Трудно быть логом

За забором завизжала девушка. А когда Мрум вернулся с одеждой на плече вместо тела, завизжала уже хозяйка и уронила ведро на неосторожно подвернувшуюся свинью.

Торпу пришлось спасать всех от всех.

– Ох и здоров ты, - с уважением сказал парень, когда свиньи были загнаны в хлев, а хозяйки - в дом, - Живой воды выпил?

Мрум усмехнулся.

Когда вечером он накинул рубаху, натянул штаны, то снова превратился в прежнего доходягу.

Он успел вырыть колодец в срок.

– Такие вот, брат, дела, - сказал он значительно, - А я землекопа поднял!

И отдал Торпу стёртый почти до обуха топор, которым оказывается и выколотил последние локти в колодце. Дорогой. Городской. Полезный.

"Отец меня...", - привычно подумал Торп. И даже не стал спрашивать, когда бывший доходяга успел стащить у него топор.

***

Торп вскинулся на сеновале посреди ночи. Кто-то тащил его котомку, осторожно и мягко.

Кто-то мохнатый и наглый.

– Брысь, Черныш!
– шикнул он, и пёс обиженно отступил.

А потом огляделся. Мрума не было. Ну если его опять где-то бьют... Отец с него шкуру спустит!

Ту, что останется после наказания за топор.

– Ищи хозяина!
– предложил он собаке вкрадчиво, цепляя пояс на шею, - Ищи Мрума! Колбаса!

Уговаривать долго не пришлось. Пёс принюхался и помчал в темноту.

Он скользил по Кашкам под пенье сверчков и котов, вместо того, чтобы спать дома перед печью. Стояла тёплая ночь, но Торп взмок. Если его новый брат уже куда-то вляпался...

Он не увидел бы Мрума, если бы не Черныш. Пёс насторожил уши и замер. Замер и Торп. Но даже тогда он пропустил бы серое пятно в серой ночи.

Он просто увидел, как что-то тяжёлое переваливается через забор Ухача.

Все дворы, кроме старосты, были огорожены простыми заплотами человеку по грудь. Лишь у Турда была настоящая крепость, в которой можно было укрыться всем селом при набеге.

Но через остальные заборы было легко перелезть или что-то перекинуть, чем и занимался неведомый ночной гость.

Ещё через миг через жерди перевалилась серая фигура, помянула тьму знакомым голосом, и Торп сжал зубы.

Это был его новый непутёвый брат.

Вор.

Сердце сжалось от беды. А пришелец взвалил на плечо колесо, и, отдуваясь, потащил его по улице.

Торп глядел с места, сдерживая рвущегося пса. Мурм уходил от него с добычей. Вот он повернул ко двору старого Гвана. Зарыть? Спрятать?

Парень не удержался. Оттащив упирающегося пса к дереву, он привязал пояс к нижней ветке, и рванул ко двору ворчливого длинноусого старика.

Так тихо, как только смог.

Ночная земля била и цеплялась за ноги. Он умудрился налететь на одиноко стоящий ствол, но всё-таки успел добраться вовремя и незамеченным и присесть под забор. Во дворе Гвана было темно, как и во всех Кашках. Но в звуки ночи вплетался ещё и странный скрип.

Торп не удержался. Очень осторожно он поднял голову над невысоким заплотом.

Неяркий свет далёкой луны падал во двор, наполовину съеденный тенью старой яблони. Но стоявшая рядом с воротами телега была на свету. И она скрипела и отчаянно дёргалась. Как будто её кто-то грыз или отчаянно любился.

Торп сел за забором, собирая мысли в кучу. У Гвана во дворе? С кем же сговорился болтливый заморыш?

У ворот ещё скрипнуло несколько раз, и через забор перевалился Мрум.

Теперь с двумя колёсами в руках.

Тучи набежали на луну.

Пыхтя и пошатываясь, новый брат пошёл и растворился в ночи. Осталось лишь два плывущих над травой деревянных обода со спицами. Вот они замерли. Упали.

По спине Торпа пробежал озноб. Рядом творилось что-то запретное, колдовское. А потом всё прошло. И когда показалась луна, брат бодро тащил колёса дальше и не качался.

Торп не выдержал, и осторожно поднял голову над забором.

Двор старого Гвана не изменился. Ни звука, ни шага. Мурм - колдун, который любится с порождениями ночи?

А заморыш тем временем уже переваливал одну свою круглую добычу через забор Ухача.

Когда Торп добрался туда, то услышал всё тот же скрип телеги.

Пресветлые боги, да что тут творится!

Когда оборванец потащил колесо ко двору Морна, а оттуда, поскрипев, к Гвану, парень просто не выдержал, и пошёл обратно на сеновал, махнув на всё рукой.

Завтра он всё расскажет старосте. А сейчас спать. Чтобы понять, что он вообще сегодня видел.

+++++++++++++++++++++++++++

Герой

***

– Сейчас в новом мире находятся четырнадцать наших специалистов. Они устраняют мелкие неисправности, сообщают о крупных, и заодно отыгрывают основные игровые классы. Воин, стрелок, маг, жрец, целитель, паладин и вор - за Светлую и Тёмные стороны. И мы уже получили очень интересные результаты, которые обязательно будут учтены. Например, самым сложным для прохождения оказался Светлый Вор. Ему надо зарабатывать очки хорошей репутации, чтобы оставаться в селении, и очки тёмной, чтобы не потерять свой класс. Но зато он получает множество возможностей, недоступных другим. Со временем, перед официальным запуском, мы сделаем цикл репортажей о приключениях наших тестеров.

– Большое спасибо за рассказ, господин президент!

***

Когда Торп проснулся поутру, новый брат безмятежно дрых неподалёку - хоть конями топчи. По его лбу ползали деловитые букашки. Черныш лежал рядом.

Будто и не было ничего.

От домов раздался петушиный крик.

– Пойдём солнце встречать?

Щербинка сверкала меж зубов прийдёныша. Когда проснулся?

Торп кивнул, и пошёл вторым, чтобы не поворачиваться к чужаку спиной.

Он подошёл к старосте, когда все поклонились поднимающемуся в небе сияющему кругу, и разошлись, а Мурм увязался за девушками, и уже во всю им повествовал, как правильно носят ленты в Харвенделе.

Торп рассказывал про колёса, скрипы, телеги и сам хотел себя побить за нелепые выдумки.

Староста слушал, нахмурив брови.

– Так всё и было, если не привиделось, - закончил парень. И зачем он ищет беды на свою шкуру?

Турд надолго замер, прикрыв глаза.

Парень ждал.

– Береги его, - обронил наконец староста, и ушёл в дом.

Не побил - уже праздник.

Парень стоял, почёсывая рыжую голову.

– Что, что сказал староста?
– подбежал Мрум. У него под глазом краснел ушиб. Видно, всё таки успел налететь на кулак сердитого парня.