Тусклое золото

–  Чего-чего, а на такое они не скупятся,- заметил майор, наскоро просматривая изданные в Америке «божественные послания».- В прошлом месяце мы их штук двести подобрали.

Захаров продолжал:

–  Самое интересное, что мы, наконец, точно установили: на сей раз эту макулатуру подбросил нам тот самый «турист», который вашему пареньку золото передал.

–  Да, интересно!
– оживился Дудин.- Теперь и мне кое-что становится более ясным. Жаль только, что мы не прихватили на месте преступления этого туриста. Очень жаль…

Захаров убрал со стола брошюры, поднялся.

–  Вот и все, чем могу вас порадовать,- сказал он, прощаясь.- А то, что не прихватили этого гнилого патера, жалеть не стоит. Надо думать, святоша попадется на более серьезном.

К себе майор возвращался не торопясь. Собственно, можно было идти прямо домой, но что-то удерживало, хотелось побыть одному, поразмыслить над сообщением Захарова, которое хоть и не содержало сведений, прямо относящихся к делу «артиста», но позволяло сделать некоторые выводы.

Нагретый за день асфальт и кирпичные здания дышали зноем. В такую жару хорошо поваляться на теплом песке у реки, искупаться и снова беззаботно глядеть в бездонное небо. Или же найти укромное местечко на одном из многочисленных островов, забросить лесу и так же бездумно следить за поплавком… Майора словно кто-то подтолкнул в спину,- он вспомнил о своем обещании сыну и заторопился, смахнув со лба капельки пота.

Сын уже поджидал его у ворот штаба:

–  И как тебе не стыдно, папка! Обещал пораньше домой прийти, а сейчас опять скажешь «завтра»? Пошли на речку!
– требовательно попросил малыш.- Я и удочки взял. Пошли, папа!

Под укоризненным взглядом сына майору стало не по себе,- редко уделял он ему внимание, занятый службой.

–  Сейчас, сынок. Не нужно хмуриться, забегу только к дежурному.

В комнате дежурного Дудин застал Шарикова. Старший лейтенант был в гражданском и выглядел моложе, бодрее.

–  Собрались гулять?
– поинтересовался Дудин.- Может, вместе на рыбалку сходим?

–  В другой раз. Надо с Голодко поговорить. Авось передумал и скажет.

–  Вряд ли,- отозвался майор с добродушной усмешкой.

Шариков запротестовал с необычной горячностью.

–  Почему вряд ли? Откуда такие выводы? Вы уж извините меня, Александр Михайлович, но я на своем настаиваю. Да, настаиваю!
– подтвердил он, хотя ему не возражали.- Могу же я в конце концов поступить так, как мне кажется правильным?

Дудин нахмурился. Должно быть, горячность помощника, так шумно выраженная в присутствии дежурного офицера, покоробила его.

–  Дело ваше. Смотрите, может и будет толк.

Короткая размолвка с Шариковым испортила Дудину настроение, но он, словно отгоняя неприятные мысли, взял сына за руку:

–  Пошли, рыбак, ершей ловить.

–  Вот хорошо,- обрадовался мальчик, вырвал руку и побежал вперед.- Догоняй, папка!
– крикнул он, обернувшись.

Отец помчался за сыном и, пробежав несколько метров, опять пошел шагом. До речки было не больше километра. Длинная вереница людей торопилась к Веснянке. Шли с удочками, со спиннингами и авоськами со снедью. Шли молодые и старые. Всех одинаково манила тихая гладь реки, что искрилась в поросших ивняком берегах.

Дудин быстро забыл о разговоре с помощником, догнал ушедшего далеко вперед сынишку и стал с ним советоваться, где им получше выбрать местечко. И вдруг, к недоумению сына, отец остановился и громко воскликнул:

–  Вот те ерш!

Сын встрепенулся, взглянул с удивлением на отца:

–  Где, папа? Где ерш?

Навстречу вразвалку брел Иннокентий Каленник, старый знакомый! Среди тысячи других Дудин узнал бы вихляющую походку Лорда - как звали Каленника дружки.

Иннокентий тоже заметил майора, но уклониться от встречи уже не мог - некуда…

–  Ба, ба! Кого я вижу! Вы ли это, Иннокентий Петрович?

Пресвитер остановился, вежливо кивнул головой:

–  Здравствуйте, гражданин начальник. Мое вам почтение.- Он сдернул с головы старую фуражку и тотчас опять надел ее на бритую голову.- Никак на рыбалку собрались? Хорошее дело… у кого делов не больно много.

–  Точно!
– словно обрадовался майор.- Угадали. Дел у нас - никаких. Только и хлопот, что рыбкой побаловаться. Может, и вы с нами? По старому знакомству посидим, покалякаем.

Иннокентий насторожился.

–  О чем калякать, гражданин начальник? Вроде и говорить по-пустому не любите… Нет уж,- заупрямился Иннокентий.- Пути-дороги у нас с вами разные. Свое я отбыл. Чего языком молоть зазря. После тех курортов, что вы мне удружили, навек закаялся старые дела ворошить.

–  Стало быть, на пользу пошло?
– усмехнулся майор.

–  Так, я нынче в мирские дела уже не суюсь. Да и годы…

Со стороны казалось, что стоят и мирно беседуют два старых знакомых. На них никто и внимания не обращал, кроме мальчика, с обидой глядевшего на отца.

А тот удивленно вскинул брови:

–  Не в духовный ли сан постриглись?
– Мысль, что Иннокентий Каленник, старый контрабандист, когда-то кутивший напропалую, вдруг стал святошей, действительно показалась совсем нелепой.- Не может быть!
– воскликнул Дудин.

Бычья шея Иннокентия покраснела:

–  Советская власть никому веровать не возбраняет. Я в тюрьме свою совесть обрел. Вот как! И слава богу. А засим до свиданьица, гражданин начальник.- И пошел, поплыл вразвалочку, привычно глядя себе под ноги.

Майор проводил его долгим взглядом. Потом, сидя на берегу, вспомнил прежнего Лорда, каким знал его до ареста. Никак не вязался настоящий его вид с тем, прежним. Перед глазами медленно проплыла вся история Иннокентия Каленника, Лорда, почти забывшаяся до неожиданной встречи с ним.

…Вот он стоит перед ним в кабинете, только что задержанный при переходе через границу,- красивый, самоуверенный, элегантный Лорд. «Да, переходил границу»,- отвечает ровным, спокойным голосом. «Почему нарушили границу?» - «Случайно, товарищ майор, совершенно случайно. Был пьян и вместо поезда на Минск оказался в берлинском… Странно? Разве таких случаев не бывало в практике? Вам ли, опытному в таких делах пограничнику, доказывать, что виной всему «перебор». Коль уж так случилось, готов и штраф заплатить…»