Тропа в Огнеморье

Феличия ушла этим вечером. Ей нужно было зайти в аптеку и магазин, расположенные неподалеку. Вернуться она должна была через два часа - к восьми. Но ни к девяти вечера, ни к часу ночи она не появилась на проходной.

Решила наплевать на правила и на последствия? На нее это не было похоже.

Впрочем, она была такой странной в последние дни. Как и Ровена.

Изабелла внимательно посмотрела на подругу. Ровена лежала на кровати, но в лице ее не было и тени сна.

– Ты тоже уходила сегодня?
– Спросил у Ровены Арсен.

– Да. Была у Илоны дома. Вернулась к десяти вечера. Феличию не встречала.

Арсен вздохнул и вышел.

– Ты не спала?
– Поинтересовалась Изабелла, укладываясь обратно в кровать.

– Не спится.
– Сказала Ровена.
– Бессонница.

– По-моему это заразно, - пробормотала Изабелла...

17. "Самый тяжелый рубеж"

("Сага о фаэтане")

"Хотя формально Эржбета была лишь королевой Шарпианы, фактически и Вальхиана и Тавиана теперь тоже подчинялись ей. Высшим органом для этих трех стран стал Военный Совет.

Военный Совет был создан в первые дни восстания в Тавиане. Тогда он и впрямь занимался только военными вопросами. И хотя королева Эржбета уже тогда включена была в его состав, ключевые роли в нем, поначалу, принадлежали Трем Бризам.

После изгнания лемарионцев Совет превратился во временное правительство трех объединившихся в ходе войны стран. Тогда же главой Совета вместо Олеко стал Маноле.

После казни Сильвиу и отъезда Олеко введена была еще одна поправка: во главу Совета поставлена была королевская чета - Эржбета и Маноле...

Заседание Совета началось с доклада генерала Секлера.

– Лемарионцы получили тяжелейший удар.
– Сказал он.
– Они все еще не пришли в себя. Но если мы и дальше будем медлить с походом на Север - они успеют затянуть раны, и нам придется очень тяжело.

– Поход на Север - дело первейшей важности.
– Согласилась Эржбета.
– Но кто возьмет на себя эту тяжелую миссию? Опять три наши страны, которые и при освобождении Юга вынесли на себе основную тяжесть войны?

А Эльфлория и Дархания, чьи взаимные агрессивные интриги и были одной из главных причин этой войны, по-прежнему будут отсиживаться в стороне? Разве это справедливо?

– Вы безусловно правы, ваше величество.
– Ответил Эржбете губернатор Вальхианы.
– И я уверен, что народы трех наших стран разделяют ваши чувства. Но, увы, политику невозможно строить на справедливости. Здесь всем правит прагматизм.

– Замечательные слова.
– Кивнула головой Эржбета.
– Мы постоянно должны помнить о прагматизме.

Итак, прагматично ли уводить свои лучшие силы на войну с Севером, оставляя в тылу две не очень дружественные страны?

И посмотрите на эти страны повнимательнее: у них уже начался экономический подъем. В отличие от нас. И, кстати, за счет нас. Эльфлория закидала нас товарами в обмен на золото, запасы которого тают в нашей казне с каждым днем.

Результат: Эльфлория уже значительно богаче нас. А что будет после неизбежных потерь в войне с могущественным Севером? На его территории, между прочим. Тогда и Дархания окажется богаче и сильнее нас.

Так в чем, объясните мне, прагматизм нашего похода на Север?

– Прагматизм, ваше величество, базируется на реализме.
– Вступил в обсуждение тавианский губернатор.
– Что делать, если реальность не всегда благосклонна к нам? Мы вынуждены продолжить войну с Севером до победы, чтобы избежать еще большего зла.

Что касается дарханцев и эльфлорийцев - мы использовали все средства, чтобы побудить их присоединиться к нашему военному союзу. Но оказалось, что задача эта неразрешима.

– Вы уверены, что использовали все средства?
– Никогда прежде на Военном Совете Эржбета не вступала в продолжительные дискуссии. Но сегодня она была активна, как никогда.

– К сожалению, - сказал генерал Секлер, - господин губернатор полностью прав: эта задача нам не по зубам.

Эльфлорийцы ни за что не вступят в нынешний союз. Они жаждали объединить Юг. Но только так, чтобы первой скрипкой в этой коалиции стала Эльфлория. Однако им хорошо известно, что пока во главе Совета стоите вы, моя королева, - эльфы не смогут помыкать остальными. Отсюда и их заигрывания с господином Олеко, и их усилия раздуть конфликт между вами.

Эльфы сейчас скорее примут участие в войне за перераспределение власти на Юге, чем в походе на Север. Уж лучше держаться от них на расстоянии.

С дарханцами ситуация не лучше. У них был небывалый всплеск массового энтузиазма в начале войны. Дарханцы не просто хотели отомстить эльфам. Раса Светозарных всегда была для них чем-то недоступным и высоким. Ненавидя их, они, в тоже время, подсознательно были очарованы эльфами, пытались им подражать.

Народ эльфов претендовал на особую миссию в этом мире. Но пророчество дайаны Эктории обличало эльфов как оказавшихся недостойными своего великого предназначения. И возлагало особую миссию - покарать отступников-эльфов уже на дарханцев.

Во всяком случае, пророчество можно было трактовать и так. И именно так его и истолковали

жрецы-драконопоклонники. И повели за собой весь народ.

Вступая в войну, дарханцы уверовали, что история совершила крутой поворот, и они с эльфами поменялись местами. Отсталый и забитый народ стал Избранной Расой. А прежние избранники - эльфы будут отброшены на задворки истории.

Но что произошло в действительности? До эльфов они даже и не добрались. Застряли в Шарпиане. А теперь выброшены и оттуда.

Мы нанесли мощный удар дарханской армии, но не стали довершать ее разгром. В этом просто нет необходимости - она деморализована и не боеспособна. Такие союзники в наших рядах принесут больше хлопот, чем пользы.

Безусловна, моя королева, вы правы, оставляя две эти страны в своем тылу мы идем на значительный риск. Мы оставляем за собой две большие проблемы. Но Лемарион - проблема величайшая, и мы вынуждены заниматься ею. На Эльфлорию и Дарханию у нас попросту нет сил.

– Господа!
– Эржбета поднялась.
– Я вижу решение двух этих проблем. И это решение не требует никаких сил. Вы обратили внимание на арку при входе в этот дворец? Арка - это две дуги, каждая из которых стремится рухнуть на землю. Но две слабости, соединенные вместе, дают небывало прочную силу.