Тропиканка. Том второй

— Нет, он любит меня, любит! — со счастливой улыбкой твердила Асусена. — Витора сегодня не отпустили с работы дела. Уж я-то знаю. Как жаль, что у нас в деревне нет телефона, а то бы он сегодня непременно позвонил мне и все объяснил.

Далила со вздохом покачала головой: нет, не в силах человеческих что-то поделать с этим сумасшествием!

* * *

Но в чем-то была права и Асусена. У Витора сегодня были дела поважнее, чем ухаживание за Оливией. Если раньше телефон обрывали акционеры, то теперь начали звонить и кредиторы. Их интересовали сроки платежей.

— Когда это мы срывали сроки платежей? — спрашивал Витор в ответ. — Все у нас в порядке. Можете приехать и сами убедиться. Я распоряжусь, чтобы все необходимые сведения были в вашем распоряжении, — любезно отвечал он всем.

Он готовил взрыв, удар и бум и радостно потирал руки, потому что рыбка взяла наживку.

Вечером Витор взял машину и поехал в деревню. Он счел нужным все-таки повидать Асусену. Все взрывы он любил готовить сам. А со взрывоопасными девчонками, вроде Далилы, предпочитал держать руку на пульсе.

Асусена просто обомлела, когда различила в быстро надвигающихся сумерках машину Витора.

Вот это да! И Далила еще смеет говорить, что Витор ее не любит! Да он на все готов ради нее!

А Витор уже входил в дом.

Серена с неприязнью смотрела на очередного представителя семейства Веласкесов. В том, что он посмел переступить порог ее дома, она видела почти что оскорбление, но сдержалась.

— Что тебя привело к нам, Витор? — спокойно спросила она. >

— Я приехал к Асусене, — ответил он, оглядывая просторную, просто убранную комнату, в которой все дышало уютом и чистотой.

В этой комнате хорошо было рукодельничать и секретничать, но Витор не был склонен ни к тому, ни к другому, и поэтому убранство вызвало у него лишь снисходительную усмешку.

На его усмешку ответила усмешкой и донна Серена.

— Зря потратил время, — сказала она, — у Асусены теперь другой парень.

— Как это?

— Да так! Что, у нас в округе холостых ребят, что ли, нет? Асусена встречается с другим и счастлива! — Серена не отличалась коварством, но озабоченность, появившаяся на лице Витора, ее порадовала.

— Вы имеете в виду Франшику? — уточнил Витор.

— Да, Франшику, — подтвердила Серена. — Парень вежливый, веселый и всем нам по душе, особенно Асусене. Так что ты уж больше не приезжай к нам, Витор, сделай милость.

— Я не понимаю, за что вы меня так невзлюбили? — спросил Витор.

То, что эта женщина, которую сам он и в грош не ставил, смотрела на него как на пустое место, почему-то задело Витора.

— Если спрашиваешь, скажу, — ответила Серена. — Я не допущу, чтобы еще кто-то из моей семьи связался с семьей Веласкесов.

Вот это Витору было уже понятнее, и он поспешил отмести от себя этот упрек.

— Нападки не по адресу. — заявил он. — Да, я из семьи Веласкесов, но ничего общего не имею с делишками донны Летисии. Я разделяю ваше негодование. Мы могли бы объединить наши усилия и покончить с этой дурацкой любовной идиллией.

Откровенное пренебрежение по отношению к матери, которое прозвучало в тоне Витора, понравилось донне Серене еще меньше, чем все остальное: зачем ей такие союзники?

— Уходи, Витор, — попросила она, — и больше не приезжай к Асусене.

— Передайте ей, что я ее люблю, — с этими словами Витор вышел, и Серена надеялась, что этого молодого человека в ближайшее время она не увидит.

Но напрасно.

Когда Серена поднялась к Асусене, чтобы все таки сообщить ей о визите Витора, то нашла только пустую комнату и открытое окно, которое о многом ей поведало. И тогда Серена принялась молиться за дочь, прося, чтобы Господь сохранил ей разум и охранил от беды.

* * *

Витор мгновенно оправдался перед Асусеной, сообщив о несчастном случае на верфи и о болтливости доктора Оливии.

— Замучила своей болтовней, — говорил Витор, — а я весь был как на иголках, все мечтал успеть к тебе. Ты, наверное, еще не знаешь, что я строю себе новую яхту, — продолжал он, — большую, на ней можно будет пересечь даже океан. Ты когда-нибудь слышала о Карибах?

— Это острова, не слишком далеко отсюда, да? — спросила Асусена, завороженно глядя на Витора. — Отец мне рассказывал, говорил, что они необыкновенно красивые.

— Да, очень красивые, и я хочу, чтобы первое плавание было на Карибы и мы отправились туда вместе. Ну как, согласна?

Имело ли смысл и спрашивать о согласии? Асусена уже плыла по теплому ласковому морю в объятиях своего возлюбленного…

— Ах, Далила, Далила, как же ты неправа! — прошептала она, сожалея о своей недальновидной подружке.

— Кстати, я ее сегодня видел, — беззаботно сообщил Витор. — Может, она тебе говорила?

— Нет, не говорила, — отвечала Асусена. — А ты знаешь, мы с ней помирились, и, похоже, она не будет больше на тебя сердиться.

— Надеюсь, — Витор про себя усмехнулся. — Я и сегодня был с ней предельно вежлив, но она набросилась на меня как кошка, и знаешь, мне это надоело. Я хочу, чтобы жители твоей деревни поняли: им не под силу запретить что бы то ни было Витору Веласкесу. А сейчас я хочу пойти и поговорить с твоей матерью.

— Ты самый лучший человек в мире, Витор, — восторженно прошептала Асусена.

— Я это знаю, — усмехнулся Витор. — Поехали.

* * *

Когда Серена увидела Асусену, вернувшуюся вместе с Витором, много легче ей не стало, но все-таки камень свалился у нее с души. Похоже, что на этот раз все обошлось. Однако поощрять эти встречи она не собиралась. И высказала Асусене все, что думала: парень этот ей не пара, он намерен воспользоваться ее молодостью и неопытностью, а героя разыгрывает только потому, что в доме нет мужчин. И что же она услышала в ответ от своей тихой и всегда такой послушной Асусены?

— Я люблю Витора. С ним я сама не своя от счастья, и все это время я с ним встречалась, — страстно говорила тихоня Асусена. — Вот увидишь, мы поженимся, у нас будет семья, дети. А если ты. даже запрешь меня, мама, запретишь видеться, я все равно убегу к нему, когда бы он ни позвал меня — днем, ночью или на рассвете…