Труды по россиеведению. Выпуск 5

Если говорить честно, в словах Никонова есть что-то точное, адекватное. Чем дальше забор от входа в дом, тем больше бежать насильнику. Вдруг и винтовку успеешь перезарядить. А вот по существу. В такой позиции заложено утверждение, что мы обязательно должны были бежать. Это изначально пораженческая линия. Работающая на то, чтобы задним числом оправдать импотенцию сталинского режима. Кацо и его окружение передушили в нашей стране всё и всех, что могло и могли действовать не так, как они, а эффективнее и сохраннее для людей. И вот поэтому, из-за своих неспособности и трусости, они пошли на сговор со Злом.

Было еще одно обстоятельство, толкнувшее их на этот шаг. Они сами были Злом. Пакт Молотова–Риббентропа – это не история международных отношений, не геополитика, не Совет по внешней оборонной политике. Это то, о чем «Фауст» Гёте. История Великой Отечественной войны не имеет к этому никакого отношения. Вторую мировую мы проиграли вместе с Гитлером, а Вторую Отечественную выиграли вместе с демократиями Запада. Бог был на нашей стороне – наш вклад оказался решающим.

А за десять лет до этого началась другая война: сталинского режима – против крестьянства. Мы уже говорили об этой внутренней (социальной) войне, но здесь хотели бы добавить следующее. Вспоминая коллективизацию, В.М. Молотов утверждал, что успешное (разумеется, с точки зрения палачей) ее осуществление важнее и значительнее, чем победа в Отечественной войне. Это признание дорогого стоит. Знать, война с собственным народом была не на жизнь, а на смерть. И судьба режима была на кону. Уничтожив крестьянство и традиционную для него форму социального бытования – общину, сталинцы в общем и целом закончили покорение страны. Наблюдая эту трагедию из Парижа, Г.В. Федотов писал, что от того, как закончится эта «революция сверху», зависит судьба России на много десятилетий вперед. Результат известен: Сталин выиграл – Россия проиграла. Пожалуй, это одна из крупнейших социальных катастроф в отечественной истории. И страшнее всего даже не установление новых крепостнических порядков, а ликвидация органических форм существования большинства населения страны.

Девяносто лет назад умер Ленин. Нет, Владимир Ильич Ульянов. Ленин все еще жив. Более того, живее всех живых. Фанатический противник частной собственности после своей смерти обрел самую за вот уже девять десятилетий прочную собственность – домик в центре Москвы. И разлегся там. Вся жизнь страны, и власть, и обыватели, и туристы крутятся и вертятся вокруг этого домика, перед ним. Бесчисленные памятники, улицы его имени лишь подтверждают все это. Но парадоксальным образом Ленин никому не нужен. Все, что связано с ним, неинтересно современному человеку. И в этом, конечно, громадное поражение Ильича. Сыграть такую роль, а ныне, по сути дела, спуститься до эпизодической. Подозреваем, что к столетнему юбилею Октября власть попытается еще больше опустить Ленина. Что-нибудь типа немецкого шпиона, не патриота, русофоба. Вот две полярные стороны жизни после смерти. О Ленине можно сказать, что в противоположность христианскому: «смертию смерть поправ», он своею жизнью – и реально земной, и посмертной – жизнь попрал. Ясно: без символического отказа, очищения от Ленина живая жизнь не вернется в страну.

Сто пятьдесят лет назад в России были созданы земства, суды присяжных, свободный самоуправляющийся университет. Мы так часто говорим об этом, что значение содеянного утопает в море слов и огромном количестве публикаций. А ведь земство, суд присяжных и университет должны звучать как великая и торжественная музыка. Создав эти институты, Россия вступила на путь, ведущий от патерналистского управления к самоуправлению гражданского общества. И хотя даже сегодня мы далеки от цели, сам факт нашего присутствия на этой дистанции свидетельствует, что мы не выпали окончательно из основного потока эволюции земной цивилизации.

За всеми нынешними событиями у нас в стране мало кто вспомнил, каким важным оказался 1814 год. Апогей русской военной и внешнеполитической славы. Париж капитулировал перед нашей армией. Ни до, ни после мы не заходили так далеко. И что самое важное, мы пришли во Францию не оккупантами, но освободителями. Это был финальный аккорд «1812 года», одного из главных мифов, на которых построена наша культура (слово «миф» здесь употребляется в строго научном и высоком смысле).

В том же 14-м начался Венский конгресс, в ходе которого произошли три важнейших события. Почти на столетие был установлен новый европейский порядок, новая система международных отношений, пришедшая на смену вестфальской. Впервые оформился общеевропейский антирусский блок. За спиной Александра I и его дипломатов все основные европейские державы, включая побежденную Францию, договорились об активном противодействии России. Возникла парадоксальная ситуация: с одной стороны, Россия была интегральной частью европейского концерта, а с другой – объектом, против которого этот концерт был направлен. Ну, и последнее важнейшее событие. На многочисленных балах, которые сопровождали этот конгресс, танцевальным гвоздем стал вальс. Именно из венских дворцов он и начал свое победоносное шествие по всему миру. Притом что ни венской системы, ни европейского концерта в старом смысле уже нет, вальс продолжает свое легкомысленное кружение.

И.И. Глебова, ыЮ.С. Пивоваров

Россия в зеркале русской поэзии 16

Мы, да и не только мы, неоднократно писали, что русская поэзия гораздо больше, чем просто стихосложение. Когда-то известный философ князь Евгений Трубецкой сказал, что в Древней Руси икона была всем – любомудрием, искусством, самопознанием. То есть в ней в полной мере нашла свое самоосуществление цивилизация наших предков. С XIX в. и особенно в ХХ столетии место иконы заняла поэзия. Правда, наряду с ней был роман, проза. Но все-таки в ХХ в. поэзия по своей суггестивности заняла бесспорное первое место. Именно поэтому мы и учредили в «Трудах…» рубрику «Россия в зеркале русской поэзии».

16

Печатается по изд.: Бродский И. Стихотворения и поэмы. – СПб.: Пушкинский Дом, 2011; Галич А. Облака. – СПб.: Азбука, 2008; Корнилов В. Надежда: Книга стихов. – М.: Сов. писатель, 1988; Кублановский Ю. Посвящается Крыму: Стихи // Континент. – Париж; Москва, 1997. – № 3, июль–сентябрь; Кушнер А. Живая изгородь: Книга стихов. – Л.: Сов. писатель, 1988; Набоков В. Стихотворения. – М.: Молодая гвардия, 1991; Окуджава Б. Стихотворения. – СПб.: Академический проект, 2001.

Однако события 2014 г. несколько поменяли наше понимание того, зачем и для чего мы печатаем стихи. Этот год неожиданно для нас создал иную рамку для прочтения русской поэзии. Другими словами, события, начавшиеся со взятия Крыма, открыли нам новые смыслы в, казалось бы, хорошо известных строчках. Мы и читателю предлагаем стихи, отобранные нами для этого выпуска «Трудов…», поставить в нынешний грозный контекст.

И, конечно, особняком в настоящей подборке стоят стихи, посвященные Украине и Крыму. Они принадлежат перу одного гения и двух в высшей степени талантливых поэтов. И если согласиться с нашей точкой зрения: русская поэзия есть зеркало русской жизни, то мы перестанем удивляться тому, что более 90% нашего населения поддерживают крымскую операцию и более 80% – наше вмешательство в ситуацию на Украине.

На независимость Украины

Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,Слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,Время покажет «кузькину мать», руины,Кость посмертной радости с привкусом Украины.Но не зеленок – виден, траченный изотопом,Жовто-блакытный реет над Конотопом,Скроенный из холста, знать, припасла Канада.Даром что без креста, но хохлам не надо.Горькой вошни карбованец, семечки в полной жмене.Не нам, кацапам, их обвинять в измене.Сами под образами семьдесят лет в РязаниС залитыми глазами жили как каторжане.Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.Ступайте от нас в жупане, не говоря – в мундире,По адресу на три буквы, на стороны все четыре.Пусть теперь в мазанке хором гансыС ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.Как в петлю лезть, так сообща, суп выбирая в чаще,А курицу из борща грызть в одиночку слаще.Прощевайте, хохлы, пожили вместе – хватит!Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит.Брезгуя гордо нами, как оскомой битком набиты,Отторгнутыми углами и вековой обидой.Не поминайте лихом, вашего хлеба, небаНам, подавись вы жмыхом, не подолгом не треба.Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.Что ковыряться зря в рваных корнях покопом.Вас родила земля, грунт, чернозем с подзомбом,Полно качать права, шить нам одно, другое.Эта земля не дает, вам, калунам, покоя.Ой, ты левада, степь, краля, баштан, вареник,Больше, поди, теряли – больше людей, чем денег.Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глазаНет на нее указа, ждать до другого раза.С Богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухаи,Только когда придет и вам помирать, бугаи,Будете вы хрипеть, царапая край матраса,Строчки из Александра, а не брехню Тараса.И. Бродский

Посвящается Крыму

Добровольческий спелыйобреченный снежок.Знать, у косточки белойперед нами должок.Потускнели медали,и потерся погон,но уносится яликпрямиком на Афон.Там на пастбищах югакруглый год сенокоси светлее округаот молитвенных слез.Там прощаются д'oлги.Средь сокровищ иныхв темной ризнице – полкис черепами святых.…Нам чужого не надо,мы пойдем прямикомпо следам продотрядапрямо в Иродов дом.Покартавь с ходоками,Ирод, как на духу.Мы своими рукамииз тебя требуху…………………………В разоренные яслиВифлеемской ночитолько иней на пряслеопускает лучи.Надо пасть на колени,чтоб к намоленной меди крестагде-нибудь на Мезенипримерзали уста.

31 мая 1997

Снова в мозгу крещендо: глупость или измена?В залах еще играют на последях Шопеначестно чистюли в черном, фрачном с лампасами.А уж окрест гуляет голь с прибамбасами.Мы остаемся в мире что-то совсем одни,будто в пустой квартире кто-нибудь из роднис крымского побережья, отданного взаглотбратьям из незалежной.Ящерица не ждетвозле шурфов с боспорскиммраморным крошевом,с запахом роз приморских,тьмой приумноженным…Предали мы Тавриду-мать, на прощание,будто белогвардейцы, дав обещание,слушать ночами ровныйшелест волны вдалив гальке единокровнойс слезной сольцой земли.

***

Где чайки, идя с виражав пике, прожорливы,за радужной пленкой лежат– мечта государей – проливы.Но возле полуденных страннас, словно куницу в капкане,с опорой на флот англичансмогли запереть басурмане.Эгейская пресная сольпод небом закатным.Еще, дорогая, дозвольпобаловать нёбо мускатным.На линии береговойнапротив владений султана,быть может, мы тоже с тобойчастицы имперского плана.Но, Господи, где тот генштаб,его не свернувший доныне,чтоб мысленно мог я хотя бприжаться губами к святыне!Дай жаждущей рыбиной быть,чье брюхо жемчужине радо,и тысячелетие плытьи плыть до ворот Цареграда.Ю. Кублановский