Трон Знания. Книга 4

— Остров Странника маленький. Его нет на картах. Никто не знал, где он находится. Только правители династии. Они отправлялись на остров в одиночку.

— Что ещё расскажешь?

Глядя на тетрадь, Кебади проговорил:

— Мне думается, Странник до сих пор ждёт законного правителя Грасс-Дэмора.

— Меня?

— Всё может быть. Найдите его. Пусть он заглянет в ваше будущее и скажет, чего ожидать от вашего правления. Потом передайте его слова народу. А через год-другой станет ясно: законный вы или нет.

Адэр вздохнул. Летописец свято верит в сказку, с этим бороться бесполезно.

— Многое из того, что говорил Странник, не поддаётся объяснению, — продолжил Кебади. — Но всё, что он предсказывал, сбылось. Куэлу, первому правителю династии Грассов, Странник сказал, что его потомки будут смотреть на земли с высоты птичьего полёта.

Адэр хмыкнул:

— Для того чтобы сбылось предсказание, Куэл начал строительство дворцового комплекса на горе Дара. Дальше.

— Второму правителю Странник сказал, что многоликий Бог спасёт страну от раскола.

— Когда это было?

— Четыреста семьдесят лет назад.

Адэр потёр лоб:

— Если мне не изменяет память, в то время Краеугольные Земли погрязли в религиозных войнах.

— Не изменяет.

— Второй правитель принял Закон о свободе вероисповедания.

Кебади свёл брови:

— Верно.

— Он стал покровителем всех религий и заручился поддержкой всех конфессий.

— Вы хорошо знаете историю Грасс-Дэмора.

— В том-то и дело, что не знаю, а додумываю. — Адэр откинулся на спинку стула. — Что ещё предсказывал ваш Странник.

— Третьему потомку династии Грассов он сказал, что у подножия ветонского кряжа расцветёт драгоценный цветок.

— И правитель начал возводить в Лайдаре Поляну Сказок, Площадь Любви, Хрустальный Сад и прочие объекты с использованием драгоценных камней.

— Вы считаете…

— Да, я считаю, — перебил Адэр. — Правители династии Грассов были одержимы фантастическими идеями. Чтобы их приняли и поддержали другие — придумали Странника. Или в роли Странника выступили советчицы-моруны, что вполне вероятно.

Кебади улыбнулся:

— Я тоже думаю, что Странник морун.

Адэр вместе со стулом придвинулся к столу:

— Морун-мужчина.

— Мужчина, — кивнул летописец. — Раньше у морун все дети рождались морунами. Теперь у них всего одна дочь-моруна. Сыновья не наследуют их способности.

Худшей судьбы для народа не придумать. Не надо войн и бедствий, чтобы стать вымирающим.

— Зерван мог влюбиться в моруну, — сказал Адэр. — Неравные браки были запрещены во все времена. Зерван задумал сбежать с возлюбленной, вместе с ней сочинил пророчество. И ждал удобного случая.

— Ждал двадцать лет?

— Короли ведут двойную жизнь. Во дворце супруга, в сердце любимая женщина. Одно другому не мешает.

— Его супруга умерла через год после свадьбы. После её смерти он правил тринадцать лет. — Летописец сник и стал похож на каплю чернил, свисающую с кончика пера. — Если бы Зерван любил моруну, он бы светился от счастья. А он был несчастным человеком.

Перед внутренним взором возникли портреты Зервана. Грасс-Дэмор процветал, а правитель угасал, будто что-то высасывало из него жизненные соки.

— А я? Я счастлив? — спросил Адэр.

Кебади впился в него взглядом. Сожалея о вылетевших словах, Адэр водил пальцами по обложке тетради. Поздно натягивать на лицо равнодушную маску. Старик успел прочесть всё, что надо и не надо, потому и молчит.

— Вы хозяин своей судьбы, — наконец вымолвил летописец.

Адэр потёр грудь. Жжёт там что-то…

— Я даже себе не хозяин.

Глаза Кебади — светло-серые, почти бесцветные — влажно заблестели. Адэр скривился. Вот только не надо сантиментов! Верный способ взять чувства под контроль — подумать о чём-то отвлечённом. Адэр посмотрел на Парня, мирно посапывающего возле проёма, закрытого куском брезента. Весной необходимо подобрать ему самку. Но где её найти — большую, крепкую, — чтобы смогла выносить щенков зверя?

— В пророчестве не говорилось о природных катаклизмах. Почему Странник не предупредил народ о землетрясениях, потопе и засухе?

— Вы в него не верите, — произнёс Кебади.

Адэр положил тетрадь на стол, а летописец не заметил, хотя пять минут назад казалось, что старик ждёт не дождётся, когда сможет спрятать память о деде в дальний ящик и больше никому не показывать.

— Сказкам верят простолюдины, — сказал Адэр. — Они верят всему, а другие этим пользуются. Необразованный, невежественный народ легко околпачить. А ещё легче запугать. Любая власть держится на страхе. Как думаешь, Кебади, на чём держится власть моего отца?

— На любви народа.

Адэр хохотнул:

— Не будь таким наивным. Власть моего отца держится на страхе. Народ привык к спокойствию и благоденствию и боится перемен, которые принесёт с собой следующий правитель.

— То есть вы.

— То есть я. Моя ссылка в Порубежье усилила власть Могана. И если, к примеру, завтра я захвачу престол Тезара, а отца отправлю в изгнание — народ уйдёт за ним, Тезар опустеет. Я буду править подхалимами, лгунами, стяжателями и землями, заросшими сорной травой. — Адэр вскочил, поражённый внезапной мыслью. — Кебади! Сколько лет ты провёл в замке?

— В этом году исполнится семьдесят восемь, мой правитель.

— Собирайся, идём на прогулку.

Через полчаса Адэр в сопровождении летописца и охранителей шагал по чердаку вслед за Муном. Позади процессии семенил Гюст. Большое помещение было загромождено старой мебелью, накрытой посеревшими от времени чехлами. Однако ни пыли, ни паутины Адэр не заметил. Мун исправно следил за чистотой и порядком.

Без приказа правителя смотритель замка не мог рассчитать многочисленную прислугу, набранную незадолго до переезда Адэра в Лайдару. Позволить ей бездельничать старик тоже не мог. Сменив униформу служанок на халаты уборщиц, смазливые девицы отрабатывали каждый грассель, получаемый из государственной казны.

— Почему не избавились от рухляди? — спросил Адэр, пробираясь между креслами.

— Это не рухлядь, мой правитель, — ответил Мун и указал вправо. — Там стоит рояль, на нём играла матушка Зервана. Говорят, звучал он бесподобно. А там… — Старик указал влево. — Комод из розового кедра. Комоду двести лет, а он до сих пор пахнет. За ним кровать, на которой спал отец Зервана. А в том углу мебель из детской комнаты. А там…

— Выставить на торги, — перебил Адэр. — Может, найдутся ценители старья.