Твое противоядие
Шрифт:
– Как дела у Лоуренса? – спросила я.
– Навалилось много заданий. Рейни…
– Что?
– Постарайся меньше с ним пересекаться пока Эндари рядом. Не улучшит твои шансы влюбить.
– Это почему же. Мы друзья, - возмутилась я. Я не говорила Николетт, что ее брат мне нравится.
– Просто, так будет лучше, - она слегка отвела глаза. – Может подумать не то что-нибудь. Мужчины они такие.
– Ладно. Уговорила.
Мы выпили еще по два коктейля и покинули бар в полночь. Там уже стали собираться пьяные люди, танцы становились более развратные, время было сбегать. Николетт обняла
Я спокойно дошла до своей квартиры. Три коктейля не свалят меня с ног, тем более, я перед выходом выпила антитоксин. Он не только справляется с токсичными веществами, но и не дает опьянеть нормально. В теле была небольшая легкость как после половины бокала шампанского.
Я провернула ключ в двери и зашла в квартиру. Свет горел на половине гостиной, Эндари разложил на столе карты и какие-то бумаги.
– С возвращением, - поприветствовал он, не глядя на меня.
– Что делаешь? – Мне стало так интересно, что я прямо в обуви прошла в комнату.
– Мне прислали часть данных о перемещениях Рафиуса. Я отмечаю места, где он был.
– А ты знаешь, что он делал в Лероне?
– К сожалению, нет. Засекреченая информация.
– Разве тебе не должны были выдать полный пакет, раз уж ты ведешь расследование. – Что-то мне не сильно верилось в это, если честно.
– Полная информация только у его величества и моего отца. Мне дают крупицы, я им полные отчеты, и исходя из моих отчетов, мне дают еще информацию.
Я рассмотрела карту и точки, которые он отмечал. Мост выделил красным маркером, далее… городская больница черным. Я слегка напряглась, я была там за день до убийства. Я посещаю ее раз в месяц, отрабатывая полсмены медсестрой. Особые договоренности с главврачом и гильдией. Если мы были где-то официально устроены – посещали это место раз в месяц.
Далее отмечено было еще два места – рынок, где я покупаю продукты и… магазин мужской одежды. Я заглядывала туда, так как у Лоуренса скоро день рождения, хотела подарить ремень. В данный момент это играло мне на руку.
– Магазин мужской одежды? – спросила я, показав пальцем на точку. – Какой-то модник, наверное.
– Ага. Будем проверять все эти места. В больницу пропуск достанешь мне?
– Что?
– Ты же трудоустроена там.
– Да, я проведу тебя.
Я надеялась, что совпадение этого места ни на какие мысли его не натолкнет. А на рынок все ходят.
– Когда ты была в больнице последний раз?
– За день до убийства, - ответила я спокойно.
– Ты не замечала в день убийства или до него странных людей там?
– Нет, я полдня там всего работаю. Делаю перевязки пожилым людям после операций.
Он испытующе на меня смотрел, но я спокойно держала его взгляд. Я правда не заметила никого.
– А Рафиус, твоя дядя, ты говорил?
– Да.
– Если он так же передвигается бесшумно, как и ты, то я бы и не смогла его заметить. У вас какие-то суперспособности к маскировке и незаметному передвижению.
– Да, он обладает ими, - сказал Эндари. – Но я тебя спрашивал не о нем, а не заметила ли ты еще кого-то.
Упс! Не очень хорошо вышло.
– Если уж я не заметила Рафиуса, то я и подавно не смогла бы заметить человека, который мог бы убить его.
Эндари
почесал челюсть, нахмурив брови.– Ты права. Завтра отправимся в больницу и в магазин.
– Хорошо.
– Тебе в гильдию нужно?
– Я сегодня все сделала, а так, я освобождена же от основной работы, пока с тобой работаю.
Он сел на диван массируя виски, посмотрел на меня и задержал дыхание. Что? Что не так? Его взгляд еще раз прошелся по мне, как будто ощупывая, задержался на ногах.
– Ты в босоножках на каблуке? – спросил он скептически.
– Тут невысокий.
– Такие блестящие туфельки.
Я стояла рядом с диваном, так что он наклонился и провел пальцами по щиколотке, ремешкам и каблуку.
– Что ты себе позволяешь?
– В них же неудобно.
Он смотрел на меня снизу-вверх впервые за наше знакомство. Я заметила, что его глаза отливают золотом и залюбовалась на краткий миг. Что за нездоровая страсть к блестящему? После этого всего сменю гардероб и буду ходить только в черном!
– Я хорошо держу равновесие.
Я выдернула ногу из его цепких рук и прошла на кухню. Раздался свист, я отклонилась. Лезвие вошло доску, висящую на стене гарнитура.
Я резко обернулась и запустила кинжалы из рукавов. Эндари с легкостью все отбил и в одно мгновение почти стоял на том же месте, где была я. Я уклонилась, подпрыгнув в воздухе, переместилась прямо на столешницу кухни, присела и достала еще один кинжал.
Он смотрел на меня сощурившись, а на губах играла улыбка. Он что? Что-то заподозрил?
– Действительно хорошо держишь равновесие.
– Ты, что вообще, учудил?
– Я волновался как ты дойдешь поздно ночью одна. Ты зашла в легкой одежде, в золотистых своих туфельках на тоненькой шпильке, выпившая не один коктейль. – Он уже стоял рядом со мной и обнюхивал меня. – Но уклонилась от неожиданного удара, сделала сальто и… приземлилась на свою же столешницу!
– Да! – крикнула я. – В уличной обуви! Будешь мыть мне ее потом, если останешься жив! Что на тебя нашло?
– Игрушечный ассасин… это ошибка, видимо. Такая нарядная, а действительно, готовая ко всему. Можешь постоять за себя.
Он провел еле касающимися движения по моим волосам, откинув пряди назад. Мое сердце замерло. Его указательный палец прошелся от брови к подбородку, как будто приласкав. Опасный! Он очень опасный!
– Твои красивые глаза сбивают с толку. Но ты ассасин.
– Определенно, - выдохнула я. – Не игрушечный.
– Может быть тогда декоративный? – усмехнулся он и наконец-то отошел.
Я слезла со столешницы и уперла руки в бока.
– Я не шутила, тебе реально это мыть завтра!
– Как скажешь, - он опять посмеялся и наклонил голову в бок.
– Если ты, конечно, не убьешь меня в постели. Тогда да, избавишь себя от приборки.
– В постели я предпочитаю заниматься другими вещами, - нагло сообщил он.
– Спать! – рявкнула я.
Я смыла косметику в ванной, прошла в комнату и прикрыла дверь. Натянула на себя платье для сна и позволила упасть в мягкую кровать.
– Спи спокойно, маленькая упрямица, - послышалось из другой комнаты. – Я буду охранять твой сон.
– Я не сниму оружие полностью.
– Я и не надеялся, - послышался его смех.