Твое противоядие

– Ты болтаешь глупости! Собирайся!

Я сложила приборы на тарелку и подождала пока Эндари все доест. Роки подошел, чтоб мы расплатились. Эндари достал деньги из кармана и отдал их повару.

Когда вернулись в кабинет, я залезла в свою сумку и протянула деньги ему.

– А я думал, почему ты не отдала их сразу после того как вышли. Ты ведь сразу хотела, я видел, тянулась к сумке.

– Не имею привычки доставать деньги в людном месте.

– Положи обратно.

– Это за мою порцию.

– Я же сказал, что могу прокормить жену, - ответил он со смешком. – Если так сложно, то прими как премиальные за работу.

Я хотела было дальше возмущаться, но передумала и убрала деньги обратно в сумку со следующими словами:

– Хорошо. Но только не премиальные, а компенсация за твой характер.

– А какой он у меня? Наверное, как твой любимый чили-соус. Сладковатый, но острый. В меру, лишь, чтоб пощекотать вкусовые сосочки.

– Нет. Ты как ириска. От зубов не отдирается и бесит.

– Я еще не прилипал даже к твоим зубам.

– И слава Судьбе. Я не ем ириски!

– Конечно, ты же не любишь сладкого. Кроме чили-соуса, разумеется, - сказал он очень заговорчески.

– Чили-соус не сладкий, - возразила я.

– Да-да. Конечно. Просто ты не любишь сладкое без острого или еще дополнительного вкуса. Например, соленого. Твое мясо вчера с ним было. Ты любишь сладкий вкус, но лишь в сочетании с чем-то еще, что оттеняет сладость, делая ее благородной.

– Иногда я забываю, что ты ассасин. Кажется, игрушечный здесь ты.

– О, не волнуйся. Мы вернемся на мост, ты увидишь визуальное проявление праны и снова в твоих глазах будет это восхищение.

– Что ты будешь делать с праной еще? И подожди… - я от возмущения снова чуть не задохнулась. Как он умудряется выводить так меня на эмоции, что мои отбитые рефлексы обычного человека просыпаются? – Какой восхищение? Я была просто удивлена.

– Тебе понравилось, у тебя был совсем другой взгляд, чем ты обычно смотришь.

– Просто отметила уровень мастерства. Он заслуживает уважения.

Я достала раствор из холодильника, который уже был в специальном стекле запечатанный. И снова почувствовала спиной мужскую грудь. Опять неожиданно. От этой его неожиданности по спине проползли мурашки. До чего же он быстрый и бесшумный!

– Твои руки тоже заслуживают уважения и восхищения. – Это было сказано очень тихо.

Он взял пузырек из моих рук, коснувшись при этом не только распечатывающего раствора, но и моих пальцев. Было странно ощущение, сердце чуть ускорилось. Это все внутри говорило: «Опасность! Бежать!». Но я с невозмутимым видом слегка улыбнулась.

– Готово, да. Сразу на мост? Там же много людей.

– Сделаем все аккуратно, Рейни.

– Идем, Эндари, - в тон ответила ему я, глядя во внимательные глаза, которые опять наблюдали за мной из-под ресниц.

На мосту, как и полагается днем ходили люди. Кто-то просто прогуливался неспешным шагом, кто-то более младшего возраста бегал, кто-то фотографировался на фоне набережной. Хотя я считаю фотографироваться нужно вечером, когда зажигаются фонари и огни ночного города.

Эндари отцепил небольшой участок, где собирались проливать раствор спец.лентой с надписью «Эксперименты с поверхностью. Институт химии».

– Где взял ленту?

– Распечатал пока был у Нитты.

– Я думала, ты за списками пошел.

– Да, я взял их, уже отправил отцу.

– Отцу?

– Он же глава отряда ассасинов его величества – мой непосредственный начальник.

– Точно. Ты знаешь, как им пользоваться? – Я кивнула на раствор.

– Разлить и пустить прану.

Я кивнула. Он присел на корточки, и волнообразным движением разлил раствор, выпуская голубоватый дым еле-еле заметный из рук. Раствор стал впитываться в поверхность. Он молча смотрел, иногда прохаживаясь по периметру разлитого раствора. Начал недовольно хмуриться, не знала, что у него бывает задумчивое такое выражение лица.

Он наклонился потрогал поверхность, еще раз пустил прану. Я выглянула из-за плеча.

– Что-то не так? – спросила я серьезно. – Не получилось?

– Получилось… Но не совсем. Слой треснут защитный, но не разбит.

– Я говорила, что это сложный раствор. Погоди, сделаю анализ.

Я достала из маленького чемоданчика железный щуп, что-то вроде того, что используют кондитеры для измерения температуры сиропов. Только это был анализатор. Достала кинжал из штанины и ударил в асфальт, разрушая целостность асфальта.

– Острый предметик.

– Да, не игрушечный, представляешь?

Он лишь усмехнулся, а я ввела анализатор в асфальт, на нем стали загорать цифры и буквенные обозначения.

– Что это значит?

– Распечатывающий начал действие, но ему не хватило силы.

– Нужен еще один?

– Нет, если мы выльем еще один, то некоторые составляющие вступят в реакцию с веществами в старом растворе, а не с запечатывающим, и так же уничтожат все. Плюс, времени немного на изготовление еще одного. И не факт, что получится.

– И что делать?

– Этот раствор начал действие, просто медленнее. Ему нужно еще часа четыре и слой будет вскрыт.

– Это отличная новость! Тогда вернемся сюда попозже. Сейчас… двенадцать часов. В четыре будем здесь.

– Хорошо, - ответила я и заметила, что он разворачивается. – А ты куда?

– Еще пару дел есть в Лероне, прислали оповещение, - он потряс мобильником в руке.

– А! – я только покивала.

Уже в кабинете я разложила инструменты и стала мыть и дезинфицировать анализатор и кинжал, размышляя, какие у Эндари могут быть дела. Все логично, он ассасин, тут по делу. Возможно, даже не по одному. Надо бы узнать все равно. Вдруг я что-нибудь важное упущу и проколюсь. Но пока все идет по плану, галочка есть. Главное, поставить следующую.

Скрипнула дверь. Николетт. Я обернулась и мои мысли подтвердились. Эта старая традиция – специально скрипеть дверью, чтоб зайти, как дань уважения.

– Как дела с капитанчиком?

– Тише, он может зайти в любой момент.

– Я услышу, не переживай.

– Он передвигается вообще бесшумно!

Я обреченно села на стул, сложив руки на груди, Николетт сидела на стуле напротив, только развернула его спинкой ко мне, облокотившись руками на нее.

– Абсолютно? Даже мы не услышим?