Трон Знания. Книга 5

Перебирая пальцами по спине, Адэр приподнял мокрую ткань, заскользил ладонями по коже, коснулся груди.

Эйра прижала к себе руки, согнутые в локтях:

— Не надо.

Адэр отступил. Одёрнул её рубашку. Легонько коснулся губами её губ. И помог спуститься с камня в воду.

Через десять минут он сидел на берегу озера, облокотившись на колени. Болезненное ощущение в мышцах шло на убыль, внутренний жар угасал.

Эйра вышла из укрытия, накинула сорочку на куст, чтобы сохла, и, усевшись рядом с Адэром, посмотрела в небо:

— Удивительное место. Здесь всё становится неважным. Жизнь кажется сном.

— Я люблю тебя, Эйра.

Она медленно повернула к нему голову.

— Не отвечай, не надо, — произнёс он. — Если ты ответишь, я не буду знать, как мне жить дальше, что делать дальше. А я обязан это знать.

— Вас не интересует, что я чувствую?

— Ничего не говори.

— Не скажу. — Выпрямив спину, Эйра отвела взгляд. — Не скажу, что мои слова на вес золота. Но я хочу их произнести с замиранием сердца, когда всё внутри немеет от счастья. А ваши слова, не подкреплённые поступками и уважением ко мне, ничего для меня не значат. Вы говорили их Галисии, Сирме, Вельме, Луанне. Извините, имён других ваших любимых я не знаю. В Тезаре за три дня их было семь.

— Кто тебе сказал? — спросил Адэр и прикусил язык, сообразив, что выдал себя.

Да, в замке Грёз их было семь. Семь дворянок с одинаковыми телами, лицами, запахами, стонами. А ему была нужна одна, которая смогла бы затянуть его в свой мир, из которого не хотелось бы уходить. Чтобы стереть её образ и заглушить вой сердца, он пил вино, как воду, и вновь шёл в спальню, пока не взбунтовался мозг. Когда такое было, чтобы мозг — замутнённый, одурманенный — сказал «хватит»? Не тело, не мужское естество, а разум? Обычно он отключался…

— Я не хочу быть одной из них.

— Эйра, ты не одна из них. Я говорил только Галисии. И не то, что чувствовал, а то, что она хотела слышать.

— А я не хочу. В следующий раз, когда надумаете выдать нечто подобное, — предупредите. Я заткну уши.

— Вот так признался… — произнёс Адэр, не зная как отреагировать на дерзость Эйры.

— А что вы ожидали? Что я расплачусь от счастья и брошусь вам на шею? Я брошусь вам на шею, если вдруг Элайна снова украдёт кольцо моей матери, а вы его вернёте. И вообще, не понимаю, почему ваша сестра на меня взъелась? Мне не нужны ни власть, ни богатство. И вы мне не нужны.

Адэр сцепил руки, пальцы задрожали от напряжения.

— Я горжусь королём Адэром Карро. Ему многие благодарны и многие им восхищаются, но, к сожалению, этого не показывают. За королём я пойду хоть на край света, но за мужчиной Адэром Карро я не пойду, куда бы он меня не позвал. Продолжайте жить, как умеете, как привыкли жить, как требует ваш долг. У меня своя дорога. — Качнувшись вперёд, Эйра поднялась.

— Не превращайся в «женщину со спины», — произнёс Адэр.

— А когда-то вам нравилось смотреть мне в затылок. — Эйра глубоко вздохнула. — Здесь так красиво. Небо, как в Ракшаде, и воздух, как в Ракшаде, а вы всё испортили. — И пошла, еле касаясь ногами земли.

— Эйра! Вернись!

Влажная тьма, царившая под кронами деревьев, поглотила стройную фигуру. Адэр откинулся на спину и направил взгляд в небо: тёмно-сиреневое, усыпанное звёздами-астрами.

*

Спустя два дня Адэр проснулся и с удивлением прислушался к себе. Голова не болела, дышалось легко. Видимо, мозг разложил запахи по полочкам. Но лёгкие… они не могли за двое суток приспособиться к воздуху, пропитанному влагой. Для этого нужны недели, месяцы.

Адэр отказывался верить, что в озере действительно живая вода. Он плескался в ней утром и вечером и чувствовал себя превосходно, однако в хижину возвращался с тремя неизбежными спутниками: с головной болью, тошнотой и удушьем.

Днём и ночью Адэр не покидал своё жилище, лежал, боясь пошевелиться. Эйра приходила к нему, но он, еле сдерживая стоны, переворачивался на другой бок, лицом к стене. Адэр не хотел её слышать, не мог на неё смотреть, стыдился своего необдуманного признания в любви и жалел, что взял Эйру с собой. Он надеялся сблизиться с ней и чудно провести время на лоне сказочной природы. Планы рухнули. Он не переносит климат, на сердце тяжесть, на душе осадок, во рту привкус сажи. Будто внутри сгорело что-то.

Климы поили Адэра настойками без запаха и вкуса, служанки кормили кашами из круп, привезённых из Грасс-дэ-мора. Местную еду он вряд ли сумел бы съесть. С наступлением темноты рядом с циновкой ложился Парень. Вдыхая запах влажной шкуры, Адэр проваливался в тревожный сон.

Сегодня утром открыл глаза и решил, что до сих пор спит; воздух был пропитан ароматами: насыщенными, до ужаса приятными. Выйдя из хижины, с опаской сделал глубокий вдох. Ароматы не исчезли, не изменились, не рассыпались. Посмотрел по сторонам. В тени деревьев сидели защитники и климы. Ориенты, приехавшие с Йола, бесцельно бродили между хижин. На прогалине возле старой железной печки топтались служанки; ветерок донёс запах дыма, кофе и лепёшек.

Охранители сообщили Адэру, что Йола и Йеми отправились вглубь острова, на совет старейшин. Ушли, не попрощавшись, будто опасаясь, что их удержат силой. Это насторожило. Было бы логичнее поговорить сначала с правителем, узнать, зачем он прибыл, и лишь потом устраивать сходку.

Местные жители тоже ушли. В селении остался один островитянин с чудным именем Хо — молодой мужчина приятной наружности. От него удалось узнать, куда делись люди: они перебрались к своим родственникам, чтобы не мешать чужакам.

Адэру не понравилось слово «чужаки», не понравился спешный уход жителей местечкового поселения, не понравилось, что совет состоится где-то там, а не здесь, во временной «резиденции» правителя. Ладно, пусть старейшины захотели послушать Йола, узнать побольше о Грасс-дэ-море, о Великом, который превратил их братьев и сестёр в узников резервации. Возможно, им надо понять, как вести себя с сыном Великого. Но почему сбежали жители?

От раздумий отвлёк шорох, доносящийся сверху. Адэр поднял голову и увидел среди раскидистой кроны чёрное пятно. Чёрт… Парень умеет лазать по деревьям. Внезапная мысль обдала разум кипятком: хозяев посёлка вынудил бежать страх перед морандой… и перед моруной.

Адэр последовал за охранителем к дому Эйры с твёрдым намерением отправить её на шхуну. Он был даже готов отправить её в Грасс-дэ-мор, но, увидев Эйру, вдруг понял, что не сможет её унизить.

Она стояла на пороге хижины, обхватив себя за плечи, и смотрела на Адэра, шагающего по тропинке. В тени деревьев сидели на корточках Драго, Луга и Мебо. Талаш появился из-за угла дома и замер в напряжённой позе, будто хотел кинуться наперерез незваному гостю.

Приблизившись к Эйре вплотную, Адэр прошептал: