Тройная игра. Книга 1

— Для тебя рановато.

— Тогда езжай быстрее, — сил разговаривать больше не было.

‡ ‡ ‡

Вскоре они подъехали к отелю. Таффл помог Вэлану вылезти из машины. В холле их встретил ошеломленный администратор.

— Боже! Мистер Мэдлер, что случилось? Вам нужна помощь? Может, вызвать скорую?

— Аптечки будет достаточно, — бросил между прочим Ноусберг.

— Конечно! Я мигом, — мгновенно откликнулся человек, прекратив задавать лишние вопросы.

— Спасибо.

Вампиры дошли до номера, с уже незавешанными покрывалом окнами. Вэлан сел на кровать, а Таффл одной рукой пододвинул обеденный стол на середину комнаты, смахнув скатерть, и сразу прошел в ванную.

— Ложись на стол и снимай рубашку.

— О черт... Ты будешь вытаскивать из меня пули?

Молчание, видимо, означало, что да.

Мэдлер послушался. С пулевыми ранениями раздеться было очень непросто.

В номер постучались. Таффл открыл дверь, будто прекрасно зная, кто за ней, забрал медикаменты и вернулся к столу.

— Регенерация у тебя пока плохая, так что кровь желательно остановить. Завтра будешь как новенький.

Он снял свою рясу, задержав взгляд на татуировке Вэлана на запястье. Монограмма двух букв “М”.

— Откуда ты взял рисунок для этой татуировки?

— Этой? — Вэлан проследил за взглядом Ноусберга. — Это... Это было на моем младенческом покрывале, когда меня взяли из приюта. Я не знаю, что это значит, но к фамилии подходит. А что? — Вэлан был удивлен столь странным вопросом.

— Из приюта говоришь? — Таффл задумался и перевел взгляд на молодого парня.

— Именно.

Лысый пожал плечами.

— А эта? — он посмотрел на низ живота певца.

— Сам придумал, — насторожился Вэлан. — Ты меня вопросами отвлекаешь, что ли? Чтоб я не орал?

Ноусберг чуть заметно улыбнулся.

— Пугающая вещь. Приятно, когда такое у тебя на теле?

— Мне нравится.

Круорец выставил перед собой руку, ногти на которой стали быстро расти.

Вэлан сглотнул, не отводя от кисти глаз. Ногти не становились когтями, не заострялись, не превращались в звериные, просто стали очень длинными, сантиметров пять-шесть.

— Пинцета-то нет, — пояснил Ноусберг и полез ими в живот парня.

Его глаза стали наливаться кровью, что вызвало у Вэлана неподдельный страх. Боль была очень даже терпимой по сравнению с видком хирурга, чьи зрачки шарили по потолку и по стенам. Вдруг боль резко пронзила живот, вызвав тошноту. Мэдлер со всей силы прикусил губу, почувствовав вкус крови, и схватился за края стола, которые начали трещать.

— Я ее нашел, — Ноусберг вытащил окровавленную пулю окровавленными пальцами с длиннющими окровавленными ногтями и кинул в стакан, который успел где то раздобыть.

Вэлан взвыл и облегченно вздохнул. В глазах механически появились слезы. На этом все не кончилось. Как жесток все-таки был Ноусберг, когда щедро вылил на рану пол-бутылки перекиси! Вэлан не смог сдержаться, чтобы не покрыть все пространство вокруг матным речетативом. Потом то же самое сделали и с плечом.

В нахождении пуль Ноусбергу равных не было, но в остальном он был просто не профессионален!

— У меня к тебе будет просьба, — заговорил он из ванной комнаты.

— Какая? — перебинтованный Вэлан лег на кровать, с огромным удовольствием сделав глубокий вдох: наконец-то все закончилось!

— Мне нужно, чтобы ты купил мне билет до Мемфиса. Ночной рейс, естественно.

— Да, конечно.

Немного полежав, Вэлан встал, чтобы завесить окна покрывалом.

— Что ты собираешься делать дальше? — вытирая руки полотенцем, Ноусберг вышел из ванной.

— Я не знаю, — Вэлан глянул на вампира и задумался. — Найду Лакруа.

— А дальше? — Ноусберг с интересом и одновременно с каким-то сочувствием на него смотрел.

— Я не знаю, — тупо повторил Вэл.

Таффл неоднозначно хмыкнул и удалился обратно в ванную комнату.

Проводив хирурга взглядом, Вэлан звучно вздохнул и перевернулся на бок.

Последние слова, которые произнес Ноусберг из соседнего помещения, прозвучали нечетко: Вэлан засыпал.

====== Ночи 8, 9. Лаборатория ======

Неизвестно, сколько бы еще проспал Вэлан, если бы его не разбудил временный сосед по комнате.

Резко откинутое в сторону одеяло, яркий комнатный свет и пронзительный, раздражающий нервы приказ вставать моментально привели парня в чувство. Мэдлер сел в кровати, вылупив глаза на Таффла, совершенно не понимая, что стряслось.

— Солнце зашло — пора ехать.

Разбуженный послушно встал с постели.

Все раны, как Ноусберг и обещал, зажили.

Собравшись, они отдали ключи от комнаты еле выдавившему из себя беззаботную улыбку администратору и снова сели в машину.

— А он ничего не заподозрил? — забеспокоился Вэлан по поводу служащего отеля.

— А его подозрения имеют колоссальное значение на мировой арене? — сыронизировал Ноусберг, сев на сидение возле водителя.

— Вряд ли, — согласился Мэдлер и замер в кресле.

Как и несколько дней назад, его стали отвлекать посторонние шумы. Сидя в закрытом автомобиле, он услышал, как ссорились мужчина и женщина на втором этаже отеля, и как работал телевизор на первом: смотрели футбол. Молодой вампир услышал шелест бумажек, перекатывавшихся по асфальту на улице.

Чем сильнее он прислушивался, тем больше звуков улавливал. И гул ветра тут как тут: его попытки проникнуть в каждую щель всего и поднять вверх всё, что поднимается, включая бумажки. И перекаты резиновых шин по асфальту, причем не только рядом проезжавших машин, но и тех, которые вообще непонятно где ездили. Шаги, крики в домах и подворотнях, работавшие приемники, радио, музыкальные центры, фены, шкворчание масла на сковородках, лай собак, вопли кошек, писк крыс, жужжание мух!

Боже! Было слышно все!

Вэлан никак не мог разобраться, откуда какой звук поступал. Он просто слышал — непонятно зачем — но слышал. И все звуки — как звуки, но их всех сопровождало еще что-то непонятное, создававшее глухой фоновый шум. Вэлану на миг показалось, что он погрузился под воду. Шум этот был похож на глухой топот, причем, топало очень много человек, и все — кто когда хотел. Никакого такта, никакого ритма.

— Вэлан, старайся не обращать на них никакого внимания, — тяжело вздохнув, Ноусберг потрепал парня по плечу, обратив на себя все его внимание.

— Что? — очнулся Вэлан.

— На звуки, запахи... Не обращай на них внимания, если не хочешь с ума сойти.

— Как мне не обращать, если я все слышу и чувствую? — Вэл завел машину и тронулся с места в сторону аэропорта.

— Если ты что-то услышишь — не заостряй на этом внимание. Когда ты начинаешь прислушиваться, тебя все больше и больше затягивает в мир чувств, и если никого нет рядом, ты так просидеть можешь очень долго, разбираясь, какой хруст какой ветке принадлежит. Из всех новых способностей только чувства требуют рационального использования.