таковы указания.

Что ж, я не стал перечить, пущай проверяет. Проверка была весьма быстрой. Действительно, чего сделается челноку на консервации, если «Мария-Антуанетта» ранее была заботливо укрыта прочным композитным чехлом.

Движок включили, прогрели, пилот о чём-то тихо потрепался с бортовым ИИ, затем всё погасили и закрыли обратно.

Голос был приятный, женский. Вероятно, «Марию-Антуанетту» водила лично Виктория.

Пилот вылез, коротко кивнул, затем залез механической клешнёй к себе под сюртук и достал бумажный конверт.

Серьёзно — конверт, сделанный из бумаги и скреплённый красной пластиковой печатью. Письмо, блин. Ещё надушенный, похоже. Уж я-то не думал, что повстречаю на Гербере такой привет из быта в Пантеоне. Да, по правде сказать, и в последние годы Пантеона такого уже почти не было.

— Это вам. Сказано распечатать в моё отсутствие.

Ну, разумеется, я это и сделал.

В письме была фотография крупным планом бедра в кружевных чулках, на шёлковых простынях, а также короткое сообщение:

«Вы забыли меня, Александр? Если нет — то скорее летите на „Марии-Антуанетте“ в Церберск по заданным координатам, выключив транспондеры. Ключ пилота прилагаю».

Терпеть не могу, когда мне указывают, что делать. Пусть даже и красивые девушки.

И опять все эти шпионские игры, чтобы не узнала Даша и остальные… Особенно Даша, конечно. Не то, чтобы я стыдился своего периодического романа с племянницей текущего планетарного узурпатора, но… Вот хотелось мне почему-то это скрыть от Даши.

Наверное, после того случая. Я конечно, вроде сам всё тогда решил, но химия определённая между нами оставалась, как ни крути.

Тем не менее, поразмыслив, я понял, что и сам уже собирался проведать Викторию. В том числе и из-за перспектив покупки баронского титула — это будет очень кстати.