Трон Знания. Книга 5

Эйра поникла плечами:

— Как он?

— Мун воин. Бодренький такой. Скучает, конечно, но бодренький. Приказал домой тебя везти.

— Обними меня, Кенеш.

Старуха опустилась на краешек дивана, прижала Эйру к себе:

— Ну, здравствуй, милая, здравствуй. А теперь, как на духу: почему скисла?

— Иногда мне бывает очень плохо, Кенеш.

— Всем иногда бывает плохо, — промолвила старуха, поглаживая её по спине. — Вечно смеются одни дураки. Ты же не дура? Нет?

— Счастливые…

— Из Ракшады приехала вся в цвету. А сейчас лопатки торчат, позвонки, как стиральная доска. А грудь куда делась? — Кенеш стиснула Эйре колено. — Ноги, как палочки. Давай я тебя покормлю, и пойдём на улицу. Солнышко греет, снежок тает, птички чирикают, будь они неладные. Чирикают, летают и на голову гадят.

— Покорми, — согласилась Эйра и, когда Кенеш вышла из комнаты, выдвинула из столика ящик.

В перчатке изумрудный ключ. Последнее, что он запомнил, — это прикосновение рук, её и Адэра. В дальнем уголке бутылочка с ядом, которую дал своей шабире Иштар. Если старуха затеет уборку — начнёт щупать, нюхать. Перепрятав перчатку с кулоном и бутылочку, Эйра побрела в ванную.

Вскоре вернулась Кенеш. Поставив на стул сумку, забитую доверху продуктами, полезла в карман пальто:

— Хорошие у тебя воины. Тёмненький такой, сероглазый, помог по ступенькам дотащить.

— Его зовут Драго, — сказала Эйра, просушивая полотенцем волосы.

— Красивый. В этом городе все красивые. — Старуха протянула почтовый конверт. — А это дал другой красавчик. Глаза зелёные. На щеках ямки.

— Мебо, — промолвила Эйра и, отбросив полотенце, взяла письмо.

— Талаш лучше всех, — произнесла Кенеш и, хмыкнув, стала расстёгивать пальто. — Перед ним чуть не грохнулась на пол. Вот бы людей рассмешила.

— Помолчи, — попросила Эйра и разорвала конверт.

Незадолго до нового года маркиз Бархат передал ей письмо от Луги. Охранитель сообщил, что попал в искупительное поселение, где нет колонии для несовершеннолетних. Точнее, колония есть, а малолетних преступников нет. В полуразрушенных бараках, предназначенных для содержания подростков, уже пять лет делали ремонт. Тормун, сын Хлыста, сбежал из дома три года назад.

По просьбе Эйры советник по вопросам правосудия Ассиз перевёл Лугу в другое поселение. Прошёл месяц, прошёл второй, а Луга молчал. И вот наконец-то весточка с единственным словом: «Приезжай».

— За гостиницей следят, — сказал Талаш, когда Эйра велела охранителям собираться в дорогу.

— Кто следит? — спросила она.

— Защитники и какие-то штатские. Можем плюнуть, а можем уехать незаметно.

— Через Ворота Славы незаметно не получится, — возразил Мебо. — И с чего вдруг мы должны прятаться? Поехали, и поехали. Кому какое дело?

— Поехать-то поедем, — проговорил Драго. — Никто не вернёт. А вдруг за нами увяжутся? — Обратил взгляд на Эйру. — Ты хочешь, чтобы правитель знал о каждом твоём шаге?

— Это не он… — пробормотала она растерянно.

Драго изобразил на лице наигранное удивление:

— А кто?

— Неважно — кто, — отрезал Талаш. — Решай, Эльямин: уезжаем открыто или незаметно.

Чтобы тайные наблюдатели ничего не заподозрили, охранители передали пост дежурства в гостинице ракшадским воинам, которых привёл Талаш, а сами, громко обсуждая день рождения Мебо, отправились в трактир.

Дождавшись сумерек, Эйра придвинула к зашторенному окну кресло, усадила в него Кенеш и включила настольную лампу:

— Обычно я читаю до утра. Высидишь?

— Высижу, — кивнула старуха и раскрыла книгу вверх тормашками. — А нет такой, чтобы с картинками?

Облачившись в старенькое пальто и утопив голову в капюшоне, Эйра взяла хозяйственную сумку, куда предварительно сложила сменную одежду, и отправилась на вечерний рынок. Потолкалась в толпе, вышла через другие ворота и забралась на заднее сиденье автомобиля с флажком Ракшады на капоте.

— Ты в моём сердце, шабира, — проговорил сидевший за рулём ракшад, одетый в кожаный плащ без рукавов. Судя по татуировкам на его руках, воин занимал довольно высокую должность.

Немного погодя к ним присоединился ещё один автомобиль. Машины покружили по городу, проверяя, есть ли «хвост». Спустя полчаса затормозили у Ворот Славы.

Приоткрыв окно, ракшад предъявил защитникам удостоверение личности:

— Дипломатическая почта.

— Почему так поздно? — спросил командир караула.

— Позвоните королю и спросите.

Защитники поелозили лучами фонарей по затемнённым стёклам, но не решились нарушить закон о неприкосновенности работников дипломатического корпуса.

Отдалившись от Лайдары на несколько миль, ракшад уступил место за рулём Талашу, убрал с капота флажок. Эйра пересела вперёд, сзади разместились Драго и Мебо.

— Вот это машина! — воскликнул Талаш, вырулив с обочины на дорогу. — Не то, что ваша колымага.

Эйра сняла сапоги, подогнула ноги под себя и, укрывшись пальто, закрыла глаза. В голове кружился хоровод мыслей, мешая уснуть. Кто установил слежку? Адэр? Но зачем? Надо было расспросить ракшада об Иштаре. Жив ли сын Хлыста? Если жив — что дальше? И уже погружаясь в сон, Эйра подумала, что второпях забыла взять бутылочку с ядом. Единственная возможность стремительно перейти из света жизни во тьму смерти и никому не причинить вреда своей болью.

Под утро Драго сменил Талаша и повёл автомобиль по грунтовой дороге вдоль опушки леса, всматриваясь в просветы между соснами и елями. Его рот не закрывался ни на минуту. Оказывается, искупительное поселение, в котором очутился Луга, было построено на границе бывшей ветонской резервации и Нижнего Дола. В двухстах милях к западу находился замок известного врачевателя маркиза Ларе. А ещё дальше петлёй свернулся Бездольный Узел.

При словах Драго о Бездольном Узле, Эйра повернулась к боковому окну и стиснула в кулаке ворот кофты. Безбрежное поле, усеянное островками снега и кляксами земли. Туманный горизонт, искусанный скалами. Где-то там тоскливо стоит дом с заколоченными окнами. Над трубой бани не заклубится дымок. Девчушка Аля не закрутит трещоткой. И Тася никогда не крикнет: «Аля! Тише! У нас гости».

От горестных раздумий отвлекла вереница машин, гружённых брёвнами. Пришлось съехать с дороги и пропустить идущий навстречу транспорт.

Зная трепетное отношение ветонов к лесу, Эйра вкрадчиво спросила:

— Искупленцы рубят сосны?

— Зимой и летом рубят, весной и осенью сажают, — ответил Драго. — Это я в трактире узнал. Луга за шесть лет совсем одичает.

— Хорошо хоть так, — отозвался Мебо. — А могли впаять пожизненное.

Ближе к полудню автомобиль поехал вглубь чащобы по утрамбованной колее. На полянах снег лежал тонким ноздрястым слоем. Деревья торчали из сугробов, как из намокших юбок. Издалека доносился стук топоров.