Туристы
Шрифт:
====== Глава 88. Сенцов на мушке. ======
Константин не подозревал, что валяется носом в диван, и мобильник его валяется около согревшегося пивка. Ему снился сон – хороший, добрый сон, в котором Катя вовсе не ушла от него. Константин пригласил её в кино, и Катя с удовольствием пошла, как раньше, когда они не ругались, и когда Сенцова не преследовали ни “туристы”, ни “репейники”... Фильм был детский – “Хроники Нарнии”, которых Константин никогда не видел в жизни. Он не знал, о чём показывали в настоящем фильме, но в “Нарнии” Сенцова жили проклятые “туристы” и “репейники” – с автоматами из сороковых годов, с фантастическими летающими машинами, которые так и разъезжали по балконам мирных граждан. Катя смотрела на них взахлёб – аж подалась вперёд и хлопала в ладоши. А Сенцов заметил, что кроме них, в тёмном зале нет ни души... и холодно тут как-то, словно откуда-то дует холодный сыроватый ветер... Катин смех перекрыл все остальные звуки, а на широком экране “туристы” боролись с “репейниками”, с байкерами, с Крольчихиным, и с кем-то ещё, кто всё время держится в тени и возникает лишь тогда, когда опасность грозит всей вселенной... ХЛОП! – внезапно распахнулась дверь – неожиданно тяжёлая, стальная и толстенная, в тёмный зал хлынул поток дневного света, в лучах которого высился... “турист”... Константин удивился тому, каким образом он слез с широкого экрана, а “турист” тем временем, маршируя, подошёл к ним... Катя не замечала его – смеялась, глядя фильм, а “турист” вдруг протянул к ней свою широкую руку... -Стоять! – Константин вспомнил, что он – мент, выхватил табельный пистолет, но турист его оружие проигнорировал и жёстко схватил Катю за плечо. -Костя! – истошно взвизгнула Катя, вмиг побледнев, вырываясь. Но “турист” держал, как клещами, взвалил Катю на плечо, потащил прочь... -Стоять! – грозным голосом повторил Сенцов и выпалил из своего пистолета прямо в “туриста”, который, похохатывая, тащил Катю к... широкому экрану. Но сенцовская пуля со звоном отскочила от широкой груди “туриста”, словно бы он нёс на себе слой брони, и “турист”, хохотнув, прыгнул вперёд и растворился в глупом фильме... -А!! – Константин в ужасе заверещал и... вдруг бухнулся на что-то жёсткое. -Ой... – заныл Сенцов, барахтаясь... Во сне он свалился с дивана на своё постылое потеплевшее пивко, стукнувшись об пол и о бутылку. Никакого пустого кинозала, никакой “Нарнии”, никакого “туриста” и никакой Кати. Только не выключенный телик, “взрывающийся” “Большим завтраком” на канале “Интер”, нетронутые бутерброды на тарелке, разряженный мобильник и нестерпимое утреннее солнце.
“Чёрт...” – подумал про себя Сенцов, осознав, что запросто мог проспать работу, вскочил с пола, рванул к часам и увидел, что сейчас только полседьмого утра. На сей раз ему повезло – не опоздал – можно даже съесть бутерброды, помыться, переодеться...
Сначала Константин набросился на бутерброды: голод, буквально, душил, лишая разума... Константин уже собрался выходить, натащив чистую рубашку, как внезапно затрещал дверной звонок. В голове скользнула шальная мысль: это пришла Катя! Алина сказала Кате, что Сенцов про неё узнавал, Катя размякла, простила его, бросила бухгалтера и пришла к нему! Константин полетел к двери, словно на каких-то бешеных крыльях, подпорхнул, буквально, и голос его дрожал, когда он спрашивал: -Кто там? -Я из Горгаза! – раздался за дверью женский голос – стальной такой, почти как у Крольчихина. – Мне нужно проверить вашу колонку и тягу в дымоходе! Грёзы с Сенцова мигом слетели. Нет, Катя не придёт – она выбрала Степана, и Константин для неё умер... Ну что ж, нужно, так нужно, проверить, так проверить. Сенцов сопротивляться не стал. Он открыл дверь и впустил гостью. На вид ей было лет тридцать пять – сорок. Кучерявая такая
“Обдираловка!” – думал про себя Сенцов, пока разыскивал эти несчастные гривны и давал их проверяющей. Действительно, сама навязалась, заставила Константина тягать стремянку, тратить время – и за это он должен ей платить... И на что теперь Сенцов купит батон?? Зарплата же только в понедельник... А с зарплаты придётся раскошелиться на проклятую крышу...
– Нате! – Константин протянул ей деньги: восемь гривен, потому что копеек у него не было совсем. Все копейки заваливаются под подкладку сенцовской куртки, скапливаются там и бряцают, словно горы металлолома. Проверяющая схватила деньги в кулак и сморщилась: ей лень было выискивать сдачу. Но ничего не попишешь, клиент, которому к тому же, сама навязалась, всегда прав... Она забила восемь сенцовских гривен в карман и отвалила Константину взамен шестьдесят бряцающих копеек. Сенцов проглотил неприятное слово “Чёрт” поглубже в пустой желудок и пошёл выпроваживать проверяющую за дверь... то есть, провожать до двери. По дороге из кухни в прихожую, проверяющая снова повернула любопытный нос в комнату и кинула быстрый взгляд на циклопическое пятно на потолке. -Ээээ, – робко обратился к ней Сенцов, когда она отвернулась от потолка и продолжила “шествие” в прихожую. – Вы не подскажете, что с ним можно сделать? -Это не ко мне, это – в ЖЭК! – каркнула проверяющая скрипучим голосом вороны и всё, исчезла в коридоре. Какая всё-таки, неприятная личность! Такая вполне могла бы перемазать лицо чёрной краской, натащить кожаные шортики и кушать пиво в клубе “Вперёд!”. Её никакой рокер не посмеет тронуть, потому что эта грымза беднягу с костями пережуёт! Сенцова, вот, например, пережевала. Поговорив с ней всего лишь минуточек десять, Константин чувствовал себя так, словно бы его измочалили акульи челюсти. Интересно, как себя чувствует её муж, вынужденный переносить её годами?? Этот несчастный муж либо вырастил себе стальной панцирь, либо совсем “сдулся”... Константин подождал, пока громкие, цокающие шаги проверяющей затихнут. Он не хотел встретить её в подъезде (а вдруг у этой фурии ненароком отрастут клыки, и она слопает его живьём??). Хорошенько прислушавшись и уловив под сводами подъезда тишину, Сенцов решился высунуть нос из квартиры. Преодолев лестницу, он никого по дороге не встретил. Никого не водилось и во дворе – только голуби клевали крошки, которые кидает с балкона Римма Петровна. Ногастая, однако, дама – успела сбежать по лестнице и уже покинула двор... Хотя, может быть, она просто зашла ещё в чью-то квартиру... Константин Сенцов сегодня на работу не опоздал – пришёл за пять минут до начала, и решил тут же проскользнуть в кабинет, пока никто не увидел его, топчащегося в коридоре. -А, Костян, здорово, как отдохнул? – голос застал Сенцова врасплох, и Константин вздрогнул, придумав сказку, что к нему “турист” подкрался сзади. -Ты чего пуганый? – осведомился голос, и Сенцов, наконец, осознал, что сзади к нему подкрался не “турист”, а всего лишь, Овсянкин. -А, привет... – пространно пробормотал Константин, топчась. – Поспал, вот... -Зубы на яичнице не твои! – заявил Сенцову Овсянкин. Проверил-таки... в другой раз Константин бы это ему не забыл, но сейчас его приковал к месту ледяной страх... В тайне ото всех Сенцов надеялся, что “дьявольскую” яичницу лопал он сам – только забыл об этом по-сенцовски... Но Овсянкин проверил, и теперь Сенцов уяснил: у него дома были неизвестные люди, они спокойно ели яичницу, и, может быть, специально оставили её для Сенцова, чтобы пугать его и лишать воли к победе над ними... -Ты, разве, не рад, что это не твои зубы? – весело осведомился Овсянкин, заглядывая в лицо Константина. -Я... мне надо подумать... – пробурчал Сенцов, утаскиваясь по коридору в кабинет, чтобы засесть там... -Тю... – пожал плечами Овсянкин и убежал, бросив на прощанье, что у него “работы по горло”. Константин упал в своё кресло, как мешок. Ему повезло, что кабинет был пустым – все утопали куда-то, работают, наверное, и это хорошо – не видят, какой Сенцов потерянный и бледный. Он пространно вертелся в кресле вокруг своей оси, и вертящееся кресло под ним поскрипывало. Да, Крольчихин прав, что отстранил его – ещё одно такое приключение, как в клубе “Вперёд!” – и сенцовские косточки никто не соберёт, потому что на этот раз “туристы” и “репейники” убьют его... -Сенцов! Сенцов! – раздавался в коридоре голос Крольчихина. – Сенцов, ты где? Иди сюда! Чёрт... А Сенцов сидел в углу и бестолково пялился на некрупную муху, которая бесцельно кружила под потолком. Сознание Константина витало далеко от этой мухи, далеко от кабинета и далеко от Крольчихина, и было сковано почти что паническим страхом. На Сенцова снова наседали “Туристы”, и Сенцов понимал: они решили вцепиться в него мёртвой хваткой, свести с ума и уничтожить, как личность. Они специально подкидывают ему “группенфюреров” и специально обирают Харлампиева – чтобы убедить Сенцова в том, что якобы бывают машины времени и полтергейст, они специально науськали Новикова выдавать бредни про временных путешественников – чтобы сбить с толку следствие, и окончательно вытрясти рассудок изСенцова... Они уже убили стажёра Михаила, чья фамилия оставалась в списке тайн, а следующим, наверняка, будет Сенцов... И очень может быть, что пуля, поразившая Гришаничкина, предназначалась опять-таки, Сенцову... -А, вот ты где! – дверь кабинета с треском распахнулась и, топая, через порог перевалили Федор Федорович и Крольчихин. Где-то за их спинами семенил стажёр Ветерков и путался Овсянкин, сверкая очками и бумагами. -Сенцов, ты чего тут сидишь? – сейчас же насыпался на Константина Крольчихин и затормошил его за плечо. Константин словно бы вынырнул из трясины – звуки ворвались в уши так же резко и неожиданно, словно бы его голову отпустила болотная топь. -Та, вот не выспался... – выдавил Сенцов враньё. – С этим потолком дурацким – весь телевизор залило, чуть не замкнул! -Так, ребята, вы ещё раз сходите к Сердюку и Харлампиеву, – живо постановил Крольчихин. – А мы с Федором Федоровичем поедем к этому Петрищеву, умнику-разумнику, узнаем,что он там нарасследовал! -У Харлампиева должны быть хоть какие-то следы! – проворчал Федор Федорович и вытолкнул перед собою Овсянкина. – Возьмёте Овсянкина с собой – пускай ещё раз всё осмотрит! -Он меня в холодильнике лазать заставлял! – канючливо заявил Овсянкин. – Та я даже под коврами у него полазал! -Полазаешь ещё раз! – отрезал Крольчихин. – Преступник должен был оставить хоть микроскопический след! Хоть волосок! -Ну, да, а белая мышь Ветеркова там сдохла... – пробормотал Сенцов, ёрзая на стуле. -Что? Какая мышь? – удивился Крольчихин и повернулся к стажёру. – Ветерков? -Ну... – протянул Ветерков, не желая светить своей глупой эзотерикой. -Ясно, – отрубил Крольчихин. – Не знаем, кто вор – так придумаем! Всё, ребята, по коням – времени в обрез! Овсянкин, не ной – тут тебе не детский сад! Крольчихин и Федор Федорович выскочили из кабинета бегом: эти следователи – как два робота, работают и день, и ночь, постоянно размышляют, думают, узнают... и даже бегают. И никогда не жалуются, что им хочется есть, спать или не на что купить батон... Может быть, скоро таким станет и Сенцов – если его не угробят “туристы” и “репейники”. -Чёрт! – огрызнулся Овсянкин, подпинывая ногою смятую в шар бумагу. – Сколько ещё мне торчать у них в холодильнике, чёрт их дери?? -Пойдём уже! – подогнал его Сенцов тоже следуя к двери. – Лучше уж в холодильнике торчать, чем ездить по моргам! Они, хоть, накормят тебя! -Та, меня жена с утра гречкой напичкала! – проворчал Овсянкин, нехотя выдвигаясь в коридор. – До сих пор поперёк горла стоит – полную тарелку навалила!
====== Глава 89. “Мышья эпопея”. ======
Константин почти не заметил, как Ветерков довёл его до злополучной квартиры сводных братьев. Стажёр всю дорогу трещал, и Сенцов вполуха услышал, что дело погибшего Миши вёл следователь по фамилии Петрищев, что он его закрыл почему-то... Что следы на балконе Константина от колёс джипа “Чероки”... но Сенцов никакого джипа у “туристов” не видел – у них только “копейка” была, и та утонула... Ещё Ветерков трещал что-то про мышей своих бредовых, но Сенцов его вообще не слушал – бредовые мыши не интересовали его ни капли. Константина интересовал “турист”... -Напарник, заходи уже! – голос Ветеркова, словно, отрезвил Константина, и Сенцов вдруг обнаружил себя, стоящим на пороге, а толстый Харлампиев пялится на него, как на прокажённого... -Иду... – пролепетал Сенцов, задыхаясь... и по инерции переступил порог. Ветерков тут не на шутку разгулялся – выступил из прихожей уверенной поступью Александра Македонского, а в его ладонях, сложенных лодочкой, беспокойно крутилось нечто живое. -Что это за пакость? – пискляво выкрикнул Харлампиев и отскочил назад на полтора метра. -Белая мышь! – тоном специалиста изрёк стажёр. – Я хочу ещё раз посмотреть, в какой из ваших комнат она дохнет! Сенцов молчал. С одной стороны он стыдился эзотерических “опытов” стажёра, а с другой стороны боялся сам: раз дохнут мыши, то они все тоже отдадут концы?? -Ванька! – возопил тем временем Харлампиев, разыскивая в комнатах Сердюка. – Сюда топай, дурья твоя башка! -Чего? – раздался обиженный голос Сердюка, а потом вышел и сам Сердюк – в ярком фартуке и в косынке, как у поварихи. -Что ж ты, придурок творишь? – насыпался на него Харлампиев, притопывая толстой ногой. -А? – не понял Сердюк и поскрёб свою макушку через косынку. Сенцов прислушался: возможно в их небольшой ссоре прозвучит разгадка “тайны домушника”? Сенцов давно уже подозревал, что виноват один из них. Скорее всего, Сердюк. -Бэ! – верещал между тем Харлампиев и одновременно не пускал Ветеркова носить мышь по комнатам. – Что ты творишь, пока меня нет дома?? Позволяешь им приносить всякую дрянь в мою квартиру! И как ты думаешь, куда они дели сдохших мышей?? Сенцов разочаровался. Харлампиев разорался из-за каких-то мышей, которые вовсе не интересуют Сенцова, а ничего по делу не сказал. -Овсянкин, ну что у тебя? – крикнул Константин в сторону кухни, где копошился криминалист. -Голяк! – угрюмо буркнул Овсянкин. – Я в прошлый раз всё здесь прочесал и ничего не нашёл! Пускай, лучше твой стажёр таскает мышь – может быть, от мыши больше проку будет?? -Нетушки, никаких мышей! – уверенно запретил Харлампиев, нарисовавшись перед носом Сенцова. – Я ещё думал, почему у меня на кухне на столе нагажено?? А это ваши мыши мне подкинули сюрприз! Давайте, выносите вашу пакость на улицу и выкидывайте в помойный бак! -Ветерков, отставить мышь! – приказал Сенцов для того, чтобы казаться начальником, и чтобы Харлампиев перестал верещать, как ненормальный. -Ну, напарник, почему? – заныл стажёр, носясь с мышью, словно с собственной дочкой. – Это же следственный эксперимент! В ответ на это Константин протиснулся мимо Харлампиева, надвинулся на стажёра, схватил его за воротник и сурово зарычал ему в ухо: -Слушай сюда, Кашпировский! Мне уже стыдно за твою магию чёртову! Кидай эту хиромантию! Ты не цыганка, а оперуполномоченный! -Та, ладно, ладно, напарник... – скис стажёр, потихоньку высвобождая из скрюченных злобой пальцев Константина свой измятый воротник. – Не кипи так... Чёрт, испортил мне рубашку... Ладно, пойду мышь вынесу... – угрюмо протарахтел он, ускользнул от Сенцова и потопал через комнату к прихожей. Константин незаметно испустил облегчённый вздох: с одним справился... теперь остаётся только поймать “Туристов” и “Репейников”. Овсянкин копался на кухне, Сердюк глупо переминался в своей смешной коснынке и таращился то на Сенцова, то на Харлампиева... -Сдохла! – этот ужасный взвизг просто взорвал тишину, заставив Константина вздрогнуть, а Сердюка – подскочить. Издал этот взвизг Ветерков. Повернувшись к нему, Константин увидел, что стажёр застрял около габаритного книжного шкафа и держит на вытянутых руках мышиное тельце. Мышь была явно дохлой: она лежала на боку и не шевелилась. -Чего??? – первым к Ветеркову ринулся Харлампиев – отпихнув Сенцова переевшим пузцом, он покрыл метра три и тоже застрял около шкафа. Повернув своё лицо, вмиг из багрового ставшее мертвенно бледным, Харлампиев выдал устрашённым шёпотом: -Сюда он телик затащил... -Что? – Сенцов грузно приблизился и осведомился у Харлампиева: -Вы чего? -Эй, скажите, а у вас есть ещё одна мышь? – дрожащим голосом спросил Харлампиев, выкатив на Константина свои глаза, которые вмиг стали влажными, затравленными. -Понимаешь, напарник, – затараторил стажёр, во всю размахивая дурацкой своей мышью. – Эта мышь сдохла напротив шкафа, а наш “таинственный грабитель” появлялся как раз тут! Она сдохла как раз на месте его появления! Ну, всё, очередное дурацкое совпадение сыграло на руку стажёру, и теперь он никогда не отвяжется со своей глупой эзотерикой. Сенцов не удивится, если Ветерков сам придушил свою несчастную мышь – чтобы не признавать себя глупцом. -Ну, вот, мыши помогают! – пробурчал из кухни Овсянкин. -У меня есть ещё одна мышь! – бодро заявил Ветерков, полностью захватив инициативу в свои руки, а Сенцова оставив тупо торчать в сторонке. – Напомните мне, где грабитель появился во второй раз? -Вышел из холодильника! – заявил Харлампиев, на всякий случай отодвинувшись от “мистического” шкафа подальше. -Из холодильника! – подтвердил из-за сенцовской спины Сердюк, который до сих пор не избавился от поварских “доспехов” и был так же напуган, как и его сводный брат. -Значит, вторую мышь я понесу к холодильнику! – выкрикнул Ветерков, не теряя бодрости. – Эй, напарник, – сказал он Сенцову. – Ты, хоть, на мобилу снимай, что ли? К делу же надо подшить! Сенцов внутри кипел так, словно бы его по-настоящему запихнули в котёл и поставили на огромный костёр... Он, скорее, выбил бы себе мозги, чем подшил бы к делу такую дикую чушь. Крольчихин животик надорвёт, когда будет смеяться над ним... Однако сейчас инициатива принадлежит Ветеркову: оба брата искренне поверили в “суперсилу мышей”, и теперь наперебой требуют их от Ветеркова. Да, хорошо стажёр умеет дурить простой народ – далеко пойдёт, главное, чтобы штаны не порвал! Стажёр Ветерков хранил своих мышей в карманах куртки: Сенцов увидел, как стажёр, выбежав в прихожую, достал из одного кармана разрезанную пополам, а потом соединённую воедино пластиковую бутылку, в которой крутились четыре одинаковые белые мыши. -По десять гривен каждая! – заявил стажёр, вынимая из бутылки одну мышь. -Компенсируем! – с готовностью заявил Харлампиев. -Ага! – кивнул Сердюк, а Сенцов уныло признал: да, стажёр “съел” их мозги. -Ты на мобилку снимай! – распорядился Харлампиев Сенцовым, а Ветеркову предписал: -Тащи на кухню! Константин оказался в позорном тупике: ему пришлось достать мобильный телефон, включить режим видеокамеры и снимать идиотскую мышь Ветеркова. -Ты, умник, её на раскрытых ладонях неси! – суровым голосом приказал стажёру Сенцов, дабы Ветерков не сжульничал опять и не придушил мышь около холодильника. -Ладно, – пожал плечами стажёр, сложил ладони лодочкой, позволив мыши свободно крутиться в них, и быстрым шагом настоящего следователя потопал на кухню, к следующему”клиенту”, холодильнику. -Ну, что, мне можно идти домой? – фыркнул Овсянкин, увидав, как движется “мышиная процессия”. – Я вижу, мыши полностью заменили криминалистов? -Нет, это только для стажёра! – стальным голосом парировал Сенцов, готовый расхохотаться, когда эта мышь легко переживёт “крестовый поход” к холодильнику. – Учебная работа! -Ну, давайте, учитесь... – пожал плечами Овсянкин, отодвинувшись от холодильника, чтобы пропустить мышь. -И ничего не учебная! – огрызнулся стажёр, сделал ещё один шаг к холодильнику... Мышь активно бегала по его ладоням, вертя хвостом, а когда стажёр сделал второй шаг – внезапно легла на бок и испустила дух! -Ай! – испугался Харлампиев и проворно отскочил назад, подозревая, что сам около холодильника испустит дух. -Ой! – Сердюк тоже завизжал и тоже отскочил, едва не пихнув Константина. -Чертовщина! – само собой вырвалось у Сенцова, который собственными глазами видел, что Ветерков к мыши и пальцем не прикасался: она умерла сама собой, у всех на глазах! -И у холодильника сдохла! – торжественно объявил стажёр, а внутри Сенцова зародился липкий страх: а вдруг Харлампиева и впрямь посетил “серый человечек”, или “зелёный чёртик”... Как они там правильно зовутся, эти исчадья ада? -Слушай, напарник, может, засаду устроим? – предложил стажёр Сенцову так, словно бы не случилось ничего страшного, жуткого, паранормального, а предстоит поймать обыкновенного
бандита. -На кого ты будешь тут засаду устраивать? – огрызнулся Константин, боясь признаться самому себе в том, что испугался... неизвестно чего. -На него! – таинственным шёпотом объявил Ветерков, протягивая всему миру руку со своей дурацкой сдохшей мышью. Сенцов застыл: его воображение страшно шептало, что глупый стажёр собирается охотиться на самого дьявола... -Ну, как, напарник? – не отставал стажёр, монкуя мышью. – Устроим? -Я же сказал, что мыши умнее криминалистов! – ворчливо сказал Овсянкин и засобирался прочь из “дурдома”. – Пойду-ка я: в обществе мышей мне делать нечего! -Вы устройте, устройте засаду! – затараторил под руку Харлампиев. – А то я тут уже спать боюсь! -И я боюсь... – вздохнул Сердюк. – А кроме того – братуха лопает по вечерам, как не в себя, а к холодильнику меня гоняет, потому что сам боится к нему подходить! А я, между прочим, тоже боюсь! -Ну, напарник, давай устроим! – начал проситься Ветерков. -Нет, мне сегодня домой надо! Срочно! – отказался Сенцов. – Хочешь, стажёр, сам устраивай – Кирпичева только вызови, а то гляди: защекочет барабашка-то! Скажите, Харлампиев, у вас ещё есть, что красть? – осведомился он у хозяина в надежде на то, что Харлампиев скажет, что “турист” уже всё украл и... ему не придётся его ловить. -Да у меня ещё полно всего! – запищал Харлампиев, прыгая на месте. – Второй телик, DVD-проигрыватель, посудомоечная машина, сам холодильник, в конце-то концов! Устраивайте, устраивайте свою засаду! -Давай, напарник! – ныл стажёр. – Видишь, мы можем накрыть его! -Ладно, – сдулся Сенцов, чувствуя, что этой ночью ему придёт конец – “турист” убьёт его, и Константин, всё-таки, простится с жизнью, как и хотел... – Только будем по очереди дежурить, потому что вдвоём заснём и пропустим! -Окей! – согласился стажёр, ликуя, что отхватил шанс “упаковать” опасного преступника и даже получить повышение. – Кирпичев будет ждать на улице... -Да, – согласился Константин, осознавая, что “естеством””колдовство” не победить, но для моральной поддержки перед смертью Кирпичев, всё же, пригодится... – Я дежурю с девяти до одиннадцати, потому что мне по зарез нужно дома быть, а ты – с одиннадцати до четырёх, окей? -Окей! – бодро согласился Ветерков, едва ли, не прыгая от счастья. – Как думаешь, напарник, если мы его схватим – нам премию дадут? -Дадут, – кивнул Сенцов, а его страх шипел: да, вам дадут премию... посмертно... -Эй, а что вы будете делать с вашими дохлыми мышами? – тихо осведомился Сердюк, тоже стараясь держаться подальше от “дьявольского” холодильника. -Провести экспертизу! – бодро выкрикнул Ветерков. – Надо узнать, от чего точно они издохли! -Мне больше делать нечего, как мышей ваших разглядывать! – протарахтел из прихожей Овсянкин и ушёл, громко хлопнув дверью.====== Глава 90. Страх и ужас... ======
Если Сердюка и Харлампиева навещает “турист” – Сенцову надо бояться. “Турист” записал Константина в личные враги... Сенцов лежал в засаде под диваном – в комнате, которую таинственный грабитель ещё не посетил, и куда Сердюк и Харлампиев специально принесли оставшиеся у них ценные вещи. Грабитель вполне мог на них позариться, прийти снова и тогда... Константин или успеет вызвать Кирпичева, или станет жертвой этого странного и страшного... может быть, даже, не человека... -Ну, что? – внезапно раздалось над сенцовской головой, и Константин содрогнулся: решил, что его настигает “турист”... -Милиция, вы там спите, или как?? – сердито заскрипел тот же голос, а Сенцов, наконец-то вылез из суеверной паутины и узнал голос Харлампиева. -Гражданин Харлампиев! – Сенцов постарался сурово крикнуть, но из-под дивана не вылезал, дабы Харлампиев не заметил на его лице нездоровый оттенок бледной поганки. – Пока ничего! Выйдите из комнаты – вы можете его отпугнуть! -Я переживаю за своё благополучие! – заскрежетал Харлампиев, всё топчась на пороге и раздражая Сенцова. -Если вы будете здесь торчать – он не придёт, и может заподозрить засаду! – Сенцов снова попытался отогнать Харлампиева в другую комнату. – Тогда мы упустим его, и вы больше не увидите свои вещи! -Чёрт возьми! – негромко огрызнулся Харлампиев, однако побоялся навсегда лишиться своего колоссального телика и других дорогих вещей, и поспешил скрыться за дверью, оставив Сенцова одного в пустой зловещей комнате, наедине с собственными страхами. Константин затих под диваном, а вокруг него висела тишина, в которой чудились жуткие шаги “туриста”, в чьих руках снова окажется автомат, и на этот раз Сенцову не спастись... В комнате быстро сгущалась мгла: солнце село, и наступила ночь. Константин поминутно смотрел на часы, но время здесь, в пыли, под диваном, тянулось так медленно, словно бы замирало, растягивая минуты на мучительно долгие часы... Сквозняк колыхал занавески, по улице иногда проносились автомобили, засвечивая своими фарами в окно, создавая на стенах подвижные тени и световые круги. Сенцову всё чудился в них зловещий силуэт “туриста” – он внезапно является из-за занавески, бесшумно скользит по комнате... и расправляется с Сенцовым... Константин почти что судорожно сжал в кулаке рацию – он не должен её выпускать, иначе он не успеет позвать на помощь... Очередной взгляд на часы принёс Сенцову облегчение – его дежурство закончилось. Всё, на циферблате одиннадцать часов, никакой “турист” не пришёл, и Сенцов может с чистою душою передавать эстафету стажёру и убираться домой. Константин вытащил из кармана мобильный телефон, дабы позвонить Ветеркову и спросить, как далеко тот находится от дома Сердюка-Харлампиева, но вдруг над его головою раздалось приглушённое: -Привет! Сенцов вздрогнул от неожиданности, однако сразу узнал голос стажёра и размяк от облегчения. -Я заступаю! – бодренько заявил Ветерков, который, очевидно, дома поспал и хорошо залился кофе. -Давай, – согласился Сенцов и поспешил покинуть “дом с привидениями”. Попрощавшись в прихожей с хозяевами, Константин вышел из квартиры и отправился домой, благо тут идти было совсем недалеко... Наконец-то Константин Сенцов был дома. Притащившись в комнату на ватных от усталости ногах, он плюхнулся на диван, нащупал под боком пульт и врубил телевизор. Ему сейчас всё равно, что смотреть – главное, что телевизор бормочет, светится и весело поёт рекламные слоганы. Сейчас, Константин отправится на кухню, сварганит пару-тройку бутербродов и премило поужинает по-сенцовски. Телевизор демонстрировал некую передачу про Вторую мировую войну – по экрану бежали в атаку чёрно-белые солдаты и катились немецкие и советские танки. -Одна тысяча девятьсот сорок первый год, Украина, – вещал телевизионный диктор почти что могильным голосом. – Немецкие войска окружили Донбасс... Сенцову было неинтересно слушать про немецкие войска, поэтому он отправился на кухню делать себе бутерброды. Распахнув холодильник, Константин обнаружил половину батона и ни кусочка колбасы. Чёрт. Он же сегодня хотел купить, но забегался и напрочь забыл о том, что ему нечего есть. Но, слава богу, водится кефир – ура! Выхватив из покрытого ледяной “шубой” чрева холодильника батон и кефир, Константин Сенцов вернулся в комнату. Ничего, что батон зачерствел, Сенцов говорил “спасибо” за то, что он вообще, есть. Константин даже резать его не стал – плюхнулся на диван и откусил от батона порядочный кусок, запив глотком кефира. -Генерал армии Георгий Жуков предпринял отчаянную попытку контрнаступления... – вещал Константину телевизор. – Но встретил неожиданно сильного противника... Константин Сенцов благоговейно жевал и запивал, вполуха слушая про того “неожиданного противника” – какого-то малоизвестного немецкого генерала, который внезапно выдвинулся и разгромил Жукова под орех... Константин зевал от скуки: Великая отечественная война – отнюдь не его конёк, тем более, что у Сенцова каждый день своя война – с Аськами Колоколками и “туристами”... Взяв пульт, Сенцов оторвался от тощего ужина и его палец упёрся в кнопку “ВЫКЛ.”.
“ТУРИСТ”!!! – внезапно стукнуло в голову Сенцова, когда его глаза поднялись и увидели на экране лицо этого генерала, которым забивал мозги диктор. Один в один – “турист”- можно хоть зуб отдать, хоть всю челюсть! Отставив далеко в сторонку и кефир и батон, Константин приподнялся, уселся на диване, подался вперёд и уставился в экран телевизора, как баран на новые ворота. Сейчас он не понимал ничего, только слушал, как бесстрастный диктор говорит из динамика:
– Войска под командованием группенфюрера СС Эриха фон Краузе-Траурихлигена за два часа прошли Донбасс, закрепившись в Сталинской области... Экран плевался чёрно-белыми кадрами исторической хроники, иногда являя того самого генерала-“туриста”... или Константину уже кажется, что он – “турист”?? Не может же быть такого, что у Сенцова на кухне лопал яичницу немецкий генерал сороковых годов?? Нет, так не бывает, это уже глюки – от переутомления, от испуга, от нервов, от Кати, от жизни... Сенцова теперь всегда и везде преследует “турист”! -Чёрт, у меня глюки, глюки, глюки... – зашептал Константин себе под нос, однако его рука так и не смогла дотянуться и вырубить телевизор, а глаза и мозги оставались прикованными к экрану.
“Прыгает он, вот и “турист”” – говорил таинственный водитель, а Сенцов уже рисовал у себя в голове сумасшедшие картины того, как их “турист” прыгает во времени, являясь то немецким генералом, то бандитом, то чёрт знает кем ещё... Кстати, когда он тащил Константина за ногу в кусты на расстрел – он говорил по-немецки: “шайзе”, “швайн”, “шисн”, “хендэ хох”... И что-то там ещё такое в этом роде... Да, Сенцов отлично помнит, он не мог ошибиться... Но не расскажет же он такие бредни Крольчихину?? Крольчихин уже под столом валялся от хохота, когда Сенцов притарабанил ему фотку, “подаренную” Немцем Комарчуком... Стоп! “Немец” Комарчук! “Чёрный археолог” нацарапал на клочке имя “туристического близнеца”, а Сенцов глянул вполглаза, отдал Крольчихину и благополучно забыл...
– Историки так и не нашли ни подтверждения, ни опровержения тому, что в этом бою Эрих фон Краузе-Траурихлиген применил неизвестную науке машину. Многочисленные свидетельства очевидцев... – ухо Константина ловило тирады телевизора, а мозг изгибался, пытаясь переварить информацию, которую диктор выливал на него загадочным голосом. Да, конечно, эта передача из “утиного” цикла, и диктор этот просто бредит своим загадочным голосом... Но Терминатор-“Турист” так же реален, как и сам Сенцов – тащил его за ногу реальной рукой и чуть не пристрелил из реального автомата... Константин перевернулся на живот, уткнулся носом в диван, чтобы не видеть телевизор. “Применил неизвестную науке машину” – загадочным голосом говорил диктор. “Применил МАШИНУ ВРЕМЕНИ!” – орало что-то внутри Сенцова, а Сенцов отмахивался и затыкал внутренние уши, ведь так не бывает, машина времени только в сказках, в фильмах, в мультфильмах... но никак не в жизни. Ещё какой-то умник на канале “Дискавери” говорил, что невозможно прыгать во времени куда угодно – можно двигаться только в будущее без перспективы возвращения... На завтра Константин вызвал слесаря из ЖЭКа – пускай, глянет на текущий потолок. Уж не из-за потолка ли тётка решила поменять свою квартиру на Сенцовскую? Ловко же она его надула... Но, ничего – Сенцов в свою очередь всучил ей печку цвета вороньего крыла! Телик Константина был сдвинут в сторонку на метр, а на его извечном законном месте теперь красовался неновый желтоватый тазик, который служил вместилищем для воды. Сенцов специально поставил пластмассовый, потому что о металлический таз капли воды ударялись в два раза громче и не давали ни есть, ни спать, ни смотреть телевизор. На экране ещё двигались солдаты, но диктор уже вещал про Курскую дугу – когда он успел перепрыгнуть из Донбасса в Курск – Сенцов проворонил, но его это мало волновало, потому что перед глазами торчал “турист”. Сенцов выключил телевизор – грохот взрывов на Курской дуге мешал ему думать. Константин думал так: в одной руке – батон, во второй – пакет кефира, но ничего из этого не поглощается, а просто присутствует, чтобы занимать пустое место. Крольчихин его завтра живьём пережуёт, если Сенцов выдаст ему эту передачу – и так уже косится, как на блаженного... *** Стажёр Ветерков сидел в засаде второй час и уже зевал: надо было выпить больше кофе. Усилием воли стажёр отгонял от себя навязчивый сон, однако тот наваливался и почти, что душил, заставляя покрасневшие глаза мучительно закрываться. Ветерков тёр их кулаками, но от этого сон не сдавал позиций – только начинали неприятно чесаться глаза. В комнате было тихо, темно и пустынно – ничего не происходило, и Ветерков уже начал подозревать, что они неправильно организовали засаду, таинственный грабитель раскусил их и сегодня не придёт... Голова становилась тяжелее и тяжелее с каждой минутой – так и норовила упасть на мягкий ковёр, а мозги и уши постепенно словно бы заполнялись ватой. Ветерков готов уже был сдаться и захрапеть прямо под диваном, однако в следующий миг что-то произошло... Посреди комнаты внезапно возник человек – в темноте показалось, что он вышел из-за тонконогого торшера, хотя физически это было невозможно. Ветерков затаил дыхание, всматриваясь в его высокую, плечистую фигуру. Незнакомец был с ног до головы затянут в чёрное, и на голове его тоже была надета чёрная шапочка-маска. Быстро оглядевшись, он жуткой тенью скользнул к книжному шкафу, достал из кармана чёрный мешок, раскрыл его и принялся сбрасывать туда технические книги и компакт-диски Сердюка! Ветеркова парализовал страх: это же не человек, а и впрямь, призрак, полтергейст, барабашка... Он не залез в окно, не вошёл через дверь – он просто возник из воздуха, словно бы вылез из ада... Стажёру бы сейчас выскочить, наброситьсяна него сзади, скрутить, повалить... или на худой конец, вызвать на помощь команду Кирпичева... Но страх заставил его сидеть неподвижно и глупо наблюдать за тем, как этот “бес”, бесшумно шаря в темноте, набрал себе книг и дисков, юркнул к другой полке, схватил DVD-проигрыватель, тоже отправил его в свой мешок... Потом он огляделся во второй раз и, очевидно, собрался уходить... И тут стажёр, наконец-то, взял себя в руки. Пулей выскочив из-под дивана, он ковбоем выхватил табельный пистолет, нацелил его в голову странного визитёра и выкрикнултак, чтобы его голос не срывался и не дрожал: -Стоять, ни с места, ты арестован! – навалиться на визитёра сзади и драться с ним у Ветеркова не хватило смелости: а вдруг этот “потусторонний гость” обладает сверхчеловеческой силой, и придушит его одной левой, словно перепёлку??
“Барабашка” застыл и повернул к нему свою чёрную голову. Ветерков уже подготовил себя к тому, что у него окажутся какие-нибудь горящие глаза, или огромная пасть, полная острых зубов... Однако, его лицо плотно скрывала маска – Ветерков только почувствовал, как он смотрит на него – пронзающе, жутко, насмешливо... А в следующую секунду “демон” хмыкнул, как настоящий человек, выплюнул иностранные слова “думкопф полицай”, сделал один-единственный шаг влево и... бесследно пропал за торшером вместе со своим мешком, с книгами, дисками и проигрывателем.
Осознав, что позорно упускает преступника, Ветерков рванул ко рту свою рацию, в панике завизжал: -Кирпичев, быстрее!! -Есть! – прохрипела рация голосом Кирпичева, потом в комнате включился свет, бегом вбежали Сердюк и Харлампиев, загалдели, а затем – прискакали бойцы Кирпичева... Ветерков после встречи с “дьяволом” был слегка забацан: видел всех, словно в тумане и слышал их крики, словно через водяную толщу. -Где? Где? Поймал??? – наперебой бесновались Сердюк и Харлампиев. -Нету твоего бандита... – сонным голосом гудел Кирпичев... Ветерков топтался посреди комнаты, глупо подозревая, что “пришелец” ему просто приснился из-за недостатка в организме кофеина... -Украл! Опять украл! – заорал Харлампиев, уверив стажёра в обратном: “барабашка” есть. – Милиция! – подлетел к он Ветеркову. – Ты понимаешь, что он у тебя из-под носа украл?? Ты его видел?? Кто это был?? -Чёрт... – прогудел Ветерков, обалдевший от страха и громких голосов вокруг себя. – Я Сенцову позвоню... -Мышь сдохла! – перекричал всех Сердюк, в бешеном “галопе” носясь по комнате, а в его ладони лежала дохлая мышь. -Ты где мышь взял?? – напал на него Харлампиев, тоже носясь и на ходу теряя тапки. -Я специально купил мышь! – заявил Сердюк, подставив мышь под самый нос Ветеркова, который выискивал в мобильной телефонной книге номер Сенцова. – Чтобы во всём убедиться! А теперь видите, видите: она сдохла! Ветерков отходил подальше и отворачивал лицо: Сердюк так активно пихал ему свою мышь, и стажёру показалось, что он его сейчас ею накормит. Забившись в оклеенный обоями угол, Ветерков, наконец-то выделил из сонма других номеров сенцовский, нажал кнопку вызова и поднёс трубку к уху. *** Константин Сенцов уже давно спал, сидя на диване. Справа от него лежал погрызенный батон, слева – осушенный пакет кефира. Телевизор давно прекратил вещать телеканалы и вещал лишь разноцветные шипящие помехи. От избытка информации и шума телевизора Константину снился сон о том, что он на какой-то странной войне неизвестно кого неизвестно с кем, пробирается где-то по серым развалинам в поисках неизвестно чего... Звон мобильного телефона внезапно покрыл всё вокруг, Сенцов рванул трубку к уху, а Эрих фон Краузе-Траурихлиген на том конце истерично заорал: -Напарник, напарник! Я его видел! Но не поймал! -А-ва-ва... – промямлил Сенцов, а вокруг него все поплыло, завертелось... -Напарник, ты дрыхнешь??? – трубка телефона заорала опять, и Сенцов разобрался, наконец, что орёт никакой не Эрих, а всего лишь, стажёр Ветерков. В своём нездоровом сне Константин услышал телефонный звонок и рефлекторно взял трубку, как лунатик... -Напарник! – в который раз заорал Ветерков. – Ты проснулся или нет?? Константин уже проснулся достаточно, чтобы начать соображать головой, поморгал глазами и чуть шепеляво осведомился: -Стажёр, что там у тебя?? -Я видел грабителя! – рявкнул Ветерков. – И ты знаешь, Харлампиев прав: он появился и исчез у меня на глазах, а ещё – он говорил со мной на немецком языке! А потом... потом... в этой комнате сдохла мышь!! -Ты спятил! – пробулькал Сенцов, подозревая, что до сих пор спит, и этот разговор со стажёром всего лишь, часть нездорового сна под телевизор. -Та, нет же! – бесновался стажёр. – Дуй сюда! -Нет! – твёрдо отказался Сенцов. – Это ты дуй домой, выспись, а поговорим завтра, в отделении! Сказав так, Сенцов уверенно сбросил вызов, отключил мобильник и в следующий миг снова заснул...
====== Глава 91. Пришельцы из... ======
Слесарь опаздывал уже на полчаса, и Константин Сенцов нервничал: он отпросился с работы всего на час, и от этого часа оставалась всего половина... А пока слесарь будет работать... Если Сенцов опоздает сегодня к “туристам” – его лишат премии за месяц... А может и не лишат – вдруг “турист” попадётся?? Да, неплохо было бы, если бы его схватил Игорь Ёж, Анатолий Лис, или следователи Мешков и Василенко из военной прокуратуры... Тогда Сенцов вздохнёт свободнее, вернётся к прежней жизни – с диваном, телевизором... но, без Кати, потому что Катя... ДЗЗЗЫННЬ! – противный голос дверного звонка разбил тот хрупкий трепещущий образ, который плавал в воображении Константина и представлял из себя Катино лицо. “Чёрт...” – чертыхнулся про себя Константин, потому что вздрогнул от неожиданности и пролил на себя кока-колу, которой утолял утреннюю жажду. ДЗЗЗЫННЬ! – напоминал о себе звонок. – ДЗЫНЬ-ДЗЫНЬ!!! – и Константин пошёл открывать дверь, смахивая с футболки коричневые капли колы. -Кто там? – осведомился Сенцов, потому что дверь не имела глазка. -Слесарь! – раздался в подъезде непонятно знакомый голос, а потом раздался свист – слесарь насвистывал мелодию из кинофильма “Улицы разбитых фонарей”.