Тропа колдунов
Шрифт:
Прежде чем Арина успела разогнать кровь в онемевших пальцах, желтолицый колдун выплюнул незнакомое заклинание. Его ладони, в каждой из которых лежало сейчас по Черной Кости, потянулись к Арине с двух сторон. Маг словно намеревался заключить пленницу в объятия. Неумолимая сила, хлынувшая из прозрачных кристаллов, плотно прижала ее локти к бокам.
Что за…
Арина всхрипнула, почувствовав, как кожа рук сливается с кожей тела. И не только кожа! Плоть! Кость! Руки прирастали к ребрам, бокам и бедрам, руки ВРАСТАЛИ в них намертво!
Так вот для чего ее
Проклятье! Трижды проклятье! Четырежды!
Она стала беспомощным уродцем, которому будут очень рады в любом бродячем балагане, выступающем на ярмарках и рыночных площадях. Чужеземец все же выполнил одну из своих угроз. Он ее изуродовал! И еще как изуродовал! Арине захотелось взвыть волчицей. Да только не шибко повоешь-то с пропоротым горлом.
Лишь когда руки полностью превратились в нелепые и бесполезные наросты на боках, когда ладони слились с широкими округлыми бедрами, а пальцы утонули где-то под гладкой смуглой кожей, желтолицый маг велел своим прислужникам отцепить стальные когти от ее едва видимых запястий.
Когти пришлось выдирать с мясом. Впрочем, чародея это ничуть не смутило. Бормоча очередной заговор, он приложил прозрачные кристаллы к глубоким бескровным ранам. Раны затянулись так же быстро, как руки пленницы вросли в ее бока.
Такое проявление заботы особенно взбесило Арину. Желтолицый заметил ее реакцию. Чуть заметно усмехнулся:
«Не нужно так сердиться, колдунья. Злость не способствует обретению власти над телом, а одно неосторожное движение способно сейчас лишить тебя головы. Мне будет жаль. Ты уже убедила меня в том, что твоя голова может оказаться полезной».
«А если теперь я только рада буду лишиться головы?!» — бросила она в лицо магу шальную мысль, промелькнувшую где-то на краю сознания.
Конечно, пока она не собиралась идти на это. Пока…
Желтолицый покачал головой:
«Нет, колдунья, это не доставит тебе радости. Не грози напрасно. Ты слишком любишь жить, чтобы умирать по собственной воле. А впрочем…»
Маг махнул кому-то за спиной Арины.
Веревка ослабла. Лязгнул металл. Заточенные лезвия вышли из горла и шеи. Чьи-то руки сняли с нее железную колодку. Крови по-прежнему не было. Глотку больше не пронзала холодная сталь. Распухший язык вновь повиновался Арине. Не так хорошо, как прежде, но все же…
Арина позволила ослабевшим ногам подогнуться. Упала лицом вниз. Однако сейчас ее слабость была и ее хитростью. Не теряя времени, Арина попыталась тайком проговорить освобождающее заклинание. Надежды вырвать руки из оков собственного тела было немного, но ведь иначе никакой надежды не останется вовсе.
Она не успела.
Сильный удар. Сапог, впечатавшийся под ребро.
Нога чужака перекатила ее на спину. Перед глазами мелькнул магический кристалл в руке колдуна. Холодная граненая поверхность коснулась уст пленницы.
И словно кляп сунули
в рот.Недосказанное заклинание оборвалось на полуслове.
Язык! Теперь он!
Кончик языка врос в нёбо. Арина онемела.
А иноземец уже исцелял раны на шее.
Что ж, врачевать он умел столь же умело, как и пленять. Как и убивать, наверное. Это был сильный, очень сильный маг. И при нем была сила двух Черных Костей.
Желтолицый поднялся, окинул ее сверху долгим задумчивым взглядом. Неодобрительно покачал головой. Руки с кристаллами начали выписывать над распростертой пленницей очередной колдовской пасс.
Что?! Что еще?..
«Нехорошо голой женщине лежать, бесстыдно раздвинув ноги…»
Арина была в бешенстве. Он смеется над ней?
«Это некрасиво и небезопасно».
Смеется или…
Ноги! На этот раз — они! Арина все поняла, забилась на земле, задергалась. И конечно же, ничего не смогла поделать.
Ее красивые стройные ноги свело невыносимой судорогой. Ноги прижало одну к другой. Срослись колени, ступни, лодыжки и икры…
Это было слишком! Это оказалось последней каплей.
Она окончательно утратила выдержку. Она рычала зверем и извивалась змеей, остро ощущая свою беспомощность.
Было от чего впасть в отчаяние! Сильная колдунья и опытная ворожея, кем она стала теперь? Живым, но ни на что не способным бревном, над которым всякий сможет глумиться, сколько и как пожелает.
«Зачем?! Зачем?! Зачем?! — мысленно кричала она. — Зачем ты делаешь все это?!»
«Избавляю тебя от соблазнов, — серьезно, без тени насмешки или злорадства ответил желтолицый. — Теперь ты не сможешь колдовать, не сможешь сбежать и даже не сможешь откусить себе язык».
«Будь ты проклят!»
Он лишь пожал плечами.
«Проклятия ничего не значат без должного ритуала. А у тебя нет возможности его провести. Впрочем, речь и свобода движений еще могут к тебе вернуться. Если я получу шестую Кость!»
«ТАК ты ее не получишь!»
«Значит, ты проживешь ТАК остаток своей жизни. Убить себя ты уже не в состоянии. Умереть я тебе не дам. Теперь выбирать тебе, колдунья…»
В тишине безоконного зала, увешанного и обложенного коврами, звуки тонули, как камни в бездонном омуте. Заклинания звучали негромко и невнятно. Сосредоточенное лицо Угрима было бесстрастным и суровым. Глаза прикрыты. Руки подняты на уровне груди.
Сильные жилистые руки князя быстро-быстро двигались.
Красная шелковая лента, оторванная от листовидного наконечника и покрытая засохшей кровью Зигфрида, извивалась в ладонях Угрима, будто издыхающая змея с отсеченной головой. Лента, казалось, обладала собственной волей и никак не желала сворачиваться меж дланей волхва.
Но у ног ищерского князя лежало сразу два колдовских кристалла, и Угрим творил волшбу, черпая силу сразу из двух Черных Костей. Такой силе упрямая тряпица долго противиться не могла. Князь смял-таки перепачканную кровью ленту, скатал ее в комок, закрыл скользкий шелк широкими ладонями…