Туман между нами

– Волк, нельзя себя так вести, – говорю ему я самым строгим тоном.

Подхожу к Волку и кладу руку ему на холку. Он успокаивается практически сразу. Девушка переступает порог и теперь смотрит только на Нео.

– Как ты? – спрашивает она ангельским голосом.

– В порядке.

Перевожу взгляд на Нео и не узнаю его. Он улыбается, а его глаза… они словно смотрят на самое удивительное и прекрасное в этом мире.

Отхожу от волка и протягиваю руку девушке.

– Я – Алекс.

– Знаю, – отвечает она и принимает мою ладонь. – Я – Мэйси.

– Девушка Нео?

Она улыбается, а на щеках тут же красуется румянец.

– Я не… – начинает она.

– Моя девушка, – твёрдо говорит Нео.

Ну божечки ты мои. Сколько же тестостерона вложено в эти слова.

Перевожу взгляд с одного на другую. Я тут явно лишняя.

– Я вас оставлю, приятно было познакомиться, Мэйси.

Выхожу за дверь, но, кажется, эти двое даже не замечают, как из палаты ушли девушка и волк. Он, кстати, уже значительно подрос, и назвать его волчонком язык не повернется.

Отправляюсь в столовую, а потом к себе.

Очередная среда.

Беру рацию и забираюсь на кровать с ногами. Кручу черный аппарат и хочу бросить его в стену, чтобы он раскололся надвое, и я больше не слышала голос полковника. В мыслях я проделываю это трижды, но в реальности зажимаю нужный канал и приближаю аппарат к лицу.

– Полковник?

– Слушаю.

Не знаю, что ей сказать, но она сама делает это за меня.

– Я устала от пустых переговоров. Я посчитала нужным сократить срок.

Сердце уходит в пятки. Сильнее сжимаю рацию и поднимаюсь на ноги.

– Что? – переспрашиваю я, в надежде, что ослышалась.

– До конца этого месяца.

– Но…

Полковник больше не слушает меня, связь прервалась.

До конца месяца шесть дней.

Всего шесть дней, и один из них уже клонится к закату.

Проклиная всё на свете, в этот вечер на ужин с Закари Келлером я собираюсь по-особенному. Долго расчесываю волосы, что они начинают блестеть, подкрашиваю ресницы тушью, наношу алую помаду на губы. Платья у меня нет, поэтому я натягиваю майку с самым глубоким вырезом и штаны. Оставляю Волка в комнате и иду в кабинет Закари. И впервые застаю там не пустоту. По кабинету расхаживает доктор Лейзенберг. Его глаза под очками выглядят огромными. Особое внимание привлекает тот, что бегает по комнате, рассматривая всё что только можно.

– Где мистер Келлер? – напряженно спрашивает он.

– Я не знаю.

Ого, доктор заговорил со мной? Произошло что-то поистине грандиозное.

– Жду его уже час. У меня получилось. Я сделал это, и Пятница теперь полностью здоров. Совершенно. Безапелляционно.

– Пятница?

– Мой хомяк, которого я заразил малярией. И ещё парочкой болезней.

Чего?

Старик продолжает ходить по комнате, и только спустя пять кругов я замечаю в его руке две странные колбы. Они вроде как не из стекла, металлические что ли.

Дверь открывается, и в комнату входит Закари. Он бросает короткий взгляд на доктора, на меня же он смотрит гораздо дольше.

– Мистер Келлер, у меня получилось! – вскрикивает Лейзенберг и достаточно быстро преодолевает расстояние до Закари, протягивает вперед кулак и медленно раскрывает его.

– Вакцина, – говорит Закари. – Это всё что удалось сделать?

На лице Лейзенберга написано абсолютное счастье, он как ребенок, которому наконец-то купили сладкую вату.

– Было три пробирки, но одной пришлось пожертвовать в дань науки и подтверждения моей теории. И она сработала. Пятница здоров. Я уже думал, что его ожидает участь Понедельника, Вторника, Среды и Четверга. Но нет. Его жизненные показатели на высоте и мы… мы совершили невозможное.

Ещё чуть-чуть и доктор пустится в пляс.

– Я вас понял. Обсудим всё завтра.

Рот Лейзенберга раскрывается, и нижняя челюсть медленно приближается к земле.

– Как – завтра?

Глаза Лейзенберга практически выпадают из очков. Закари берет его под руку и выталкивает из кабинета.

– Завтра, после того как солнце встанет, я буду у вас. Отличная работа, Лейзенберг.

– Но это…

Дальше я не слышу, ведь дверь закрывается. Закари проходит к столу, отпирает ключом верхний шкаф и кладет туда ампулы. Закрывает шкаф и поднимает на меня взгляд.

Тут я вспоминаю о красной помаде на моих губах.

Зак медленно подходит и протягивает руку к моему лицу.

– У меня сегодня что – день рождения? – тихо спрашивает он.

– Не знаю. А когда он?

– Был неделю назад.

– Поздравляю.

– Спасибо.

Закари улыбается. Его глаза исследуют моё лицо, и когда взгляд останавливается на губах, он спрашивает:

– К чему помада?

Действительно. К чему это я?

– Может, я решила соблазнить тебя?

– Может, ты это сделала уже давно?

Как всегда. Мне не удается заставить его засмущаться или же покраснеть. Да вообще вывести из состояния – непреклонен. Но стоит ему посмотреть на меня вот этим вот взглядом, сказать какую-то недвусмысленную фразу, и я уже растерялась.

В его взгляде я отчетливо вижу влечение. И как у любого влечения есть объект и цель. Это я – объет его влечения.

– Ты ничего не говорил.

– Ждал, когда ты сама скажешь, придёшь, решишь.

– Думаю, я…

Договорить в этот вечер не суждено не только Лейзенбергу, но и мне.

Зак подтягивает меня за талию к себе и впивается в мои алые губы взглядом. Поднимает одну руку и проводит большим пальцем по нижней губе. Обращает свой взор на мои глаза.

– В комнату.

Господи. Он только что приказал мне? Или как это расценивать?

Да плевать.

Отхожу от него и, развернувшись, чувствую его взгляд, прохожу в комнату. Слышу его шаги за спиной, и сердце разгоняется до предела. Я знаю, что могу сейчас развернуться и уйти. Могу сказать нет. Но я не хочу этого. Я не хочу снова оказаться одна.

Я скажу ему обо всем сразу после времени, которое мы проведем вместе. Меня страшит мысль, что мои слова отвернут его от меня, но отказаться от него сейчас я не в силах.

Останавливаюсь у кровати. Оборачиваюсь.

Закари садится за стол и наливает в бокал янтарную жидкость. Думаю, это скотч, бурбон или виски. Наблюдаю, как Закари подносит стакан к губам, делает пару глотков, его глаза слегка щурятся, но он не сводит с меня взгляда.

Отставляет стакан и говорит тихо, но от слов у меня бегут мурашки по коже.