Турандот

 Калаф

Столь дивный голос, столь прекрасный облик, Столь чудный ум и редкая душа - В единой женщине! Да разве тот Не прав сто раз, кто не страшится смерти, Чтоб ею обладать? И Турандот Гордится хитроумьем? И не видит, Что чем ее достоинства обильней, Что чем ей ненавистней мысль о браке, Тем вожделеннее она? И будь Сто тысяч жизней в этом бренном теле, Безжалостная Турандот, я рад бы Сто тысяч раз пойти за вас на казнь,

 Зелима

 (тихо, к Турандот)

Ах, ради бога, легкие загадки! Ведь он достоин вас.

 Адельма

 (в сторону)

Какая радость! О, если бы назвать его моим! Зачем не знала я, что он - царевич, Когда сама царевною была! О, как я вновь люблю его, узнав, Что он столь знатен родом! Нет, любовь Бесстрашна.

(Тихо, к Турандот.)

Турандот, о славе вашей Помыслите.

 Турандот

(в сторону, смущенно)

Чтоб он один из всех В моей груди мог вызвать состраданье?

 (С решимостью.)

Нет, я должна преодолеть себя.

(Калафу, порывисто.)

Готовься к испытанью, дерзновенный!

 Альтоум

Принц, ты упорствуешь?

 Калаф

Да, государь. Я жажду смерти - или Турандот.

 Альтоум

Так огласите роковой указ. А юноша пусть внемлет и трепещет.

Панталоне достает из-за пазухи книгу указа, целует ее, подносит к груди, потом ко лбу и затем передает Тарталье, который сначала падает ниц, потом принимает ее и читает громким голосом.

 Тарталья

"Любой властитель может Турандот Просить в супруги. Но сначала должен Средь мудрецов Дивана три загадки, Принцессой заданные, разрешить. Их разрешив, ее получит в жены. А если не способен, палачом Да будет обезглавлен и умрет. Хан Альтоум Конфуцию клянется В точнейшем исполнении сего".

Окончив чтение, Тарталья целует книгу, прикладывает ее к груди и ко лбу и возвращает Панталоне, который простершись ниц, принимает ее, потом встает и подносит ее Альтоуму. Тот поднимает руку и опускает ее на книгу.

 Альтоум

 (со вздохом)

О тягостный закон! Тебя исполнить Могучему Конфуцию клянусь.

 Панталоне кладет книгу за пазуху. В Диване царит глубокая тишина.

 Турандот

 (академическим тоном)

Скажи мне, кто обходит неустанно Все города, все замки, все селенья? Кто вечный путь свершает безвозбранно Средь криков торжества и пораженья? Его лицо всем мило и желанно, Он благодетель каждого творенья. Равняться с ним казалося бы бредом. Он здесь, и все же он тебе неведом,

(Садится.)

 Калаф

(поднимает глаза к небу в глубоком раздумье, затем кланяется Турандот, касаясь рукою лба)

Я буду счастлив, если остальные Загадки ваши не трудней. Принцесса, Кому ж не ясно, что обходит вечно Все города, все земли, все селенья, Что совершает безвозбранный путь Средь криков пораженья и победы, Что равного себе не терпит в мире И здесь находится - простите - солнце?

 Панталоне

 (радостно)

Тарталья, он угадал.

 Тарталья

В самую точку!

 Мудрецы

(распечатывают первую записку, затем в один голос)

Великолепно. Солнце, солнце, солнце.

 Альтоум

 (радостно)

Сын, небо помогай тебе и дальше!

 Зелима

 (в сторону)

Молю вас, боги!

 Адельма

 (в сторону, взволнованно)

Небо, воспротивься! Пусть он не будет мужем Турандот! Я умираю.

 Турандот

 (в сторону, с негодованьем)

Чтоб он победил? Меня умом превысил? Никогда!

 (Громко.)

Внимай, безумец. Разреши загадку.

 (Встает и продолжает академическим тоном.)

Есть дерево, где скрыта Кончина человека; Оно древней гранита И молодо от века; Красивый лист не вянет, Он белый и узорный; Но белизна обманет Своей изнанкой черной. Скажи, ты знаешь слово Для дерева такого?

 (Садится.)

 Калаф

(после некоторого раздумья, отвесив обычный поклон)

Не гневайтесь, надменная принцесса, Но я загадку разрешу. Растенье Древнейшее, но юное, где скрыта Кончина человека, чьи листы Белы снаружи и черны с изнанки. То будет - с днями и ночами - год.

 Панталоне

(радостно)

Тарталья, он снова попал.