Твое тепло Валентина Нурисламова

И захотел бог Балиор сотворить то, чего раньше не было. И сотворил он землю. И взрастил на земле деревья и травы. И населил ее животными разных обличий.

Долго любовался бог Балиор на творение рук своих. А как прискучило, создал существо по образу и подобию собственному, которое назвал человеком. И так понравилось Балиору последнее творение, что позвал он богиню Феминию взглянуть.

И посмотрела богиня, и покачала головой: одиноко и холодно было человеку в огромном мире. И тогда создала Феминия существо по своему образу и подобию, и поселила его в мире, сотворенном Балиором.

И стало с тех пор два человека. Подобный Балиору назван был мужчиной, а подобный Феминии - женщиной.

Священные откровения.

Ветер ворвался в узкие оконные створы, прошелся по просторному залу храма Балиора, заставив зябко задрожать язычки десятков свечей, и притаился под высоким сводчатым потолком.

–  Муж Карн, изменял ли ты своей жене Люсии?
–  Голос старшего храмовника Марта был сух и беспристрастен.

–  Нет, святой брат!
–  Немолодой мужчина в несвежей одежде ремесленника с жесткой рыжей щетиной на лице и красными мешками под глазами рьяно замотал головой.

–  Ложь.
–  Словно молот ударил по наковальне.

Старший храмовник постучал пальцами по подлокотнику кресла.

–  Муж Карн, оскорблял ли ты свою жену Люсию?

–  Нет, святой брат.
–  Глаза ремесленника чуть затравлено зыркнули в темный угол по левую сторону кресла храмовника.

–  Ложь, - вновь донеслось оттуда.

Осмелевшие в безветрии огоньки потянулись вверх, подросли, заставляя тьму поредеть, высветили недвижный силуэт за высокой спинкой кресла.

–  Муж Карн, бил ли ты свою жену Люсию?

–  Нет, святой брат...
–  Ремесленник недобро скривился, но будто стыдливо опустил голову.

–  Ложь.

Март неодобрительно покачал головой и кивнул храмовым стражам. Те отвели допрашиваемого в сторону, а на место его поставили женщину. Была она русоволосой, не полной и не худой, в простом платье, какие носят небогатые горожанки; из-за низко опущенной головы не разобрать лица.

–  Жена Люсия, - вновь завел храмовник свою речь, - всегда ли ты преданно служила своему мужу Карну, исполняла все его приказания?

–  Да, святой брат, - тихо ответила женщина.

–  Правда, - донеслось из темноты.

Ремесленник звучно скрипнул зубами.

–  Жена Люсия, всегда ли ты говорила о своем муже Карне лишь хорошее?

Женщина на мгновение приподняла глаза:

–  Да.

И эхом отозвалось:

–  Правда.

Март задумчиво потер морщинистый подбородок сухими пальцами.

–  Жена Люсия, всегда ли ты была верна своему мужу Карну?

На сей раз женщина глаз не поднимала, а голова ее опускалась все ниже и ниже. Повисло молчание.

Тон старика, восседавшего в кресле, стал жестче:

–  Отвечай, жена Люсия, всегда ли ты...

Всхлип.

–  Жена Люсия!
–  в голосе храмовника звякнул металл.

Еще всхлип. И еще. И прорвавшийся, словно плотина, поток не сдерживаемых больше рыданий.

–  Это не моя вина... Он сам... Пьян был... Не хотела я!.. А он... прямо на полу... Ударил, руки завернул... Он...

–  Кто он?
–  придав голосу прежнее бесстрастие, спросил Март.

–  Пресветлая Феминия...
–  едва слышно проронила женщина.

–  Это еще что?!
–  взвился старший храмовник.
–  Грех поминать это имя пред ликом Балиора! Тридцать раз прочтешь молитву о прощении после вынесения приговора. А теперь отвечай на вопрос: кто был этот мужчина?

Люсия сглотнула слезы и выдавила:

–  Деверь мой, мужа брат.

Старик выжидающе покосился через левое плечо:

–  Ну?

–  Правда, - в очередной раз донеслось оттуда.

Женщина погружалась в истерику, тонула в ней, захлебывалась слезами и беспомощно глотала ртом воздух, как выброшенная на берег рыбка. Задрожав всем телом, она начала оседать на каменный пол.

Март кивнул, и храмовые стражи под руки отвели ее в сторону.

Ветер снова разгулялся, зашевелил успокоившиеся было огоньки свечей.

Старик откинулся на спинку кресла, принял удобную позу и заговорил:

–  Заседание храмового суда окончено. Храмовый суд выносит свой приговор.
–  Он выдержал положенную паузу и продолжил: - Жену Люсию признать виновной во грехе перед мужем ее Карном. Мужа Карна через грех жены его Люсии считать очищенным и оправдать. Назначить наказание в соответствии с законом Балиора для жен, совершивших самый тяжкий грех. Двенадцать плетей от руки мужа ее, Карна. Наказание привести в исполнение завтра в полдень на храмовой площади. До исполнения наказания жена Люсия будет содержаться в подвалах храма Балиора.

Старший храмовник небрежно махнул рукой. Одна пара стражей выпроводила ремесленника за дверь, пообещав зайти к нему домой перед полуднем и препроводить к месту исполнения приговора. Другая повела Люсию к одной из дверей, ведущих во внутренние помещения храма. Многочисленные лики Балиора на стенах, отрисованного в моменты покарания грешников и грешниц, проводили их недвижным взглядом.

–  Интересно, забьет он жену или пожалеет?
–  задумчиво спросил Март, как только захлопнулась дверь за женщиной и ее конвоирами.