Твари

Приблизилась роща уродливых деревьев. На срезанных ветвях гнездятся хижины из сучьев и высохшей грязи. Жителей не видно, но по некоторым признакам можно догадаться, что они были здесь совсем недавно и покидали жилища в спешке. «Людей боятся? — подумал Алексей. — Значит, бывали раньше гости. И что дальше»? Сразу за деревней начинаются заросли кустов. Фигурные листья похожи на малину, но колючек нет. Как и ягод. «И хрен с ними! А вот землянку на окраине плантации надобно посетить, с хозяевами побеседовать» — решил Алексей.

Посреди чащи кустарника возвышается холм, огороженный валом. И холм и вал покрыты плоскими камнями, словно чешуей. Очень похоже на древний могильник и вполне возможно, что никого там нет, но других зданий в округе не видно. Ловить обитателей гнездовищ на деревьях? И где искать этих чудиков? «Блин, надо было не убивать того придурка у портала! — с сожалением подумал Алексей. — Руки ноги переломать и хватит. Поспрашивал бы… на каком языке, интересно»? Идет прямо через кусты, оставляя после себя такую тропу, будто слон прошел. Дорогу решил игнорировать. В целях безопасности — вдруг засада! Порхают местные бабочки, похожие на откормленных гусей. Слышен шорох листьев, хрипло квакают и урчат невидимые в зарослях животные. Кустарник оказался удивительно податливым. На земле любое растение сопротивляется уничтожению, даже у ромашки стебель просто так не оторвешь. Смятая ногами трава на следующий день выпрямляется и растет дальше. Здесь иначе: раздавленные стебли превращались в липкую кашу, кустарник разлетался в клочья, стоило только махнуть рукой. Очень скоро на подошвы налипло с полпуда мокрой дряни, ноги начинали скользить и разъезжаться. Запах у травы едкий и противный. Как будто лужа уксуса под ногами! Невидимое за слоем облаков солнце палит ровно и мощно, словно лампа солярия, свет такой же белесый и неживой. Под броней скопился пот, потоки хлынули вниз, промочив штаны до колен. Ниже колен ткань напиталась соком растений, который невыносимо раздражал кожу комариными укусами. Избитый, с распухшим носом и зудящими фингалами под глазами, Алексей пришел в состояние чрезвычайной раздражительности. Мерзкая растительность норовила облепить со всех сторон и на голову забраться. Проклятое инопланетное светило злобно шпарило кипятком макушку, шлем превратился в кастрюлю скороварку, мозги начали закипать.

Мелькнула мысль, что в этом мире могут быть хищники. Хижины на деревьях, обглоданный мосол в руках стража портала — это «ж-жж» неспроста! Густой кустарник для охотника самое то, здесь не стоит развешивать уши. Но злость и раздражение мешали думать и рассуждать логически. Алексей мысленно махнул рукой на местных тигров, решив, что авось пронесет. А если что, так он в броне с ног до головы и вооружен, как терминатор. Прорвемся!

Лодыжку правой ноги сдавило, словно тисками. Сильный рывок в сторону и вверх, Алексей делает такую растяжку, что прима балерина позавидовала бы. Из того места, где заканчивается ширинка, раздается громкий треск, пах взрывается болью. Облепленная зеленой жижей обувь на левой ноге скользит, как смазанная лыжа по снежному насту, Алексей с размаху шлепается на землю, брызги взлетают аж до облаков! Боль в паху такая, как будто нога вот-вот оторвется, автомат со спины бьет в шлем, тот съезжает на глаза, упирается краем в переносицу, разбитого еще раз носа льется кровь, смешиваясь с горячим потом. Что-то или кто-то поймало за ногу и тянет! Гадать некогда, надо действовать. Алексей изворачивается, автомат прыгает в руки, палец давит на спусковой крючок… выстрелов не слышно, ибо оружие заботливо поставлено на предохранитель. Проклиная армейскую привычку и все меры безопасности по обращению с оружием на свете, Алексей на ощупь срывает рычажок предохранителя, палец жмет на курок, гремит очередь… стальной охват ноги пропадает, отступает боль, палец на спусковом крючке замирает на полдороге.

Ругаясь и кряхтя, как девяностолетний дед, Алексей встает, опираясь на приклад. В паху горит огнем, пошевелиться невозможно. Приходится стоять, широко расставив ноги в полуприсяде, как борец сумо. У самых ног возвышается куча грязи и травы. «Задницей сгреб, когда тащили», — понял Алексей. Среди зеленых стеблей и листьев быстро ползет змея или щупальце, Алексей не понял вначале. Вглядевшись по внимательней, догадался, что это язык — слюнявый, шершавый и розовый. Прихрамывая и наклоняясь на правый бок, как мойдодыр, идет следом за уползающим приплюснутым кончиком и обнаруживает в зарослях огромную, как книжный шкаф, рогатую жабу. Лобная кость исполосована пулями, тупая треугольная морда клонится к земле, словно башня подбитого танка. Вылупастые круглые глаза равнодушно глядят вперед и в стороны из-под полуопущенных кожистых век. Нижняя челюсть приспущена. С ороговевших десен, заменяющих жабам зубы, тянется вязкая нить быстро сохнущей слюны, язык шустро исчезает во рту. Глаза твари шевельнулись, и Алексей ощутил страх! Не свой, нет. Огромная, словно раскормленный бык, жаба, которая могла бы убить его одним ударом лапы, замерла от ужаса перед человеком. Пятнистая кожа пузырится остро пахнущей жидкостью, по блестящей поверхности пробегает дрожь. Взгляд, надменный и самоуверенный, теряет остроту, что-то неуловимо меняется и вот уже круглые глаза смотрят умоляюще и жалобно. Алексей ощутил просьбу, даже мольбу не убивать, не лишать жизни только за то, что живое существо хотело кушать. В чудовище не было азарта убийства, как в человеке, убивающего беззащитных животных ради забавы, от скуки или просто так, убивая время заодно.

Ты считаешь себя крутых охотником? Бесстрашным истребителем чудовищ? Ты дрянь. Мелкая, ничтожная дрянь, маскирующая комплекс неполноценности убийством тех, кто не может тебе ответить. Оптика, крупный калибр, автомат заряжания и егеря на подстраховке… Ты просто трус и дерьмо!!!

Рогатая жаба проголодалась и посчитала человека добычей, не более того. Алексей словно читал мысли — нет, считывал желания, чувства и эмоции животного, будто разговаривал с ним, передавая в ответ свои желания и чувства. «Я не хочу тебя убивать. Я никого не хочу здесь убивать, — мысленно давал понять Алексей. — Кроме тех, кто убил мой народ. Но это сделали не вы». Огромное существо, хищник, неуклюже попятилось, как бы уступая дорогу, стало разворачиваться. Захрустели стебли, брызнул прозрачный сок, воздух наполнился густым травяным запахом. Жаба повернулась, Алексей увидел, что задние лапы животного не длинные и с перепонками на пальцах, а укороченные, толстые и кривые, как у крокодила. В сущности, это и есть крокодил, только без хвоста.

Чудище скрылось в зарослях, Алексей облегченно вздохнул. Сломанные стебли начали темнеть, смятая трава теряет цвет, зеленый покров меняет цвет на коричнево-серый.

«Как быстро тут все разлагается! — очередной раз подивился Алексей. — Похоже, все процессы в этом мире происходят в разы быстрее, чем у нас». Травяная каша, налипшая на подошвы, побурела и начала источать неприятный запах.

— Черт, только этого не хватало! — пробормотал Алексей.

До кургана, обложенного камнями, оставалось шагов сто. Море густой кустарника колышет слабый ветерок. Кваканья и чириканья больше не слышно. Видимо, здешние обитатели решили, что со злобным пришельцем лучше не связываться и вообще, держаться от него подальше. Алексей взглянул в небо. Слой белесых облаков неподвижен, словно натяжной потолок, лучи невидимого светила греют воздух и землю ровно и мощно.

— Похоже, тут вечный полдень и нескончаемое лето! — вздохнул Алексей.

Обложенный плоскими камнями холм приближается медленно и трудно, будто ледокол, прокладывающий путь в материковых льдах. Грязи пополам с травой налипло на подошвы столько, что Алексей волочил ноги в буквальном смысле. Боль в паху после рекордной растяжки немного стихла, но давала о себе знать при всяком неловком движении. Жара стала невыносимой, влажность воздуха увеличилась, было нечем дышать. Доспехи «солдата двадцать первого века» превратились в орудие пытки. Плечевые застежки натерли кожу до волдырей, камуфляж промок от пота — хоть выжимай! Броня кажется невыносимо тяжелой, аж ноги подгибаются. Алексей уже серьезно подумывал снять доспехи и шагать налегке — потом заберет! — как небо вдруг потемнело, грянул гром, ослепительно сверкнула молния, из почерневших облаков хлынул ливень. Водяные струи падали вертикально, сливаясь в один поток. В считанные секунды смыли грязь и пот, охладили тело и душу. Алексей попытался вздохнуть с облегчением, но захлебнулся и долго отплевывался и кашлял. Земля размокла, но шагать стало легче, ливень сразу смывал налипшую грязь. Через пару минут блестящий мокрыми боками вал приблизился, под каблуками глухо застучали камни.

Мокрый и усталый, Алексей оглянулся — дорога тянется ровно и гладко, будто только что асфальт положили. Чисто, аккуратно. Идти по такой дороге одно удовольствие. Рядом, в пяти шагах пролегла просека. Здесь шел он, Алексей Волков, «в жопу военный» майор, с пушкой наперевес, сражаясь с кустами, жарой и великанской лягушкой людоедом. Просека похожа на загнивающую рану — жирно блестит черная грязь, ветви кустов по краям клонятся к земле, вырванные корни тянут крючковатые лапы к быстро светлеющему небу. Алексей хотел выругаться, но сил не осталось. Шевельнул рукой типа — да пошло оно! Сложил доспехи на куртку, положил оружие, связал рукава. Невидимые глазу солнечные лучи жадно набросились на плечи и грудь, мгновенно высушили волосы. Хотел снять и штаны, но не решился — мужчина без штанов не мужчина. Даже если на поясе кобура с пистолетом и нож. Это жители тропических островов носят набедренные повязки из пальмовых листьев. А у нас — штаны!

Вал расступается, дорога упирается в ров, наполненный водой. Появляется запах тины, слышатся какие-то стоны и кваканье. Курган на другом берегу блестит каменной чешуей, подъемный мост глядит в небо, по воде расплываются круги, будто на глубине резвятся крупные рыбы. Или жабы наподобие той, что хотела сожрать Алексея. С учетом этого обстоятельства он решил не выпендриваться с форсированием водной преграды, а сделать проще. До моста рукой подать, каких-то пятнадцать-двадцать шагов. Алексей коротко разбегается, ноги с силой отталкиваются от каменного среза, тренированное тело летит по крутой дуге вверх. Хотел зацепиться за край моста, подтянуться и спуститься прямо к массивным дверям из цельного куска дерева. Но расчет оказался не верен и прыжок получился слишком мощным. Алексей приземляется прямо на мост, ноги скользят по мокрой от дождя поверхности, бежит вниз с нарастающим ускорением, затем сила тяжести побеждает и Алексей кувыркается по мосту, как шар для кегельбана, прижимая к груди тюк с броней и оружием. Настил трещит, канаты не выдерживают тяжести человеческого тела. Мост содрогается, душераздирающе скрипит разламывающееся дерево, канаты трещат и лопаются. Вся конструкция рушится в воду. Взлетают брызги, по воде бегут волны, от хлопка вся живность разом умолкает и только какая-то одинокая жаба удивленно мычит из-за вала.

Алексей кубарем катится по земле, массивная дверь стремительно приближается. Ему удается встать, но сдержать поступательное движение тела не получается, увесистый тюк с проклятой броней тянет за собой, как пушечное ядро утопленника. Толстый и относительно широкий кусок дерева, из которого сделана дверь, внушает надежду на остановку. Алексей поворачивается, плечо врезается в створку. Он опасался, что отобьет плечо, дверь-то наверняка выдержит удар, не такой уж он тяжелый и крупный. Тем более такая массивная. Но, похоже, в этом мире все выглядит иначе, чем кажется на первый взгляд. Створка раскалывается на несколько кусков, дверная рама из цельного бруса рассыпается, перекладина больно бьет по затылку, с потолка падают камни и земля, воздух мутнеет от пыли. Алексей выбирается из кучи хлама исцарапанный, весь в земле, из волос торчат щепки и мусор. Морщится от ушибов, со злостью расшвыривает обломки двери. Дневной свет проникает в подземелье, подсвечивая Алексея со спины. Громадная тень падает на пол, заслоняя от солнца несколько ступеней, ведущих вниз и небольшой коридор, оканчивающийся еще одной дверью, поменьше. Шагает по коридору, наклонив голову, чтобы не стесывать макушкой потолок, громко топает и машет руками, стряхивая налипший мусор. Коридор наполняется грохотом, от которого стены начинают трястись. Распахивается дверь, в коридор выскакивает существо в белой рубахе до пола. Круглая, как арбуз, голова покрыта шерстью, выпуклый лоб испещрен морщинами, темные глаза выпучены то ли от гнева, то ли от страха. Волосатые хоботки по бокам головы шевелятся, словно взволнованные змеи. Существо разевает клюв, показывается длинный желтый язык, раздается клекот и визг. Сильная боль сдавливает Алексею голову. Перед глазами вспыхивают огненные круги, в ушах резко и противно звенит железо. Не глядя, хватает с пола обломок бруса, швыряет без размаха. Кусок твердого, как камень, дерева летит по коридору, вращаясь и переворачиваясь, словно астероид. Клекочущее существо то ли не успело, то ли не сумело увернуться и деревяшка сшибает его с ног, будто кеглю. Крик обрывается, мелькают грязные копыта, существо пропадает в дверном проеме. Проходит головная боль, исчезает шум в ушах, гаснут огненные круги перед глазами. Дверь очень низкая, приходится нагнуться, что бы войти. Алексей останавливается на пороге, взгляд бежит по залу.

Несмотря на скромные размеры кургана, помещение оказалось внушительным. Сквозь прозрачные камни на потолке изливается свет. Стены выложены необработанными валунами, пол покрыт каменными плитами. Возле противоположной стены корячится стол на кривых ножках, лавка прячется в тени возле шкафа. На каменном выступе висит клетка, сплетенная из толстых прутьев, размером с корзину для белья. Внутри сидит какое-то существо в лохмотьях. Посередине зала возвышение, охапка сухой травы покрыта шкурами, рядом лежит ворох белой ткани. В подземелье прохладно, свежий воздух приятно холодит лицо.