Тук Тукыч

А пока Борька с отцом наружу выскочили, её и след простыл!

Недели две ругал Борька своего гостя, а Дымка всё равно к нему не вернулась.

Значит, и ругать Федю не стоило. Ведь не с умыслом, а с перепугу разбил он стекло и выпустил Дымку.

Счастливый малыш

Лес подступал к реке сплошной зелёной громадой, и сосновые шишки могли падать с высоких вершин прямо в воду между цветами белых и жёлтых кувшинок.

Берег густо зарос ежевикой, лиловыми цветами повилики. Кое-где виднелись расцвеченные золотом стебли зверобоя.

— Здесь! — прошептал Вова, лёг у кромки берега и показал Мишке место рядом с собой.

Над рекой клубился утренний туман, но солнце уже пригревало, и белое облачко, закрывавшее реку, редело и таяло.

Мишка завозился и крякнул:

— Ну и красота! И домой ехать не хочется!

— Не шуми! — строго шепнул Вова. — И не приставай зря, а то ничего и не увидим.

— Ладно, — ответил Мишка приглушённым голосом, но сейчас же зашептал снова: — Смотри, смотри! Вот здорово!

Возле берега медленно проплывала стая рыбок. Играя, они поднимались на поверхность воды, тыча носами то в лист, то в сухую веточку. А когда переворачивались на бок, в тёмной воде сверкали серебристые «зайчики». Вова залюбовался стайкой, а Мишка уже прислушивался, как поют птицы в лесу:

— А кто это делает так: «Ци-ци-пее! Ци-ци-пее!»? И как ясно выговаривает!

— Это синица-гаечка. Она нас заметила, сигнал подаёт, — тихо сказал Вова, а потом спохватился и строго зашептал: — Лежи спокойно!

Мишка помолчал немного, сорвал ягоду ежевики, съел и начал снова:

— Фить-ти-ти! Фить-ти-ти! Кто это? Ну, скажи, Вова, не сердись.

— И зачем я только взял тебя! Го-ри-хвост-ка! Понимаешь? Такая она забияка, каждый день в драку лезет, пристаёт ко всем, вроде тебя, — засмеялся Вова.

Две недели в туристском походе Мишка помогал Вове наблюдать птиц, делать чучела для уголка юннатов в школе. И помощник он был замечательный — смышлёный, послушный, верный. Только приставала такой, что ни один пионер не соглашался пробыть с ним наедине больше часа.

— А увидим мы его? — опять спросил Мишка.

— Вот сниму кепку да закрою тебе рот! Увидим, конечно. Вчера был и сегодня покажется. Он далеко не летает.

От вожатого отряда Лёши, а ещё больше от Вовы много нового узнал Мишка во время похода: как в ночном лесу крохотными звёздочками горят светлячки, как висят весь день головами вниз летучие мыши в дуплах деревьев, где строят свои кучи из хвои хлопотливые муравьи.

А если в пруду или на реке вдруг начинают беспрерывно нырять гуси, если дико кричит по ночам сыч, если стрижи и ласточки чуть не задевают крыльями землю и молчаливо носятся вдоль дорог — значит, надо ставить палатки и запасать сухие ветки для костра, потому что скоро наступит ненастье.

Много и другого узнал Мишка: как по тени измерить высоту дерева, где сыскать лучший белый гриб, как не заблудиться в дремучем лесу.

А сегодня, в последний день похода, Вова обещал ему показать птицу, которая строит гнездо под берегом, в норе, и устилает его не пухом, а рыбьими костями.

— Видишь? — вдруг спросил Вова и сжал Мишкину руку, указывая глазами на изумрудную птицу, которая быстро летела вдоль берега, изредка поводя головой с длинным, толстым клювом.

Мишка не успел рассмотреть толком, а она зелёным челноком скользнула под лист кувшинки и, с маленькой рыбкой в клюве, полетела над водой, редко взмахивая крыльями.

— Эх! — с восторгом прошептал Мишка. — Синяя птица!

— Это зимородок. Красив, а? Как попугайчик из зоопарка! Понёс рыбку птенцам, гнездо у него где-то близко. Поползём, а?

— Давай! — с жаром ответил Мишка.

И друзья по-пластунски двинулись в ту сторону, где только что скрылся зимородок.

Ползти было плохо. Руки натыкались на хвою, под колени попадались сухие шишки. И хоть ничто не могло остановить таких неугомонных юннатов, как Вова и Мишка, и проползли они далеко, но зимородка не увидали.

Мишка оцарапал коленку, сел и сказал:

— Надо отдохнуть. Посидим здесь, может, заяц выпрыгнет — хочется мне поглядеть на него.

— Так ты его и увидишь! — отозвался Вова, усаживаясь и снимая кепку. — Смотри, какая трава высокая.

И только сказал Вова эти слова, как в кустах послышался шум — кто-то тяжело прошёл по сухой земле и выбрался к воде.

Вова осторожно приподнялся, выглянул и тотчас прижал палец ко рту: неподалёку стояла лосиха — горбоносая, высокая, стройная.

Медленно двигая головой, она прислушивалась. Тонкие её ноздри жадно ловили запахи.

Не отрывая губ от воды, она напилась и спокойно повернула голову в сторону леса. Из кустов выбежал длинноногий и словно горбатый лосёнок с непомерно большой головой и длинными, подвижными ушами.

Он обнюхал песок, вошёл по колена в воду и начал пить.

— Гляди, и хвоста у него нет! — зашептал Мишка, еле сдерживаясь, чтоб не закричать от восторга. — Вот бы из ружья сейчас!

— Дурак ты, Мишка! Лосей стрелять нельзя, они под охраной. Да и как у тебя язык повернулся? И зачем нам убивать такого красивого зверя?

Мишка виновато заморгал глазами:

— Это я сгоряча. Щёлкнуть бы фотоаппаратом, вот это дело!

Мишка представил, как он в школе показывает ребятам редчайший снимок, и заёрзал. Лосиха тревожно вскинула большую гордую голову, ударила копытом по воде, громко фыркнула и бросилась в реку.

Лосёнок потоптался на месте, недовольно мотнул головой и, оглянувшись, устремился за матерью.

Мать плыла, высоко задрав голову, и быстро уходила от берега. А малыш, вытаращив чёрные глаза, еле поспевал за нею.

Лосиха вышла на берег и шумно отряхнулась, а лосёнка снесло течением, и он плыл теперь прямо против того места, где затаились ребята.

Малыш с трудом миновал середину реки, затем закружился и так быстро скрылся под водой, словно его дёрнули за ногу.

Ребята вскрикнули.

Но лосёнок вынырнул. Рядом с ним показалась толстая верёвка с деревянным поплавком, а невдалеке от ребят всплыл у берега острый кол и чуть заметно двинулся вслед за лосёнком.

Предчувствуя недоброе, Вова и Миша вскочили и прыгнули к воде. Лосиха встряхнула головой, как разъярённая корова, и в три прыжка скрылась за соснами.