Твин Пикс: Следы в никуда

Мишени, представлявшие из себя человеческие силуэты, подъехали на зажимах к стрелявшим. Они сняли их и протянули Куперу.

– Отлично, Хоук: шесть из шести, убит, - одобрительно сказал Купер и с удивлением посмотрел на мишень Энди, которую не затронула ни одна из выпущенных им пуль. – Да, Энди, тебе нужны регулярные практические занятия. Скажем, три раза в неделю по часу. Это возможно, Гарри?

– Без проблем, - кивнул шериф. – Энди, не расстраивайся, выше нос! Ты обязательно научишься. Скажи, Куп, ты женат?

– Нет, и никогда не был. Но однажды мне помогли понять, что значит ответственность, обязательства и риск. И я знаю, как болит разбитое сердце, - сказал Купер, и шерифу показалось, что его голос стал немного грустным.

Больше расспрашивать его о личной жизни Трумэн не стал – он понял, что, несмотря на привлекательную внешность, доброжелательность и внутреннюю силу, в личной жизни у Купера сейчас не все гладко.

Гарри повесил новые мишени, достал пистолет и они приготовились стрелять. Оба стреляли так же спокойно и уверенно, как Хоук. Когда Купер начал стрелять по мишени, на его обычно добродушном и расслабленном лице появилось жесткое, беспощадное выражение, будто он палил по видимому только ему врагу.

– С одной женщиной взлетаешь, как орел; с другой становишься сильным, как лев; и только с одной в жизни сердце наполняется изумлением, и ты познаешь, что такое настоящая любовь, - продекламировал Хоук. – Я написал это своей девушке.

– Она живет здесь? – спросил Купер, снимая мишени.

– Нет, в Браундейсе. Диана Шапиро, доктор философии.

– Вау, - одобрительно присвистнул Купер и снял мишени. – Итак, Гарри: пять выстрелов из шести, три смертельных. Неплохо.

– А у тебя только четыре? – удивился Трумэн, глядя на четыре аккуратные дырки на лице мишени.

– Два в левый глаз, два в правый и по одному в ноздри, - сказал Купер. Шериф уважительно кивнул. – Да, мы забыли про Люси, ведь она одна разбирается с этим огромным архивом. Давайте присоединимся к ней. Нам потребуется много кофе…

В начале пятого в кафе «Дабл Р» раздался телефонный звонок. Норма подошла к аппарату, стоящему рядом с кофеваркой, и сняла трубку. Она выслушала то, что сказал ей звонивший, а сама только произнесла «спасибо» в конце разговора.

Шелли, обслуживающая посетителей у стойки, кинула взгляд на Норму и заметила, что с ней что-то не так. Она выглядела так, будто получила какое-то очень неприятное известие.

Шелли подошла к ней:

– Что случилось? На тебе лица нет.

– Хэнка только что освободили. Он возвращается домой.

Одри вошла в просторный кабинет отца, когда тот интенсивно крутил ногами педали велотренажера, сидя на нем лицом к горящему камину. На Бене Хорне был одет не деловой, как обычно, а спортивный костюм, на ногах были легкие тапочки - Бен часто занимался тренировками по вечерам, считая хорошую физическую форму одним из залогов успеха в бизнесе. Одри знала, что в такой неформальной обстановке отца проще уговорить на что-либо.

Бен не сразу заметил дочь, потому что увлеченно разговаривал по телефону с Джерри:

– Да, только я хочу быть уверен в том, что они не будут нам мешать… Ты уверен, что именно он босс? Мой самолет с полным баком прилетит в Сиэтл и будет ждать вас. Помоги им пройти таможню и привози сюда как можно скорее – я уверен, что мы договоримся.

Бен закончил разговор и сунул трубку радиотелефона в карман. И только потом заметил вставшую перед ним Одри.

– Слушаю тебя, - сказал он. Холодок в их отношениях после истории с норвежцами не улетучился.

– Пап, ты стыдишься меня?

– Одри… Ты моя дочь, как никак.

– Я думала о нашем вчерашнем разговоре. Я тогда заставила тебя разозлиться.

– Я не стыжусь тебя, Одри. Просто я хочу, чтобы на тебя можно было положиться, вот и все. Особенно в такое непростое для нашей семьи время.

– Об этом я и хотела поговорить. Дело в том, что я решила изменить свою жизнь, - Одри серьезно посмотрела отцу в глаза. – Я хочу помогать тебе в бизнесе. Ведь когда-нибудь тебе понадобится передать кому-то семейный бизнес, и это точно не будет Джонни.

– Не может быть! – воскликнул Бен и даже прекратил крутить педали. – Мои молитвы услышаны…

– Я ведь серьезно, папа! Моя подруга погибла на моих глазах. Закончила свою только начавшуюся жизнь, как сорванный цветок… Жизнь коротка, и за нее надо многое успеть. И я не хочу потом раскаиваться, что не сделала в свое время то, что должна была.

– Поконкретнее, пожалуйста…

– Мне не обязательно ходить в школу, там одна ерунда, не связанная с бизнесом. Я бы могла начать работать на тебя – готова выполнять самую черную работу. Первое время, конечно.

– Отлично, - сказал Бен. – К нам приезжают важные гости. Ступай наверх и начни застилать постели в номерах.

– Ты все еще не веришь мне? – насупилась Одри.

– Ладно, с чего ты хочешь начать? – Бен слез с тренажера, взял махровое полотенце и стал вытирать вспотевшее лицо.

– Я могла бы поработать в твоем универмаге, - предложила девушка. – Например, в парфюмерном отделе. На полставки, пока не закончу образование – в школу, наверно, все-таки стоит походить.

– Ты серьезно? – Бен все еще не мог поверить, что его дочь, до сих пор отзывавшаяся о семейном деле с презрением и пренебрежением, вдруг одумалась и решила помогать отцу.

– Я думаю о будущем, папа. О нашем общем счастливом будущем. Позволь мне снова стать твоей дочерью.

– Одри… - растроганно произнес Бен, подошел к дочери и обнял ее. «Наконец-то в моей семье произошло что-то по-настоящему хорошее», - подумал он.

Одри через плечо отца заметила на его рабочем столе фотокарточку. Она лежала прямо в центре стола, под лампой. На ней Одри была вместе с Лорой. На девушках были шерстяные свитера и вязаные шапочки: снимок был сделан на позапрошлое Рождество. Одри была уверена, что отец любовался не ей, своей дочерью, а Лорой. «Конечно, он глядел только на Лору, - подумала она. – Ведь она умерла, а я жива, на меня можно как-нибудь в другой раз посмотреть…»

Телефонный аппарат на столе выдал трель. Бен отстранился от вновь обретенной дочери и потянулся к трубке. Он нахмурился, поднеся трубку к уху: звонил человек, которого он меньше всего хотел бы сейчас слышать.

– Одри, дорогая, - виновато произнес Бен. – У меня важный разговор…

Одри понимающе кивнула и покинула кабинет отца, закрыв за собой дверь.

«Кто сомневался, что я получу эту работу? – подумала она, довольно улыбнувшись. – Главное, чтобы отец не забыл, что я ему сказала про парфюмерный отдел, и не устроил меня в какой-нибудь обувной».