Трон Знания. Книга 5

Валиан повздыхал, косясь на занавеску, закрывающую дверной проём кухни, словно мысленно советуясь с супругой. Подсел к столу, проговорил вкрадчивым тоном:

— Дело давнишнее. Никто уже толком не помнит.

— А ты напряги память.

От старейшины потянуло холодком.

— Вы собрались идти через Долину Печали. Идите со светлыми мыслями. Моранды бесятся, если у людей тёмные мысли.

В прихожей скрипнули половицы. В горницу заглянул охранитель:

— Ваше Величество! Здесь Тиваз. Говорит, вы его знаете.

— Разана! — крикнул Валиан. — Тиваз опять заблудился. Отведи его к дочке.

Не дожидаясь, пока жена побежит исполнять приказ мужа, Адэр велел охранителю пропустить незваного гостя. Было интересно посмотреть на человека, который действительно чуть не угробил его и Мебо.

В комнату вошёл пожилой мужчина: босой, в просторных штанах и рубахе-косоворотке, на голове соломенная шляпа с широкими полями. Бывший старейшина климов выглядел так же, как в день знакомства с правителем. Не хватало только травинки в уголке рта.

Тиваз снял шляпу, грохнулся на колени и пополз к Адэру, ногами собирая домотканый половик в гармошку:

— Простите меня, мой господин.

— Ты меня помнишь?

— Помню, господин. Помню, как ездил с вами по нашим землям. Помню, как хотел напоить вас забудь-травой. Я всё помню, господин.

— Ты выпил свою же отраву и не потерял память? — удивился Адэр.

— Потерял, господин. Потерял. Малика помогла всё вспомнить. — Простодушное лицо исказила страдальческая гримаса. Зелёные глаза влажно заблестели подобно траве, покрытой росой. — Я был ужасным человеком. Лживым и злопамятным, а меня уважали и слушались. Теперь я живу правдой, а меня сторонятся, называют местным дурачком. Простите, господин. К людям надо относиться по-людски, а я видел в вас врага, хотя вы ничего плохого мне не сделали. Мне стыдно перед Мебо. Назвал его паскудой, его мать назвал дурой…

Валиан оборвал словоизлияния гостя:

— Иди домой, Тиваз. Тебя дочка потеряла.

— Вот так всегда, — вздохнул Тиваз и поднялся. — Только начинаю говорить правду, меня выгоняют.

— Меня мучает один вопрос, — промолвил Адэр, рассматривая открытое лицо бывшего старейшины: ни капли хитринки, ни тени лицемерия.

Тиваз прижал шляпу к груди, скомкал в кулаках поля:

— Если не хотите слышать правду, лучше не спрашивайте. Правда глаза колет и спать не даёт. Я разучился врать. Лучше не спрашивайте.

— Почему климы ненавидят морун?

— Они воровали у нас мальчиков.

— Кто? — опешил Адэр.

— Моруны. Давно это было. Очень давно. Ещё при Зерване. Мне отец рассказывал, а ему его отец. Много мальчиков пропало, очень много. Родители и стражи сбились с ног, но никого не нашли.

— Откуда вы узнали, что их забрали моруны?

— Советчица Зервана сказала. — Тиваз переступил с ноги на ногу. — Её арестовали за поджог библиотеки. На допросе ей развязали язык, она и призналась. Ведьмы проводили какие-то обряды. Им нужны были мальчики для жертвоприношений. Они и правда жгли костры. Мой прадед видел своими глазами. От их костров ночью было светло, как днём.

— И вы поверили?

— Моруны не врут, — вклинился в разговор Валиан. — Если советчица сказала, так и было.

— Кому сказала? — спросил Адэр.

— Начальнику тюрьмы.

— Вы поверили неизвестно кому?

— Начальник тюрьмы был уважаемым человеком. Ему доверял сам Зерван. За заслуги перед родиной ему пожаловали титул и земли. Слышали, наверное?

Адэр кивнул. Конечно, слышал. Начальник тюрьмы превратился в скороспелого князя Тария. Его потомок устроил геноцид собственного народа, за что поплатился сполна. Правду говорят: яблоко от яблони далеко не падает.

Перед внутренним взором промелькнула разъярённая толпа, вымещающая злость на морунах: оболганных, беззащитных. Толпа не умеет думать, она проглатывает любую наживку, закинутую «уважаемым» человеком.

— Вы тысячи лет жили с морунами бок о бок, — возмутился Адэр. — Как вы могли в них усомниться?

Тиваз шмыгнул носом:

— Признание советчицы прислали каждой семье, потерявшей сына. Мой прадед видел его собственными глазами.

Видать, «задушевная» была наживка.

— Вы начали охоту на морун, — произнёс Адэр еле слышно. — Это вы убили первую моруну. Вы настроили против них ветонов и ориентов.

— Они сжигали наших сыновей, — подал голос Валиан. — Сейчас — не знаю. Может, у них всё по-другому. Но сто лет назад они такое творили. Ливни, засуха, землетрясение. Даже свой главный город скинули в море. Когда Зерван женился на тикурской принцессе, они сошли с ума.

Адэр запрокинул голову, уставился в потолок, чтобы не видеть злобных глупцов. Сколько же горя выпало на долю морун. Их предали близкие люди. Предатель хуже врага. А он ещё злился, что Эйра замкнутая, неразговорчивая, скрытная.

Король Партикурама не сидел двенадцать лет, сложа руки. Он готовился к охоте на ведьм. Это была не просто месть за смерть дочери.

— Малика не такая, — промолвил Тиваз.

— Не такая, — согласился Валиан. — Но тоже с гнилью. Специально надела себя на крюк, чтобы меня шантажировать. Потом вела со мной беседы. Красивые беседы. Я даже на несколько дней забыл, что она моруна.

— Прекрати! — закричала Разана, появившись на пороге комнаты. Затрясла кулаками. — Сейчас же прекрати! Я видела, как ты её толкнул. Если бы я знала, что она повисла на крюке… Прекрати оговаривать Малику! Я слушаю тебя и понимаю, почему наш сын не с нами. Почему он ушёл. Понимаю, почему нас чуть не сожрали моранды. Прекрати!

Валиан подошёл к жене, обнял её за плечи. Разана вырвалась и вся в слезах убежала на кухню.

— Смогут ли они вас простить? — произнёс Адэр. — Я бы не простил.

В горницу заглянул охранитель:

— Ваше Величество, привели проводника.

Адэр поднялся и, не прощаясь, вышел из дома.

Возле машины охраны топтался молодой человек. Увидев правителя, широко улыбнулся, низко поклонился. Выпрямив спину, пригладил вихор:

— А я себе письма разношу и даже не туда, что меня разыскивают.

— Как зовут? — спросил Адэр.

— Игла. Так мне привычнее. Меня все так зовут.

— Отведёшь меня к морунам?

— Отведу.

— И не станешь отговаривать?

— У вас был моранда. Вы живы. — Игла кивком указал на охранителей. — Руки-ноги целы. Должны пройти. Если что-то замечу — вернёмся. Только надо ехать сейчас, чтобы на рассвете войти в долину.

Адэр дал знак охране и забрался в салон своего автомобиля.

*