Тройка
Шрифт:
УРГОНФУРГОНФУРГОНФУРГОНФУРГОНФУРГОНФУРГО
Как раз в этот момент мой фургон стал подавать направленный радиосигнал. Он призывал меня выйти в переулок в связи с появлением в нем «Угрозы для транспортного средства». Оказалось, что пара подозрительных мексиканских детишек сидели на штормовом ограждении у дома миссис Эверсон. Девчушка была с бритой головой и ковыряла в зубах отверткой. Другая была обладательницей фиолетовых татушек на лице, а на шее у нее висело ожерелье из блестящих пробок. Фургон считал, что они разговаривают о нем. Он подозревал, что эти дети являются машинными воришками.
— Алекс, — сказал я ему. — Ты слишком нервно на все реагируешь. Алекс, ты ведешь запись?
На что он ничего не ответил.
ДНАКООДНАКООДНАКООДНАКООДНАКООДНАКООДН
Однако когда я вставал из ванны, то ударился головой о перекладину, на которой висела занавеска для душа. Я впал в ярость и выдрал это проклятое уродство с корнями из проклятой стены вместе с занавеской, зажимами и прочей хренью. Половина стены ванной комнаты свалилась в ванну вместе со мной. Я стоял там, весь осыпанный штукатуркой, держа в руках душевую занавеску, и смотрел внутрь стены.
Смотрел внутрь стены. Мое желание исполнилось. Там проходили водопроводные трубы. Там виднелись рейки обшивки. А за ними глубже висел, как в гамаке на тонких нитях, бледный кокон, полный извивающихся или спящих личинок. Это было гнездо цикад. Взрослые особи выползли в тревоге из укрытия, отчаянно вереща.
Эти взрослые цикады бросились к гнезду и открыли его. Каждый взрослый взял несколько маленьких личинок и, прижимая их к животу, помчался спасаться. Но они не могли убежать далеко. Я настигал их где угодно. Просто протянув перчатку и давя их, я превратил их гнездо в кровавую бойню. Я мог бы зажарить этих личинок на арахисовом масле и пустить их в широкую продажу. Почему бы и нет? И как они могли мне помешать?
УРГОНФУРГОНФУРГОНФУРГОНФУРГОНФУРГОНФУРГОНФУРГО
Мой фургон превратился в полного параноика. Кто-то из мексиканских детей околачивался рядом, и он прижал его к штормовому ограждению. Он был убежден, что они собираются его ограбить. Я не мог его успокоить.
— Я поломаю им кости! — все повторял он. — Алекс, выйди сюда! Разве ты не хочешь посмотреть, как я сломаю кости человека?
АКБЫТАМНИБЫЛОКАКБЫТАМНИБЫЛОКАКБЫТАМНИ
Как бы там ни было, я добрался до гнезда в стене ванной и стоял с полной пригоршней личинок, когда миссис Эверсон тронула меня за плечо:
— О, это местечко выглядит теперь намного лучше, — защебетала она. — Я так вам благодарна. И знаете что? В доме моей сестры я познакомилась с одним социальным работником, молодая женщина. Она предложила мне пожить в другом месте. И я теперь так счастлива там. Они готовят для нас и дают нам бесплатно лекарства. Это просто чудесно. И у меня собственная постель с водяным матрасом и собственный видеомагнитофон, и я могу смотреть порнушку целыми днями. А вы продолжайте вашу работу, молодой человек. Я так рада, что вы меня избавили от этого длиннохвостого попугая. Я никогда не любила его. Это был, знаете ли, подарок.
Она повернулась и направилась к двери, но я оказался быстрее. Нет, я не мог позволить ей уйти так просто. Она должна была расписаться на квитанции. Я водрузил на нее диван и для надежности сел сверху.
Но она продолжала дышать, поэтому мне пришлось сходить на кухню за моим пистолетом-распылителем. Я заставил ее подписать квитанцию, а потом с ней покончил. Я понял, наконец-то, мою миссию, ту важную роль, которую я играю для Города. Убивать паразитов! Включая и невоздержанных на язык граждан, что встанут на моем пути. Обдуманно и осмотрительно. Не слишком засвечиваясь. Я ведь являюсь химическим оружием! Правда, у насекомых-паразитов есть передо мной преимущество, поскольку они являются биологическим оружием. Миссис Эверсон была старой и стояла у меня на
пути. Разве я мог позволить ей жить? Такой старой и бесполезной?Я сидел на диване с заряженным пистолетом-распылителем и вдруг почувствовал зуд в ногах. Невероятно, но ноги зудели. У меня нет ног, только металлические ходули под штанинами. Но они зудели! Это было что-то из предыдущей жизни.
АВНЫМДАВНОДАВНЫМДАВНОДАВНЫМДАВНОДАВНЫМ
Давным-давно, в прошлой жизни, я был человеком из плоти и крови. В течение года или около того я обитал в городе, в сыром подвальном помещении. Там также обитали блохи. Иметь с ними дело было довольно сложно. Потому что они очень любили меня. В качестве пищи. Когда они меня кусали, я расчесывал ранки, и из них текла кровь. Когда кровь засыхала, я вновь расчесывал засохшую корку на ранках. В конце концов я пошел в супермаркет и купил там средство от блох и ошейник от блох, который предназначался для кошек. Я посыпал порошком постель и диван. Воротники для кошек я надел на щиколотки, под носки. Мне показалось, что это отличная идея. К несчастью, эти ошейники были рассчитаны на животных с шерстью.
Я спал в ошейниках на ногах и проснулся следующим утром весь покусанный блохами, как обычно, плюс с громадными розовыми волдырями на щиколотках. Дрожащими руками я снял пластмассовые воротники с моих воспаленных конечностей.
Мне пришлось отлеживаться в течение нескольких дней на диване, возложив покалеченные ноги на спинку, пока мои распухшие лодыжки пускали соленые слезы, стекающие по моим ногам. В те дни, когда я так страдал, переживая из-за собственной глупости, меня охватило чувство сильнейшего отвращения к себе. Вот что с вами может произойти, когда вы невнимательно читаете этикетки.
ЕMBPEMEHEMTEMBPEMEHEMTEMBPEMEHEMTEMBPEME
Так что это хорошо, что я теперь не человек из плоти и крови. Плоть эти жучки-паразиты едят за милую душу. Кроме того, я мог бы и умереть от асфиксии или начать бредить, к примеру. Я же продолжаю мыслить с исключительной ясностью.
Правда, мой фургон чувствует себя неважно. Эти автомобильные воры порезали ему все шины и ободрали капот. Железными палками повыбивали стекла. Осколки автомобильного стекла засыпали водительское сиденье. Для мародерства они использовали пилу из того самого набора инструментов, что хранился в фургоне. Потом постепенно начали растаскивать все, что было в машине, исчезли карбюраторные схемы, часть деталей. Потом вынули генератор. Потом батареи.
— А что, если они найдут силиконовые платы моего мозга, а, Алекс? Что тогда? Где ключи от машины, Алекс? Ради всего на свете, помоги мне!
ОКТЮРННОКТЮРННОКТЮРННОКТЮРННОКТЮРННОК
Старая женщина спала под диваном. Робот спал на диване. Оба они не дышали. Была темная ночь.
Где-то там, в городе, завывала сирена. Встав с дивана, я прошел в гостиную. В доме отовсюду текло. Платья миссис Эверсон пошли на затычки для дренажных труб и дверных щелей. Вода, залившая пол, была почти в дюйм глубиной. Все выходы были перекрыты. Я прошлепал по комнате, ожидая, что вода начнет подниматься, просачиваясь сквозь черепицу и стекая отчасти вовнутрь, отчасти наружу, отчасти безумная, отчасти мертвая.
Нет, стоп. Мысленно я приказал себе не впадать в панику. Что бы ни случилось, я не должен паниковать.
Если я смогу продолжать соображать ясно и четко, то все в порядке.
В глубоком темном колодце. С тремя девицами, сидящими на сладком. И больными. Глубокая темная боль.
Я стоял у темного окна в мертвой тишине ночи. Все вокруг меня вдруг начало уходить и разбегаться. Стены отходили от пола. Гравийная дорожка бежала со двора, вымощенного красным кирпичом. Шины пытались убежать от асфальта, рекламные щиты разбегались по небу, а звезды удалялись от Земли. Женщины уходили от мужчин, а мужчины бежали друг от друга. Я не мог заснуть. Я не мог ни в чем обнаружить смысла.