Тропой лекаря-3. Дар целителя

– Подумай сама. Ваша Тамира...? Она виновата в том, что польстилась на деньги. Перрты-младшие хотели лучшего для своих детей, и не понимали, почему должны что-то отдавать человеку, который не ухаживал за матерью, не помогал ей, не поддерживал...

– Они этим тоже не занимались.

– Но были рядом?

– Делай добро - бери за это деньги? Подловатенько звучит.

Ант пожал плечами.

– Добро тоже не бесконечно, но люди сами по себе неблагодарны. И в жизни не догадаются, что надо что-то отдавать, чтобы оно умножалось. Вот и получается... Тисса Ильви бросила мать, погнавшись за призраком лучшей жизни, а Перрты-старшие всего лишь выгораживают любимого сына. Это просто человеческие страсти, стоит ли так из-за этого мучиться?

Я подумала. Покачала головой.

– А матереубийство?

– Это оправдать нельзя. Но самое ужасное, что Рина Ильви всего лишь хотела защитить себя, свою семью, своих детей, может быть, следовала за мужем... мне трудно сказать, полагаю, что и первое, и второе.

– Убив родную мать?

– Это действительно ужасно. Но знаешь, Вета, иногда самые страшные поступки люди совершают не потому, что их душа черна, а потому, что она спит глубоким сном. Пробудись она - и Рина Перрт сама убила бы себя. А она слепа и глуха... это не зло, это как у животных, которые могут загрызть ослабевшего товарища.

Почему-то меня это не утешало. Во рту по-прежнему стоял горький привкус желчи.

– Вы их понимаете, и можете простить. Я это вижу. Может, это и делает вас истинно верующим человеком. А мы... мы живем на земле. И мне сейчас гадко. Словно я в навоз окунулась.

– Но это отличное удобрение? Не надо так себя терзать. Люди несовершенны, и если тебя это утешит, ты правильно отказала Перртам.

– Я знаю.

– Ты бы умножила зло, а они ничему бы не научились...

И это я тоже знала. Только вот легче не было, и храмовник это понял.

– Бывают такие ситуации, где нет ни плохих, ни хороших. Но это - жизнь.

– А мое отношение к ней?

Ант Оривс улыбнулся, и вдруг чисто отеческим жестом погладил меня по голове.

– Ты взрослеешь, девочка. Ты просто взрослеешь.

***

Его величество кивнул канцлеру, подписывая смету.

– Да, давно пора.

Новая лечебница будет построена на границе Желтого и Зеленого городов. Будет удобной, чистенькой, новенькой, в самый раз для мага жизни. Да и надо, давно надо. Население растет, а лечебниц на всех не хватает, вот и бегают люди по частным лавочкам.

Алонсо довольно кивнул.

– Сегодня обрадую нашу лекарку.

Рамон Моринар постучал для приличия, но ввалился раньше, чем получил разрешение.

– Что случилось?

– Тиртанцы принялись торговаться.

Король покачал головой.

– Нет. Никакой торговли. Либо они делают все, как мы сказали, либо...

Моринары и его величество переглянулись. Конечно, торговля - вещь хорошая, и война сейчас не нужна, но уступить - означает потерять лицо. А еще его величество надеялся выловить тех, кто договаривался с трем Лантаром, обещая ему безопасность в Раденоре. Труп - это хорошо, его тоже можно допросить, но пока Лантара умертвят там, пока привезут сюда... подгниет. Да и душа может уйти... далеко. Возись с ним потом...

Не говоря уж о том, что Тиртан - продажен с хвоста до головы. Как та рыбина, откуда ни чисть...

Подсунут кого-нибудь вместо Лантара, а самого трея потом кракена с два найдешь.

Никакой торговли!

***

Этот кабинет был воистину королевским.

Позолота, от пола до потолка, лепнина, в завитках которой поблескивают драгоценные камни (именно драгоценные, какое стекло, что вы?), паркет из черного дерева, мебель из розовой дальбергии*, витражные стекла в тяжелых медных переплетах...

*- Розовое дерево, баия - древесина, получаемая от субтропического дерева Dalbergia decipularis из рода Дальбергия (Dalbergia), прим. авт.

На фоне всего этого добра глаз даже не сразу замечал громадный стол - и сидящего за ним хозяина. М-да, герцога Ришарда природа не баловала.

Ни роста богатырского, ни профиля точеного, ни даже гривы волос... собственно, больше всего его светлость напоминал разбогатевшего лавочника - светлые реденькие волосы вокруг плешки, круглое лицо, объемистое пузико и короткие ноги. Но любого, кто вздумал бы посмеяться над этим, ждала медленная и мучительная смерть - злопамятности у герцога хватило бы на шестерых скорпионов. А заодно - жестокости, безжалостности и подлости.

А внешность... заходя в этот кабинет, человек видел прежде всего не герцога, а его власть. И проникался. Какая там потом внешность!

И даже все безделушки на столе были исключительно из золота. Тяжелая литая чернильница весила столько, что сам хозяин ее и передвигать не собирался - на то слуги есть. Зато - богато!

Это ведь важно - когда все видят, сколько добра у тебя есть, сколько богатства, сколько власти и силы... а оно - есть! И как тут не показать?

А все вопли о вульгарности, пошлости и бездарности оставим завистливым неудачникам. Им-то не то, что на золотую чернильницу - на золотой браслетик не заработать, вот и шипят, вот и истекают ядом. Иногда это даже забавно - глядеть в жадные и одновременно несчастные глаза, и понимать, что у них такого не будет, а у тебя - вот! И за эти прелестные вещицы стоящий перед тобой украдет, убьет, предаст, ударит в спину... случалось.

Хозяин кабинета получал искреннее удовольствие от власти над людьми. А почему - нет?

Это же - быдло! Тупая толпа, которая создана, чтобы ей управлял самый сильный, умный, ловкий... да, и богатый тоже. И у него все это есть. Жаль только, что есть в лесу хищники и пострашнее. Например, его величество.

При мысли о короле-некроманте хозяин кабинета, как и всегда, поморщился. Вот бывает же...

Сила должна принадлежать достойнейшему. Но как смириться с тем, что на троне какое-то быдло? Потомок законного короля? Ха, как бы не так! Недоброй памяти его величество Рудольф, вместо того, чтобы сослать сестру в монастырь, или отправить на костер, как ведьму, даровал ей свободу, и как она его отблагодарила? Нагуляла невесть от кого ублюдка, который вырос и злодейски убил несчастного короля, а потом стал править, словно так и надо. Да живи его светлость в те дни, сам бы отравил и гадючку, и ее выщенка! Но теперь уж...

Предки промахнулись, за что и поплатились, но герцог Ришард их ошибок не повторит. И сейчас в кабинете собралась теплая компания.

Сам герцог Лоррен Ришард. Его сын - Толлерт. Старший сын, младший до сих пор здоровье поправляет после дурацких гонок. Да и кто этому сопляку такое доверит?

Маркиз Леклер. Разумеется, с сыном.

И еще двое человек.

Конечно, список заговорщиков не ограничивался только этими людьми, но ведь какой заговор может увенчаться успехом? Только тот, в котором каждый знает свою роль, и только один-два человека знают всё. А посвящать всяких там графов и баронов в свои планы...

Нет уж! Пусть будут благодарны уже за то, что им разрешили участвовать, что они не окажутся на обочине жизни, или вовсе на плахе.

Первое слово предоставили хозяину кабинета, и несколько минут он держал паузу, наслаждаясь своей властью. Потом прокашлялся, и солидно начал.

– Господа, наше предприятие раскрыто.

Люди были привычные, никто и звука не издал. А может, просто все уже всё знали. Герцог помолчал еще пару секунд для пущей важности, и продолжил:

– К счастью, никто пока не подозревает, что они столкнулись не просто с работорговлей, но с чем-то большим. Моринарский ублюдок арестовал наши корабли, и король требует от тира выдачи нашего союзника. Надеюсь, все понимают, что это невозможно?