Тропой мужества
Шрифт:
– Сам-то заработал чего? Ась? А ваш проект? На какие деньги вы его исполните? А? Есть ли толк от ваших потуг? А?
Впервые в жизни отец был неприятен. Сергею нечего было ответить – без толку. Объяснять отцу, что такое совесть? Станет ли слушать? Он ушел к себе в комнату. На ужин не спустился. Всю ночь не мог уснуть. Внутри бурлило негодование. Казалось, в голове Степан Якушев и Антон Иванцов устроили судилище его самого. Сын подлеца…
Так и не уснув, пролежал до утра, встал, умылся, оделся и вышел из дома. Задумчиво постоял у своей БМВ, плюнул и пошел на автобусную остановку…
Свешников еще на пороге заподозрил неладное. Слишком тихо и как-то пусто. Где отец, где мама? Обойдя квартиру, никого не обнаружил. Более того, отсутствовали
Открыв для проветривания окна, Паша сел на диван и набрал на смарте номер мамы, в ответ услышал – абонент находится вне зоны действия сети. По номеру отца неожиданно прозвучало – неверно набран номер. Паша задумчиво почесал затылок, вышел из квартиры и позвонил в соседскую дверь. Соседка, лучшая мамина подруга, очень удивилась его неосведомленности. Ведь вместе на поезд провожали два дня тому как. После этих слов Паша впал в ступор. Он отлично помнил – что было два дня тому назад. Он с утра уехал в институт, родители же направились на работу. Значит, вмешательство в прошлом изменило настоящее. Победа не девятого мая, а седьмого. Что еще изменилось? Надо будет выяснить…
Соседка тем временем по-своему растолковала задумчивость Павла.
«Совсем ты, парень закопался в свою учебу. Себя не бережешь, вон как осунулся. Одни глаза остались. Не заболел ли? Давай-ка я тебе ужин приготовлю».
С трудом убедив тетю Наташу в том, что он с готовкой справится сам, что со здоровьем у него все в порядке, он повторно спросил, куда уехали родители? Как выяснилось, родители уехали на родину в Норильск, так как подписали контракт и теперь вводили там какую-то новую технологию. Какую именно, тетя Наташа не знает. Уехали недавно, буквально два дня назад, сроком на полгода.
Задумчивый Паша вернулся в квартиру. Он родился в Норильске, но ничего из своей жизни там не помнил – в Нижний Новгород семья переехала, когда ему было три года. В Норильск, значит…
Паша приготовил ужин, поел, затем в своей комнате сел за ноутбук. Раз до родителей не дозвониться, то попробуем другим путем. Он зашел в «Одноклассники». В соцсетях Паша не тусовался – во-первых, некогда, во-вторых, нечего там ему делать, однако на всякий случай аккаунты имелись. Зашел на страничку мамы. Она раньше вообще-то тоже не очень любила сидеть за компьютером. Потом завела страничку на ОК, нашла всех своих подруг и одноклассников и стала в соцсети завсегдатаем. У отца никаких аккаунтов в соцсетях не было. Он такое общение не признавал. Даже не имел смартфона, признавая в мобильном только одну функцию – телефонную связь. Через сайт Паша и решил узнать подробности. Но в сообщениях мамы нашел только пост трехдневной давности, где она сообщала, что уезжает работать на родину. Значит, они пока в дороге, или дела пока не дают маме выйти в интернет. Он задумчиво пощелкал по выложенным фото, затем пригляделся, недоуменно разглядывая несколько снимков с мамой и каким-то незнакомым мужиком. Что-то больно засвербело в груди. В памяти начала биться мысль – где-то что-то он видел, но не придал значения. А где? И тут вспомнил! Паша бросился в гостиную и оторопел, смотря на фото отца с траурной лентой…
– Накуролесили… – вздохнул Маргелов, нарушая тишину. – Я вот одно не понимаю – у меня отец в алкаша превратился. Тряпка тряпкой. У Сергея… э-э-э…
– Подлецом стал, – буркнул Жуков. – Прав дед, чего уж…
– А твой отец, Паша? – спросил Вася.
– Погиб пять лет назад. Автокатастрофа. – Свешников вздохнул и начал говорить быстро, взволновано: – Да у нас и машины никогда не было, отец прав не имел и получать не собирался. А тут вдруг…
Он замолчал. Вновь тяжело вздохнул.
– Мама через три года замуж вышла. За коллегу по работе. Мол, первая любовь была… – Паша нервно сглотнул. – Я всю ночь не спал.
Думал. Обо всем. И ничего не придумал…– Почему изменения так сильно коснулись именно тебя?
Паша кивнул.
– Возможно, мои и Васины послания просто не дошли, – сказал Сергей, подумав. – Или все дошли, но сразу не поверили. Приняли за дэзу. А вот твое смогли проверить. Тем более что занимался этим капитан, как его, Перепелкин? Вот! Он смог проверить, и командование среагировало. На записи твоей тетради. Потом, возможно, среагировало и на наши. Однако толку больше было от твоей.
Вновь молчаливая пауза.
– Что будем делать?
– Что будем делать? – переспросил Паша. – Есть два варианта. Первый – продолжать выходы в прошлое, второй – оставить все как есть.
– Да ну нафиг! – почти одновременно возмутились Сергей и Вася.
Друзья пояснили, что их нынешнее положение не устраивает. И вообще, хорошо бы вернуть все, как было. И почему только два варианта, а не три? Озвучивать третий вариант ни Сергей, ни Вася не стали, но Свешников их прекрасно понял.
– Есть несколько проблем, – пояснил он. – Первая – канал в личность уже открыт и в тот момент работает. Вряд ли мы сможем влезть в личность параллельно. Но даже если удастся, то возникает вторая проблема – выдержит ли абориген сразу два чужих сознания в голове. Тут сказать трудно, что произойдет – или исторгнет обоих, или сам сразу погибнет.
– Второе предпочтительней, так как вопрос снимется сам, – вздохнул Сергей, – но это не точный прогноз. Еще?
– Третья проблема аналогична почти, – продолжил Павел, – выдержат ли оба чужих сознания соседство друг с другом. Ведь изначально они имеют разные цели и будут сопротивляться друг другу. Но считаю, первое чужое сознание будет иметь приоритет и второе просто погибнет. Так что в любом случае попытка остановить нас в прошлом не вариант.
– А если внедриться в того же человека раньше по времени?
– Те же яйца, только в профиль. Через включенный канал не прыгнешь, – ответил Паша. – И почему ты решил, что если мы не допустим попадание наших сообщений по адресу, то тут все станет прежним?
Друзья задумались.
– А если остановить нас перед выходом? – спросил Сергей и тут же смутился.
– Тоже не выйдет. Я уже обдумывал этот вариант и вспомнил один момент! – сказал Паша. – Когда Сергей сделал последний выход в прошлое, в того бедолагу в госпитале, я просматривал инфу по войне, и хорошо помню, что видел дату Победы – 9 мая. А как Сергей вернулся, то просто выключил комп. А потом вдруг обнаружилось, что дата Победы изменилась.
– Не понял… – сказал Маргелов.
– Это ты к чему? – одновременно спросил Жуков.
– К тому, что изменения в настоящем произошли только после отключения аппарата.
– И что? – вновь спросил Жуков. – Пока не понимаю – к чему это?
– Вот слушайте, – начал объяснять Павел. – Мы начинаем выходы в прошлое, с целью его поменять. При этом мы помним, что и как происходило, даты, события и прочее. Потом решаем сделать перерыв на отдых. Выключаем аппарат. А перед выключением я обратил внимание на планшет – так у меня висело окно по войне, и была дата Победы – 9 мая. Браузер, кстати, постоянно обновлял окно, обратите на это внимание. Я выключаю планшет. Выключаем аппарат. И в этот момент происходит изменение настоящего. Как мы выяснили позже, дата Победы поменялась. Поменялось еще многое, но эти изменения надо еще найти, так же изменились судьбы и поведение наших родителей. Причем для всех произошедшее в прошлом и нынешний порядок естественен. Но не для нас. Мы ведь все помним. Это все значит, что мы и наша память как бы законсервированы во времени. Это правильно для нас сейчас, и сейчас в приоритете для нас. Повторяю – для нас. Не поняли? Поясняю – если кто-то из нас отправится в точку времени, перед отправлением Васи, когда он в Резеду попал, то есть когда состоялась первая полная передача информации, и убедил прервать сеанс, то я уверен, что история с той точки потекла бы иначе, и мы из сейчас просто бы исчезли. Не было бы выхода в Мишу Маевского, в Иванцова… парадокс кончился бы исчезновением куска реальности, прожитой нами с первой передачи, по сей момент.