Трон знания. Книга 3

— Маркиз Бархат, пообещайте!

Он опустился на стул, закрыл лицо ладонями. Малика смотрела на него и боролась с желанием подойти, обнять, сказать что-нибудь приятное. Сколько раз Адэр топтал её чувства, унижал, раздирал на части, склеивал заново и вновь разрывал. Сколько раз её бросало то в жар, то в холод. Если бы не любовь Вилара, она сошла бы с ума. Перед ней сидит человек, готовый пожертвовать ради неё своим положением и своим титулом. Только это ей не нужно. Как бы ни хотелось, нельзя давать ему надежду.

Вилар наконец поднял голову:

— Обещаю.

— Спасибо.

Вилар тяжело встал:

— Ты будешь моей дамой на балу?

— Вас попросила Йашуа?

— О чём?

— Она только что была у меня. Вы с ней виделись?

— В коридоре. Она показалась мне расстроенной.

— Я сказала, что не иду на вечеринку.

Вилар выдавил улыбку:

— Малика, это не вечеринка.

— Не имеет значения.

Вилар подошёл к Малике и заглянул ей в глаза:

— Если это из-за меня и Адэра…

— Нет. Я не пойду, и хватит об этом.

— Хорошо, — согласился Вилар и к удивлению Малики сразу же ушёл.

Она скомкала в кулаке список гостей. Кто знает, может, день рождения Адэра станет последним днём её жизни. А может, последним днём станет день приезда Галисии. Точнее, ночь, которую Адэр проведёт со своей возлюбленной.

Малика вызвала Драго и приказала собираться в дорогу.

***

Адэр стоял в новом пиджаке, раскинув руки. Макидор выводил мелом на ткани только ему понятные линии и зигзаги. Сидя возле окна, швея смётывала брюки.

Выслушав Вилара, Адэр пожал плечами:

— Сам разбирайся. Это твоя женщина.

— С твоей помощью уже не моя.

— Макидор, на сегодня всё, — сказал Адэр. Подождал, пока костюмер снимет с него пиджак и вместе со швеёй выйдет из примерочной комнаты. — Если ты думаешь, что я всё забыл, то глубоко заблуждаешься.

— Сейчас разговор не обо мне.

— Не вмешивай меня в свои амурные дела.

Вилар вдруг разозлился:

— Ты не понимаешь! Предположим, что твой отец на самом деле болен и не сможет приехать. А теперь на балу не будет твоего тайного советника. Я не помню, чтобы Трой Дадье хотя бы раз не присутствовал на приёмах твоего отца. С температурой, с мигренью, с платком под носом, но он был.

— Если тебе отказала женщина, смирись.

— Разговор не обо мне, — повторил Вилар.

— Да когда же ты наконец прозреешь? Малика не хочет быть твоей дамой. Твоей! Понятно? А ты устраиваешь бурю в стакане. Может, она кому-то уже пообещала. Или ждёт, когда приедет Дамир. Ты об этом не подумал?

— Позови Йашуа.

— Зачем?

— Позови.

Через пару минут Йашуа переступила порог примерочной комнаты.

— Что тебе сказала Малика? — спросил у неё Вилар.

Йашуа тяжело вздохнула:

— Сказала, что пойдёт на бал либо одна, либо с Иштаром.

— С кем? — воскликнули Адэр и Вилар в один голос.

— С Иштаром Гарпи.

Выпроводив Йашуа, Адэр расхохотался.

Вилар прижал ладонь к груди:

— Сегодняшний день — настоящая пытка. Она ещё больнее от того, что ты этому рад.

— Сходи к Ярису Ларе. Он даст тебе успокоительное.

— Адэр! Ты не можешь быть таким жестоким!

— Уйди с глаз, Вилар!

Через десять минут Адэр темнее тучи без стука вошёл в гостиную Эйры.

Она сидела на полу возле камина, обложившись блокнотами и бумагами. Вздрогнула от щелчка дверного замка. Не потрудившись оглянуться, разорвала лист и бросила в огонь. Парень лизнул её в щеку и развалился возле камина.

Адэр присел на корточки, взял записную книжку:

— Что делаешь?

Эйра забрала книжицу и принялась сгребать бумаги в кучу:

— Готовлюсь к отъезду.

— Куда собралась?

— Страна большая.

— Через неделю приезжают гости из Тезара. Успеешь вернуться?

— Нет.

— Когда тебя ждать?

— Через месяц.

Адэр подошёл к окну, открыл рамы. Глядя на цветущий сад, слушал, как за спиной шелестит и рвётся бумага.

— Переделывать под тебя этикет никто не будет.

— Разве я просила?

— Во всем мире женщины приходят на бал либо с семьёй, либо с кавалерами, либо с подругами.

— У меня никого нет.

— Эйра, ты не можешь прийти одна.

— Мне не нужен хозяин. Я не собачка.

Адэр повернулся к ней:

— А как же Иштар?

— Я буду стоять с ним рядом, а не за его плечом.

— В Грасс-Дэморе он пойдёт против всех правил, лишь бы досадить мне. Но в Ракшаде — в его присутствии — ты бы лежала, уткнувшись лицом в пол. Ты через это уже прошла. Забыла?

Эйра поднялась:

— Не забыла. Но если это повторится — значит, я мертва.

Адэр прошёлся по комнате:

— Значит, решила уехать.

— Да.

— Ты знаешь, что приглашение правителя на бал нельзя отклонять.

— Знаю.

— Твое неповиновение равносильно отставке.

Она усмехнулась:

— Я уже месяц в отставке. Вы не заметили?

— Не играй с огнём, Эйра.

— Вы рассказывали мне об этикете при дворе Толана и высмеивали его причуды. А теперь сами вводите унизительные для меня правила. Если я одинока, если я ничья, если я плебейка, зачем вы меня пригласили? Чтобы поставить меня за чью-то спину и ещё раз напомнить мне о моем месте? Так я его знаю. Я не рвалась к равенству среди неравных. Вы сами определили мне главное место в своем Совете. На балу у Толана я последний раз стояла за спиной мужчины. Этого больше не повторится. Даже если вы меня прогоните и я стану никем, я больше никогда не буду подчиняться прихотям мужчин.

Адэр покачал головой:

— Уезжай, Эйра. Проветрись. Поговорим через месяц.

Вернувшись к себе в кабинет, вызвал Мебо и Драго:

— Если с ней что-то случится, удавлю.

Часть 23

***

Старенький автомобиль, некогда позаимствованный у ветонов, взлетел по пологому склону и остановился на взгорье. Малика, Мебо и Драго вышли из салона. Перед ними лежала степь, покрытая травами и пушистыми кустиками «заячьего холодка». Ветер — чистый, свежий, наполненный горьковато-терпким ароматом — забирался под одежду и приятно холодил кожу. Через месяц, если не пойдут дожди, травы поникнут, краски поблекнут, суховей припорошит равнины и холмы пылью, и степь вновь превратится в мёртвую пустошь.