Тропой мужества
Шрифт:
– Бывай, Петрович… – выдавил из себя майор.
Крепко пожал руку и, дав короткую очередь напоследок, уполз вдоль путей. Перестрелка разгоралась. Бил с опушки пулемет. Пулемет «ганомага» замолчал. Но долго ли немцам силы подтянуть, их тут батальон минимум. И пока подрыва не будет, Лукин не отойдет.
Жуков повернулся на бок. Боль вспыхнула с особой силой. «Сейчас…» – натужно подумал правнук. И боль медленно отступила, но жажда наоборот обострилась. Фляжка имеется, но капитан подавил желание. Нащупал гранату. Снял ее с предохранителя. Повернул голову, посмотрел вдоль путей. Немцы подбирались все ближе и ближе. Меж составов ползли, постреливая. За вторым тоже виднелась группа. Они перебегали от сцепки до сцепки, укрываясь за колесами. Много же желающих захватить диверсантов и заработать железные кресты. Хрен вам, а не кресты. Не будет ни железных, ни березовых…
– Nicht schiessen! – внезапно заорали немцы на разные голоса. – Nicht schiessen!
Видать, учуяли резкий запах бензина. Пора, рядом
Четыре секунды жизни…
«Дед, я горжусь тобой…»
«Командиру 167-й пехотной дивизии генерал-лейтенанту Г. Шенгерлю, от майора Хютнера, начальника штаба 331-го пехотного полка.
Сообщаю, что сегодня на железнодорожной станции Зельва при прочесывании складов и товарных составов произошло столкновение с подразделением противника. По оценке обер-лейтенанта Липке, не менее батальона. В начале боя произошла серия взрывов. В результате этих взрывов было разрушено большое количество железнодорожных цистерн с топливом. Начался пожар. Противник после этого начал отход. Преследование противника было организовано сразу.
Из-за быстрого распространения огня и угрозы взрывов борьба с пожаром на станции не представлялась возможной. По предварительной оценке, на станции находилось свыше двух десятков цистерн с топливом. Полностью оценить пока невозможно, пожар еще продолжается.
Кроме того, группа лейтенанта Нойбауэра, преследующая русских, попала в засаду с применением минирования и понесла потери. Убиты унтер-офицер и семь нижних чинов. Ранено одиннадцать нижних чинов. Дальнейшее преследование прекращено из-за местных условий и недостаточностью сил.
Потери противника составили – 18 человек.
Наши общие потери:
Техника – два бронетранспортера Sd.Kfz. 251 – сгорели и восстановлению не подлежат.
Младший офицерский состав – один убит, трое ранено.
Унтер-офицеры – один убит, трое ранено.
Рядовой состав – 37 убито. Тринадцать ранено.
Исходя из опросов очевидцев, хронологии столкновения с противником и засады с минированием, считаю, что на станции Зельва была совершена диверсия подразделением из состава НКВД, целью которого было уничтожение подвижного состава и моста через реку Zelvanka. В результате диверсии железнодорожный мост поврежден частично, ремонт – 24 часа. Железнодорожная станция не работоспособна полностью. Подвижной состав уничтожен. Все полотно и стрелочные переводы подлежат замене.
Майор Хютнер, начальник штаба 331-й пехотного полка».
Глава 18
Чайник закипел, забурлил и, похоже, выключаться не собирался. Друзья отвлеклись от мониторов и недовольно посмотрели на изделие китайской промышленности. Купленный по дешевке в «Фикс-прайсе» электрочайник не проработал и недели. Чайник кипел, исторгаясь паром, кипяток выплескивался. Вася вздохнул, к неисправному девайсу он был ближе, но больно удобно сиделось. Пришлось подняться и выключить. Заодно и напиток приготовить, зря, что ли, включал?
– Горячего, Паш? – спросил он друга, вновь уткнувшегося в монитор.
– Угу…
– Чай, кофе?
– Чаю. Без сахара, – не отрываясь от чтения, сказал Свешников. – Не крепкого… спасибо.
Вася хмыкнул, бросая пакетик чая «Richard» в кружку. Крепость пакетированного чая? В свою кружку Маргелов сыпанул растворимого кофе, добавил пару ложек сахара и разлил кипяток по кружкам. Одну отдал другу, сам вновь удобно угнездился в кресле, взял кружку и отхлебнул. В желудке заурчало. Надо бы поесть нормальной еды, подумалось ему. За окном темно, поздно уже, на часах без пятнадцати одиннадцать. Сухомятка достала, хотелось нормальной еды – борща или щей, жаркого с гарниром, как мама готовит… но отлучаться, пока кто-то на «выходе» – боязно. Но домашнего хочется. Хотя домой не тянет. Там…
В конце концов, можно с доставкой заказать – пиццу или шаурмы. Главное чтобы горячего поесть, но только всем троим… после выключения аппарата.
Во временной теории Свешникова Вася пока не совсем разобрался. И примеры из прочитанных книг о попаданцах разобраться в теории не помогают, ибо подобная ситуация в них не встречалась. Да и не описывали авторы причины попадания своих героев – провалился в прошлое герой и ладно. Тут больше сюжет «Назад в будущее» подходит. Очень похоже, с той разницей, что герои фильма возвращаются в свое настоящее, измененное их действием в прошлом. А тут изменение происходил после отключения аппарата. И эти изменения… как бы мягче сказать… не очень приятны. От слова «совсем». Даже мысль у всех появилась – попробовать изменить их же намерения, но Свешников пояснил, что возникнет парадокс, и он закончился бы исчезновением куска реальности, прожитой друзьями с первой передачи по сей момент. Но ничего не
выйдет, ибо прыжок в прошлое раньше нужной даты блокируется. Так что придется продолжать выходы, в надежде на «счастливый конец», как выразился Паша. И чем больше друзья совершают прыжков, контактируя с аборигенами и передавая важную информацию, тем больше изменений ждет на финише.«Мы создаем временные петли, – пояснял Свешников. – Петля начинается не с момента включения аппарата, а с первым “выходом”. Но не заканчивается после возвращения, а начинает новый виток со вторым “выходом”. И так наматывает спираль петель, пока выходы не прекращаются. И разрываются только при отключении аппарата. Что интересно, пока аппарат в работе, а мы находимся во временной петле, можем спокойно контактировать с любым человеком, который помнит все, что и мы, но до выключения аппарата. Как его выключаем, то вдруг обнаруживаем, что история-то изменилась, и для всех это естественно, но не для нас, помнящих изначальную. Почему так? Возможно, работа с машиной обеспечивает сохранение памяти всем троим или просто нахождение рядом с ней, пока не ясно. Но отлучаться надолго нежелательно. Вдруг машина выключится, память отсутствующего изменится, да так, что, не дай бог, друзей своих не узнаешь».
Маргелов представил ситуацию и невольно передернулся. Да, компьютер и аппарат подключены через бесперебойники, но кто знает, что может произойти? Разорвутся пресловутые петли и ага…
Вася вздохнул – теория теорией, но как будет в практике, проверять как-то боязно. Это отключение после «выходов», как лотерея – никогда не догадаешься, какой сюрприз преподнесет эффект бабочки.
Что говорить, последний «сюрприз» шокировал всех. Бабочкин эффект отразился почему-то на их отцах. Его отец алкаш и тряпка. Как-то дико это видеть, если в памяти строгий и подтянутый живчик-пенсионер. Отец Сергея превратился в бессердечного дельца и мошенника. У Паши вообще погиб в автокатастрофе пять лет назад. Столкнулся с фурой. То ли уснул за рулем, то ли плохо стало. Причем изначально машины у них никогда не было, а Пашин отец вообще прав не имел…
Но эффект сработал в другом. День Победы теперь празднуется седьмого мая. Есть и другие изменения, но незначительные. Что именно и конкретно, пока не выяснили. Меньше ли народу погибло? Тоже ответить трудно, данные разнятся, и много споров вокруг них. Еще искать и искать. Но вот хронология последних дней войны была изучена подробно.
«1 мая 1945 года в 3:50 на командный пункт 8-й гвардейской армии был доставлен начальник генерального штаба вермахта генерал Кребс, уполномоченный вести переговоры о перемирии. Находящийся на командном пункте маршал Жуков сказал, что перемирие неприемлемо, только безоговорочная капитуляция. Немецкому командованию был поставлен ультиматум: если до 10 часов не будет дано согласие на безоговорочную капитуляцию, советскими войсками будет нанесен сокрушительный удар. Не получив ответа, советские войска в 10:40 открыли ураганный огонь по остаткам обороны в центре Берлина. После этого начался последний штурм центральной части города и Имперской канцелярии. Всю ночь, с 1 на 2 мая, продолжались бои. К 8 часам все помещения канцелярии были заняты советскими солдатами.
Ночью 2 мая в 1:50 по радио было принято следующее сообщение: „Прекращаем военные действия. Высылаем своих парламентеров на мост Бисмарк-штрассе”. Также по радио передали обращение к немецким войскам берлинского гарнизона о прекращении сопротивления. К 15 часам остатки берлинского гарнизона сдались в плен.
4 мая советское командование потребовало провести акт капитуляции в Карлсхорсте.
6 мая в 20:45 в здании военно-инженерного училища Карлсхорста был подписан акт о безоговорочной капитуляции, который вступал в силу 7 мая в 00:01.
От германской стороны акт подписали: от сухопутных сил генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, от люфтваффе генерал-полковник Штумпф, от кригсмарине – адмирал фон Фридебург.
Безоговорочную капитуляцию приняли: маршал Жуков и заместитель главнокомандующего союзными экспедиционными силами маршал Теддер.
В качестве свидетелей свои подписи поставили генерал Спаатс от США, генерал Тассиньи от Франции и маршал Монтгомери от Великобритании».
После прочтения возник вопрос – а как капитуляция происходила изначально? Ясно, что даты сдвинулись, но хронологию помнили плохо, и друзья принялись перебирать распечатки. Нашли, сравнили, вновь переглянулись, состоялась только одна церемония подписания, и она явно прошла под диктовку советской стороны. Причем всем троим показалось, что наши действовали по заранее продуманному сценарию, а Сергей озвучил общую мысль: «Мне кажется, что маршал Жуков на командном пункте 8-й гвардейской армии находился неспроста. Считаю, командование знало о контактах союзников с верхушкой рейха и намерение капитуляции союзным войскам, поэтому сыграли на опережение».
Опережение в этой ситуации – знание намерений союзников. А это говорит о многом. Осознание своей причастности всем троим подняло настроение. Как сработают крайние выходы и какой сюрприз подкинет Бредбери со своей бабочкой?..
Маргелов выдохнул и взглянул на Свешникова. Тот внимательно просматривал какой-то текст.
– Что-то интересное читаешь?
– Немецкие документы, приказы, донесения, – перечислил Паша. – Сайт тут один нашел, много чего интересного. Есть письма немцев домой. Читаю вот…