Трон Знания. Книга 5

Адэр задумался. Может, он недооценивал ветонов, и сказки об их умении обращаться с камнем — это вовсе не сказки? Поговаривали, что ветоны способны отколоть кусок от скалы, всего лишь поставив точки в нужных местах и одновременно ударив в отметины молотками.

Адэру хотелось посмотреть на карьер, проверить таинственные способности древнего народа, однако Эйра не пожелала ждать, пока он разберётся с накопившимися делами. Укатила со своими охранителями на старой машине Вилара, хотя могла взять в гараже любой автомобиль.

Эйра с упорным постоянством отторгала всё, что ей не принадлежало. Не интересовалась нарядами и украшениями, обходилась вещами, привезёнными из Ракшады, и довольствовалась тем, что полагалась всем работникам замка: еда, постельные принадлежности, средства гигиены. На её личную карточку поступало приличное жалование, Эйра снимала мизер. Расходы приходились на дни её поездок по стране, хотя она имела право, как и советники, разъезжать за счёт казны. Адэр не понимал, как женщина может отказывать себе во всём и при этом не нервничать, не злиться, не закатывать истерики по пустякам.

Эйра, конечно, злилась и нервничала, но точно не из-за денег. Адэр не мог разобраться, с чем связаны перепады её настроения. То она светилась от счастья, глядя на него, то не подпускала к себе ближе, чем на три шага. Мысль о том, что Эйра ревнует, казалась Адэру смехотворной. Откуда ей знать, с кем и как он проводит время, когда её нет рядом?

Замок, забитый прислугой и чиновниками, без Эйры казался пустым. Пустота особенно чувствовалась на верхнем этаже. Наверное, поэтому Адэр засиживался в кабинете до полуночи. Там, наверху, его ждала тишина. Ждал сад за окном, вдруг потерявший запах. Ждала луна в небе, утратившая блеск.

Сновидения, похожие на вспышки молний, сводили Адэра с ума. Он видел, как ветер рвёт паруса в клочья, как уходит под воду остров, слышал смех и предсмертные крики. Проснувшись, долго не мог понять, где находится. Считал, что причиной ночных кошмаров являются тревожные раздумья о предстоящем путешествии в Ориенталь, но не думать о поездке и не тревожиться не мог.

Адэр не удивился, когда ему сообщили, что Парень второй день не приходит на кухню. Значит, вот-вот вернётся Эйра. Вовремя. Ориенты уже подготовили шхуны. В селение, возведенное морским народом на краю обрыва, подтянулись климы и ветоны. Прислуга и охранители собрали чемоданы. Оставалось дождаться тайного советника.

Утро выдалось пасмурное, тихое. Адэр работал до глубокой ночи и теперь никак не мог встать. Из гостиной доносились шаги и тихие голоса. Наверное, в замок пожаловали гости, а Гюст никак не решался разбудить правителя. Из-за Эйры он не стал бы его тревожить.

Гостем оказался герцог Кангушар. Войдя в приёмную, Адэр жестом пригласил его в кабинет и заметил на столе секретаря пачку писем:

— Захвати почту, Гюст.

— Это почта Малики, Ваше Величество, — промолвил Гюст, открыв перед Кангушаром двери кабинета. — Письма из Ракшады. Час назад прибыли посланники Иштара. Ими занимается старший советник.

Адэр приблизился к столу, просмотрел конверты с надписями на шайдире:

— Когда у меня будет переводчик?

Держась за дверную ручку, Гюст втянул шею в покатые плечи:

— Я занимаюсь этим вопросом, но не так легко найти человека, который знает язык. Шайдир был не востребован в Грасс-дэ-море.

Придётся выписать переводчика из Тезара. Документы и послания хазира переводят ракшады, а проверить их некому.

Разместившись в кресле, Адэр устремил взгляд в окно. Раньше из него была видна пустошь. Дорога тонкой линией бежала к горизонту, и никто не мог подъехать к замку незамеченным. Теперь горизонт закрывали строящиеся особняки и молодые посадки деревьев. Мелькнула мысль: а не перенести ли кабинет на третий этаж. Следом пролетела другая: но тогда в его с Эйрой мирок вторгнутся советники и посетители.

Усевшись на стул, Кангушар порылся в папке и положил перед Адэром листы, исписанные аккуратным почерком:

— Нам удалось перевести две страницы тетради.

Адэр взял листы, исподлобья посмотрел на герцога:

— Когда вы спали?

— Два дня назад. Хотел увидеться с вами до вашего отъезда. Я уже побывал у летописца.

— У Кебади?

— Да. Информация подтвердилась.

— Вот как? — Адэр прочёл текст, устремил взгляд на герцога. — Здесь нет имён. Как вы можете утверждать, что информация правдива?

Кангушар на секунду прикрыл покрасневшие глаза, встряхнул головой:

— В архиве сохранились личные карточки всех наёмных работников в замке. У одного из садовников действительно была дочь. На три года младше Зервана.

— И он в неё влюбился.

— Полюбил. Влюблённость зачастую лёгкое и быстропроходящее чувство. Слепой летописец утверждает, что дочка садовника была любовью всей жизни Зервана. — Кангушар потёр шею, заложив руку под воротник рубашки. — И вот что интересно. Во всех карточках есть записи: дата приёма на работу и дата увольнения. У садовника и его дочери даты увольнения нет.

Адэра бросило в жар. Откинувшись на спинку кресла, он ослабил узел галстука и расстегнул верхние пуговицы сорочки:

— Вы считаете, что в день своей свадьбы с принцессой Партикурама Зерван приказал казнить свою любимую женщину?

Кангушар кивнул:

— Получается, так.

— Но её не казнили. Потому что после свадьбы он издал указ об отмене в стране смертной казни. Это общеизвестный факт.

— Всё верно, — согласился Кангушар. — Смертную казнь заменили пожизненным заключением.

— Он продержал любимую женщину в подземелье тринадцать лет, потом забрал её труп, чтобы похоронить под «Короной мира». И умер от горя.

Кангушар тяжело вздохнул:

— Это похоже на правду. Он любил плебейку. Эта любовь мешала ему двигаться вперёд. Он решил избавиться от неё, но потом сжалился. Как он жил эти тринадцать лет, зная, что она находится под его ногами?

Плохо жил. Адэр помнил опустошённый взгляд на портретах Зервана, морщины, оставленные душевной болью и усталостью. Он умирал вместе с ней. Тринадцать лет…

— Вы обратили внимание, что на приказе о смертной казни стояли две подписи? — произнёс Кангушар. — Зервана и его молодой жены.

Адэр взял листы, но не сумел прочесть: текст превратился в размытое пятно.

— Да… в день свадьбы.

— Может, принцесса узнала о его любовной связи и выдвинула условие? — предположил Кангушар. — Или её отец, король Партикурама.

Адэр отложил бумаги:

— Давайте не будем гадать. И члены комиссии пусть не гадают. Вполне возможно, что дочь садовника и женщина из подземелья — два разных человека. Вполне возможно, что слепой летописец сошёл с ума, и выдумал эту историю. У нас нет приказа о казни, нет доказательств, что он существовал. Почему мы должны этому верить?