Тропой мужества
Шрифт:
– Доннерветтер, – успел выдохнуть он, как что-то залепило рот, в горле вспыхнула боль, забулькала кровь. Его кровь. Последнее, что панцершутце увидел, это как Клаус спрыгнул с лестницы, и к нему протянулась мохнатая лапа…
Жуков принял немца на приседании. Клинок вошел под подбородок и пронзил мозг. Немец конвульсивно дернулся и завалился на бок. Капитан придержал убитого за голову, затем выдернул нож и обтер его о комбинезон. Крамаренко уже оттащил убитого под вагон. Сергей тоже подхватил своего под мышки. Уложив тело вдоль рельса, развернулся и больно треснулся головой об вентиль. Тихо матерясь, потер ушиб, рассматривая сливную горловину. А что если открыть?
Тем временем майор распутал ремни мешка и вытряхнул из него четыре толовых бруска, коробушку с детонаторами и бикфордовым шнуром.
– Лихо ты его на приседании подловил, – сказал Крамаренко, стягивая тол бичевой.
Сергей хмыкнул, но промолчал. Он заметил, с каким большим сожалением майор резал глотку танкисту. В смысле – сожалел, что всего одному «фрицу», а не всему вермахту.
Крамаренко забрал у Жукова детонатор с присоединенным шнуром и вставил в проделанное заранее отверстие в брусках. Связку он пристроил на полке колесной оси.
– Хватит, чтобы разнести в щепу весь вагон со всем содержимым.
– А я сливной кран открыл.
– Дельно, – кивнул майор, – хотя все равно цистерны детонировали бы. Спички-то есть?
Капитан с майором посмотрели друг на друга.
Жуков не курил, но спички имелись – в планшетке, а ее он Киму оставил. По взгляду майора понял – он тоже не курит. И ни зажигалки, ни спичек тоже нет.
«Ну, вы блин, даете! – восхитился правнук. – Просто супердиверсанты!»
– Танкисты! – воскликнули оба и кинулись каждый к своему.
Сергей обхлопал карманы убитого. Аусвайс, расческа, платок, колода карт, открытка с порнокартинкой. Капитан сплюнул от досады и отвращения. Лучше бы ты, Фриц, курил… так, а второй-то…
Крамаренко шикнул из-за колес, и Жуков переместился к нему. Майор продемонстрировал коробок и мятую пачку сигарет. Но все в крови. Сдвинул коробочку, с надеждой заглянул, досадливо ругнулся и отшвырнул спички. Майор и капитан вновь смотрят друг на друга.
Понятно, что времени нет за спичками бежать. Расстрелять цистерну издалека? Не факт, что загорится. А стрельбой внимание немцев привлечешь сразу. Бензин парит изрядно, достаточно искры, просто выстрелить рядом с цистерной. Тогда инициатор потенциальный смертник. Найти ведро и пролить дорожку? Где искать это ведро…
«Гранаты, дед», – подсказал правнук.
– Эфки есть?
– Только РГД, – покачал головой Крамаренко. – Гранатами? Что ж, как вариант…
«Черт, – выругался правнук, – с феньками проще бы было». Сергей припомнил, что когда еще в расположении экипировались, правнук посетовал, что выдали только РГД-33. Ф-1 не нашлось. Крамаренко только патронами пополнялся, гранаты не брал.
Особенность в том, что у Ф-1 инициация взрывателя происходит вследствие накола ударником, который удерживается предохранительной чекой с кольцом и скобой. А РГД-33, после взвода ударника, инерцией броска. Как эту инерцию обеспечить? Как изготовить достаточное замедление и наверняка обеспечить подрыв? Из сподручных средств ничего подходящего. И времени в обрез.
Тем временем Крамаренко выложил две гранаты, Жуков прибавил две своих. Четыре РГДшки.
– Пару тут на полку положим, – сказал Сергей, ставя гранату на боевой взвод, – пару от воронки метнем. Если тол не детонирует, то взрывом РГД сбросит и…
Что дальше «и», додумали сами. Тут взрывчатки
заложили восемьсот граммов, плюс триста граммов в обеих гранатах, и топливо в цистернах, а их в обоих составах много. Достаточно детонировать одной, а там эффект домино… такой Армагеддон на станции начнется, что предполагать о выживании двух гранатометчиков неуместно…На каждой РГД капитан сдвигал заглушку на боевой части и заглядывал в отверстие, проверяя – вставлен ли запал. Потом тянул внешнюю трубку рукоятки на себя и поворачивал, взводя ударник. С двух РГД-33 он снял осколочную рубашку и пристроил на рессоры, две гранаты поставил на предохранитель.
Послышался звук работающего двигателя с западной стороны, и звук усиливался. Осторожно высунулись и тихо матюгнулись – Sd.Kfz. 251 медленно ехал вдоль полотна. Пулеметчик за пулеметом, и в кузове имеются солдаты. Точно не сосчитать, но с дюжину будет. Со стороны мостов пока никого. Жуков скользнул взглядом по опушке, и только зная, куда смотреть, понял, что бойцы готовы открыть огонь. Эх, жаль, раций нет, сообщить бы…
Сергей передал знаками Федорову и Кравцову – огонь открывать только в крайнем случае. Приняли или нет, не проверить. Бойцы слились с пейзажем и не шевелятся. Капитан повернулся к тем кустам, в которых находился Лукин. Тут с привычными жестами похуже. Движение, имитирующее зажигание спички, и отрицательное движение головы – спичек нет, демонстрация РГД и имитация броска – подрывать будем гранатами. Ветка качнулась. Значит, эта пантомима понята.
– Порядок, отходим.
Выглянули в проход – чисто. Крамаренко двинулся первым, Жуков за ним.
– Halt! – крикнули позади.
В проход неожиданно высыпала дюжина немцев. Из-за рева движка подход такой толпы не услышали. Майор тут же прыгнул за сцепку, Сергей упал и ушел перекатом к рельсу. Автоматная очередь выбила рикошеты от гальки и колес. Пули бились о рельсы, с визгом уходя вдоль путей. Крик «Alarm!» потонул в трескотне выстрелов. Как-то внезапно разгорелся бой. С опушки ударили автоматные и пулеметные очереди. Немцы в проходе стреляли по опушке, не забывая про двух диверсантов. Отстреливался только Крамаренко. Кто-то давно что-то орал, но Жуков не слышал – в голове гудело. Что это, ударился? Почему тогда руками не двинуть? Майор дал короткую очередь и как-то странно посмотрел на Сергея.
«Де-е-ед! – прорвался голос правнука. – Де-е-ед!»
– Чт-то?.. – выдохнул Сергей, морщась. Почему-то голова тяжелая.
А правнук почти ревел. Мысли его рваные, нечленораздельные. Отвлекают, не дают сосредоточиться. Крамаренко не ответил – отвлекся еще на три выстрела.
– Ранило тебя, Сергей Петрович…
– Да? – и Жуков удивленно посмотрел на свои руки, которые он наконец-то почувствовал. В крови.
– В живот тебя ранило, – добавил майор, дал очередь и сплюнул зло. – Вот невезение! Уже две минуты перестрелка, а бензин не загорелся.
Пришла боль. Скрутила. Рот мгновенно высох. Хреново дело, подумалось.
«Дед, как же так!»
«Молчи! – потребовал Сергей. – Теперь молчи. Не мешай!»
– Слушай меня внимательно, Валерий Павлович! – морщась, выдавил Жуков. – Выход один – я остаюсь. Забирай одну гранату и отходи к воронке. Не возражай!
Крамаренко скрипнул зубами. Встряхнул головой и дал длинную очередь в проход.
– Если подрыва не будет, кинешь гранату, – продолжил наставлять Сергей. – А там как карта ляжет. Отходите к бронику, если дорогу перекроют, уходите к пойме и вдоль реки, немцы туда не сунутся. Уйдете легко. Лукину передашь – Феникс возродится. И извинись за меня. Всё, иди! Иди, мля!