Туда и оттуда

От этого занятия их оторвал голос Майка:

– Мор, "Ай-лэ" помнишь?

Мор, уже слегка хмельной, отозвался из противоположного угла:

– Не так, чтобы очень...

– А давай!
– сказал Майк и пересел поближе, рядом с Гилом.

Мор сыграл вступление и виновато сказал:

– Слова забыл. Склероз, а?

И снова заиграл вступление. А начинать пришлось Майку:

Сэр Джон Бэксворд собирал в поход

Тысячу уэльских стрелков.

Гил подхватил:

Сэр Джон Бэксворд был толстым, как кот,

А конь его был без подков.

Тут и Мор вспомнил, наконец, слова:

Сэр Джон Бэксворд пил шотландский эль

И к вечеру очень устал.

Он упал под ель, как будто в постель,

И там до Пасхи проспал.

Тут они грянули все вместе:

Ай-лэ, ай-лэ, как будто в постель,

И там до Пасхи проспал.

Так налей, налей еще по одной,

С утра я вечно больной!

Посетители слушали с интересом - того и гляди, станут подпевать неслыханной доселе хорошей застольной.

Майк:

Король Эдуард четырнадцать дней

Ждет бэксвордов отряд.

Мор и Гил:

Десять тысяч копий и столько ж коней

Не пьют, не едят и не спят.

Втроем:

Король Эдуард восьмого гонца

Вешает на суку.

Но нет Бэксворда, и вид мертвеца

Нагоняет на войско тоску.

Припев был подхвачен с большим воодушевлением, причем от куплета к куплету пелся все более слаженно и все большим количеством голосов:

Ай-лэ, ай-лэ, и вид мертвеца

Нагоняет на войско тоску.

Так налей, налей еще по одной,

С утра я вечно больной.

Мор:

Король Эдуард издал приговор

И вышел, гневен с лица:

Майк:

– Сэр Джон Бэксворд - изменник и вор,

И Тауэр ждет подлеца.

Все втроем:

Сэр Джон Бэксворд лежит на траве,

Шлем у его плеча.

И не ведает, что по его голове

Плачет топор палача.

Дюжина мужских голосов гремела:

Ай-лэ, ай-лэ, по его голове

Плачет топор палача.

Так налей, налей еще по одной,

С утра я вечно больной.

Лорд-канцлер Кромвель на юг спешит

К Уэльсу, где спит Бэксворд.

Королевский приказ к уздечке пришит

У каждой из конских морд.

А войско идет, кончается год,

В Лондоне войска все нет.

Французский флот переплыл Ла-Манш

И занял цветущий Кент.

Джон Бэксворд под елью сидит в кандалах,

Головой опираясь на ель.

А войско гуляет в уэльских полях

И пьет бэксвордовский эль.

Лорд-канцлер Кромвель в Лондон спешит

С мешком у луки седла.

А круглый предмет, что в мешке зашит

Голова Бэксворда, ха-ха.

Мор сделал едва заметный знак, и трагическим голосом начал последний куплет:

Король Эдуард в Париж привезен,

В железный ошейник одет.

Далее к нему присоединился Майк:

А все оттого, что в войске его

Джона Бэксворда нет.

Теперь очередь была за Гилом:

А все оттого, что забыл король

Присказки старой слова

Что покуда пьет английский народ,

Англия будет жива!

И, без остановки:

И покуда пьет французский народ,

Франция будет жива!

И покуда пьет испанский народ,

Испания будет жива!

Разумеется, не удержались и от финальной шкоды:

И покуда пьет российский народ,

Америка будет жива!

Обрадованный хор грянул так, что стены задрожали:

Так налей, налей еще по одной,

С утра я вечно больной.

И еще, еще, еще по одной

Пусть буду я вечно больной!

И тут к столу путешественников подрулил какой-то нетвердо стоящий на ногах тип в богатой, но не особо чистой одежде. Судя по всему - аквитанец дворянского сословия.

– Я с большим удовольствие поставлю вам эти "и еще, еще..." обратился он к Майку, - если вы покажете, как в ваших варварских землях способны пить любой сорт крепкого пойла. Ибо воистину, только варварская глотка способна перенести мужицкий напиток, именуемый элем...

Майк не считал здешний эль таким уж "пойлом" и был не прочь продегустировать побольше - но не под таким же соусом! А наглец продолжал распространяться на тему "северян, которые пьют, как лошади, и из лошадиных же колод..." Майк начал заводиться.

И тут Анри отозвал Гила в сторону. Все подходы к Майку преграждал аквитанский нахал и его постепенно сползавшиеся дружки, к которым вполне подходило определение "безденежные доны".

– Это все подстроено!
– шепнул Анри Гилу.
– Даже если не обращать на них внимание, они все равно найдут повод для драки. А стража наверняка уже поблизости. Их специально послали за нами. Порт Антенор - аквитанская колония.

– И что теперь?
– поинтересовался Гил.

– Здесь есть рыцари-никольеры, - ответил Анри.
– Вот там, за тем столом - видите? Если дать им знак, они нам помогут. Они тоже не любят наемников.

– Что, прямо так пойти и сказать?
– не поверил Гил.

– Нет, конечно. Нынешний император не очень жалует орден Святого Николая. Они могут принять нас за шпионов. Но есть одна песня...

Анри взял лютню и запел:

Обливает утро кровью

Золотую мира кровлю.

К Книге Судеб послесловье

Белый плащ, и меч надломлен.

Гарью войн восход завешен.

Четки битв перебирая,

В этот день, что начат песней,

Ты войдешь, как в двери рая.

На щите горит, как пламя,

Заревой кровавый отблеск,

И изгибом гордым знамя

Все сердца зовет на подвиг.

Глянь: в тумане вереница

Войск, как сумрачные тени!

Крови пролитой зарница

Лица красит жаром мщенья.

Смерть за смерть, за зло - сторицей,

Вслед за сечей - к сече новой,

Знамени, что вьется птицей,

Светлый шелк окрасить кровью.

"Смерти вы искали? Любо

Нам дарить ее, поверьте,"

Коченеющие губы

Поверяют тайно смерти.