Тусклое золото

–  Не исключайте,- перехваченным рыданиями голосом попросила она и сошла с трибуны, опустив голову.

Все же ее исключили. Настоял Дима: как смела поменять депо на водичку с сиропом!

…Вот такою сейчас и вспомнилась Клава Антону после случайной встречи с нею во дворе контрабандиста. «Неужели смешной этот Димка, «заводящийся с пол-оборота», был прав? Или чего-то недосмотрели, недодумали до конца? А что, если сами же толкнули девчонку в болото?»

Уснуть не удалось. Раннее утро заглянуло в окно, заиграло на стене веселыми солнечными бликами, дохнуло угасающим запахом маттиол, что одуряюще пахли лишь ночью. Антон вскочил с постели, умылся под краном, оделся в рабочую робу.

За завтраком отец понимающе усмехнулся в усы:

–  Не иначе, закружила тебя какая-то красавица. Что ж, оно и пора.

Антон не стал разубеждать старика - ни к чему, все равно не поверит…

Мысли о Клаве не оставляли и днем, во время работы. Нет-нет да и вспоминал о ней Антон, и сомнения опять начинали одолевать. Он попытался думать о другом и даже сердился на себя: «Да что, мне больше всех нужно?»

Станок работал на больших скоростях, зевать нельзя было, того и гляди запорешь деталь. Резец вгрызался в болванку, аккуратная стружка падала к ногам.

«Поменьше думай, - мысленно уговаривал себя Антон. Но как ни старался, девушка не выходила из головы.- Тебе не нужно, другому… А кому же нужно? Диме Колчину? Или хлюпику Виктору, что неизвестно с каких доходов гуляет напропалую?»

К концу смены Антон твердо решил разыскать Клаву, поговорить и с нею, и с матерью. От такого решения стало легче, и внимание целиком сосредоточилось на станке. Антон настолько увлекся работой, что и гудка не услышал.

–  Сверхурочные зарабатываешь?
– шутливо раздалось за спиной.

Антон обернулся на возглас, увидел Диму.

То ли Колчин немного стеснялся бывшего сержанта, то ли в привычку вошло говорить о делах организации официальным тоном, но он строго сказал:

–  Ты мне сегодня нужен, товарищ Бирюля.

–  Во-первых, здравствуй. Во-вторых, вечером я занят,- ответил Антон и подал руку.

Дима протянул узкую ладошку, взвизгнул от боли и вырвал побелевшие пальцы:

–  Медведь!

Антон смутился:

–  Прости, дружок. Забыл.

–  Ладно,- примирительно сказал Колчин.- Чепуха. Ты мне вечером позарез нужен. Есть дело.

–  Какое?

–  Узнаешь вечером.

–  Поручи другому. Я вечером занят.

Дима нахмурил брови:

–  Что значит «занят», если есть важное поручение? И потом кому-кому, а тебе стыдно нарушать дисциплину, товарищ Бирюля.

Они вышли на привокзальную площадь. Только что подошел поезд. Толпа пассажиров устремилась к такси, у автобусных остановок образовались длинные очереди.

Парни пристроились к одной из них, поджидавшей машину на Южный городок. Дима упрямо повторил :

–  Жду. Не придешь, поставлю вопрос на бюро!

«До чего настырный паренек»,- подумалось Антону. Забавляла притворная строгость молодого секретаря, который, по всему видно, был хорошим малым.

–  Димочка, дружище, не могу, понимаешь?

–  Товарищ Бирюля…

Колчин принялся было читать нотацию, но подошел автобус, и люди, тесня друг друга, засуетились, пробираясь к машине. Кто-то Диму толкнул, и у него слетели очки. Автобус отправился. Дима стоял беспомощный, огорченный. Смотрел близорукими, немного навыкате, серыми глазами. На асфальте блестели осколки стекла и растоптанная оправа.

Антон искренне посочувствовал приунывшему парню, в душе пожалел, что и сам огорчил его отказом.

–  Фу ты, беда какая,- произнес он и нагнулся за оправой. Поднял искореженные дужки и бросил в сторону.

–  Да ладно уж. Другие куплю.- Дима еще раз посмотрел на осколки стекла и повернул к Антону лицо: - А ты приходи вечером. Очки - сами по себе, а дело - тоже.

Антон ничего не ответил.

А в это время в кабинете у Дудина продолжалась напряженная работа.

Два толстых тома следственного дела с еще не успевшими пожелтеть листами были прочитаны внимательным образом. Дудин пробежал глазами последний лист, захлопнул папку. В деле на Каленника не было и намека на то, что хоть в какой-то мере подтверждало бы версию. Ровным счетом - ничего! Одно и то же, дав-но известное, подтвержденное свидетельскими показаниями, уликами и признаниями самого Иннокентия.

Майор был явно разочарован. Всю ночь напролет посвятил он не только изучению следственных дел, но и оперативному обеспечению своего вывода. Предпринял ряд неотложных мер, чтобы действовать наверняка, если этот вывод окажется правильным. И все зря.

Иной раз можно прибегнуть к так называемому «следственному эксперименту», если возникают сомнения в правильности построенной версии. Сейчас же и речи не могло быть об экспериментировании. На чем? На какой основе и как?

За ночь на столе выросла горка окурков. От табака першило в горле, ощущалась противная горечь во рту. Да и усталость давала себя знать. Но он большим усилием воли заставлял себя вновь и вновь возвращаться к анализу. Он имел право оперировать только фактами. «Но где доказательства, что Лорд принялся за старые дела? "

–  Опять интуиция…- промолвил майор вслух и скептически усмехнулся: -Сколько раз она подводила, эта самая интуиция! Может случиться, что и сейчас ошибка, а тогда расхлебывай собственный смехотворный домысел. Да, именно домысел, построенный на песке.

Дудин облегченно вздохнул, когда в кабинет вошел Шариков. Как всегда, старший лейтенант был аккуратно одет, чисто выбрит. Но не это удивило майора. Удивило другое: на лице старшего лейтенанта, обычно серьезном и хмуром, сейчас сияла улыбка.

–  Здравия желаю, товарищ майор!
– Шариков энергично и сильно пожал руку начальнику, снял фуражку. , .

«Он и впрямь будто помолодел. С чего бы это?» Дудин широким жестом руки пригласил помощника сесть и заметил:

–  Всю ночь провел в бесплодных бдениях, будь они неладны. Почудилось мне, будто Иннокентий в какой-то степени причастен к делу «артиста». Вот и проковырялся всю ночь впустую в старом хламье. Думал, найду там что-либо.

–  Вполне возможно,- улыбаясь, кивнул старший лейтенант.- И такое может быть.

Только сейчас Дудин обратил внимание на тонкую папку с надписью «На доклад», которую Шариков держал в руке, и вспомнил, как неохотно разрешил ему допрос Голодко.

–  Работали?
– спросил он помощника.

–  Да, часа три с лишним.

–  И как? Наверное, по-прежнему развлекал сказочками.- Дудин потянулся за новой сигаретой, помял ее в пальцах, зажег, но с первой же затяжки закашлялся и притушил.

Шариков выждал, пока начальник отдышится, затем раскрыл папку, достал листы протокола допроса, всего три странички, исписанных размашистым почерком.