Трон Знания. Книга 5

— Сосунок.

— Может, это не он, — с сомнением промолвила Эйра.

— Он. Отец раньше работал на прииске. Убил троих: хозяина магазина и его сына с другом. Ему дали двадцать лет и отправили на каменоломню. Всё сходится. А… и ещё… есть мать и брат с сестрой. — Луга затряс руками. — Я ничего не говорил. Это всё мой «дружок» сказал. Он пацана тоже грел.

Эйра принялась вышагивать по комнате:

— Какой у твоего дружка номер? Попробую добиться с ним встречи.

— Убили его. Я только тебе написал, его и прирезали. Десять дней назад. Тут за одну ночь перерезали всех, кто хоть как-то был связан с Хлыстом. Я молчал, как мыша… Руки-ноги тряслись. Всё вспоминал, говорил я кому-то о Хлысте или нет.

Эйра замерла:

— Почему всех убили?

— Кто-то слух пустил, что Хлыст работал на стражей, чистил города от воров. Воры — неприкосновенная каста. Да и вообще, сук и стукачей никто не любит. Слушок пошёл, что и на воле дружков Хлыста порезали.

Похоже, Крикс всерьёз взялся за уничтожение банды.

— Вчера братва шушукалась, что Рашор в осаде, — проговорил Луга. — Стражи и защитники обложили его со всех сторон. А Хлыст не дурак, заложников взял. И теперь вояки ни туда, ни сюда.

Раздался стук в двери: пошла последняя минута.

— Откуда братва знает? — спросила Эйра, чувствуя, как холодеет кровь. — Лагерь в тайге, письма вскрывают, передачи и посылки запрещены. Откуда?!

Приблизившись, Луга произнёс еле слышно:

— Надзиратели здесь неплохо зарабатывают. Каждый день в город ездят, выпивку привозят, малявы с воли. Потом отвозят ответы. Тут все всё знают.

— Выпить хочешь?

Луга пожал плечами:

— Иногда. Для согрева. В бараках дубак, зуб на зуб не попадает.

Эйра выгребла из карманов деньги, вложила Луге в мозолистую ладонь и, поцеловав в колючую щёку, вышла из кабинета.

*

Тихо гудел мотор. Свет фар освещал забор из колючей проволоки. Собаки бегали туда-сюда в ожидании кормёжки, выкидывая из раскрытых пастей мутные клубы воздуха. За калиткой стояли надзиратели, постукивая сапогом о сапог и похлопывая варежками. По территории поселения вышагивали часовые, перебрасываясь сальными шутками.

— Чего ждём? — спросил Драго, барабаня пальцами по рулю.

— Я его подставила, — тихо ответила Эйра. — Мы уедем — его убьют.

— Это поселение общего режима, — откликнулся Мебо, сидя на заднем сиденье рядом с Талашем. — Убийц здесь не держат. Разве что убийц по неосторожности. Свидания разрешены раз в год. Я узнавал.

— Я не родственница. Я высокопоставленное лицо, слово которого может разрушить их негласные порядки, лишить их заработка и свободы.

Драго кивком указал на надзирателей:

— Ты говоришь об этих?

— Они поняли, что Луга сдал их. Или сдаст, когда выйдет… Он не жилец.

— Не хотел говорить, но скажу, — произнёс Талаш. — Луга предатель по натуре. Он предал своих товарищей, предал командира, дезертировал из армии, предал своего правителя, князя Тария. Теперь предал…

Драго резко развернулся и вскинул кулак:

— Заткнись! Или, клянусь, я размозжу тебе черепушку!

Эйра перехватила его руку:

— Драго, не надо.

Потянувшись вперёд, к кулаку, Талаш засверкал в полумраке глазами:

— А ты попробуй, ударь.

Рука Драго затряслась от напряжения.

— Выйди, Эйра.

— Предатель хуже врага! — прошипел Талаш. — И да, мы связаны с Лугой клятвой. Эльямин наша сестра, мы её братья. Но в нашей семье — он урод.

— Эйра, выйди! Дай поговорить с ним по-мужски.

— Куда её гонишь? — возмутился Талаш. — На мороз? В темень? Если уж говорить по-мужски, давай по-мужски выйдем.

— Нас заметут. Она останется без охраны. Эйра, пожалуйста, выйди.

— Да хватит вам! — вскричал Мебо. — Луге кранты, а вы меряетесь, у кого длиннее.

Выдохнув со злобным стоном, Драго отвернулся от Талаша и стиснул руль:

— Поехали, Эйра. Заедем в первый же город. Ты позвонишь Адэру и всё расскажешь. Он расшибётся в лепёшку, лишь бы тебе угодить.

— Ты о чём это?..

Драго скорчил досадливую мину:

— Я хотел сказать, что Его Величество очень ценит тебя. Он всё для тебя сделает.

— Ты правителя совсем не уважаешь? — произнёс Талаш. — Он правитель, а не служба спасения. Наша семья — наша проблема. Убьют Лугу — помолимся. Выживет — порадуемся. На всё воля Всевышнего.

Эйра устремила взгляд в окно. В свете фонарей бараки походили на могильные холмы, обтёсанные сверху и по бокам огромной лопатой.

— Не хочу рассуждать, как жил Луга: правильно или неправильно. Все люди ошибаются, и все совершают плохие поступки. Все проживают светлые и тёмные времена. Главное, пройти через всё и остаться человеком. Луга остался человеком. Я не могу его бросить. — Эйра заправила под капюшон волосы. — Не выходите из машины.

— Ну нет… — Драго снял с крючка куртку. — Одна ты не пойдёшь.

— Что надо сказать, Талаш? — спросила Эйра, надевая варежки.

— Да, Эйра.

— Мебо?

— Да, Эйра.

Она посмотрела на Драго.

— Да, Эйра, — выдохнул он и положил куртку на колени.

Услышав хлопок дверцы, надзиратели набычились. Собаки повернулись к Эйре мордами, вздыбили шерсть на загривках и словно окаменели.

Она остановилась в пяти шагах от калитки:

— Прячьтесь.

— Чего? — ухмыльнулся усач, всматриваясь в просветы узора из проволоки.

— Прячьтесь по углам, пока есть время.

Усач грязно выругался. Хохот его приятелей взорвал тишину.

Запрокинув голову, Эйра устремила взгляд в чёрное небо. Где-то там глубокая трещина, а за ней бездонная пропасть, где тёмное «Я» свило себе гнездо. Сейчас ты господин, а я раба… Письмена на спине загорели огнём.

Вмиг всё пространство вокруг утонуло в звуках дикой необузданной природы. Зашуршали лапы елей, затрещали стволы сосен. Заревела рысь. Заголосили волки. Над лесом понеслись мощные крики филина.