Твое… величество - 2!

*- искусство маникюра было распространено в Египте, Китае, а потом прочно забыто в Европе чуть не до 1850 года. Потому — пемза и кусочек замши, которым принято было полировать ноготки. Прим. авт.

У королевы были ухоженные руки с короткими отполированными ногтями. А у этой женщины ногти были достаточно длинные и покрашены чем-то вроде киновари, в красный цвет. И не было родинки между пальцами.

Кто-то другой не обратил бы внимания на такие мелочи, но отец Роман был умен и приметлив.

Это — не королева.

Но что значит все это безумие?

* * *

Второе подтверждение отец Роман получил, когда откинул покрывало с убитой женщины.

Да-да, незнакомка, кто бы она ни была, умирала мучительно. Разбитое до неузнаваемости лицо, рана в живот… умерла она не сразу, нет.

И никто ее не слышал?

И в таком виде она смогла проникнуть во дворец?

Бред!

И вот новое подтверждение. Пусть лицо ее не узнать, пусть одежды, в которые она одета, явно принадлежат королеве, но кожа… ее величество никогда не была такой. У незнакомки есть рыжеватые волоски на руках.

Королева была смуглой, и — один из признаков эрры, на ее теле не было ни единого волоска.

Так что же это за мистификация? Но пока священник молчал, и правильно, потому что не прошло и десяти минут, как в храм ворвался его величество Иоанн.

— Моя девочка! Где она?!

Роман невольно огляделся в поисках Дианы.

Нет.

А его величество рухнул на колени перед телом неизвестной.

— Мария… прости меня. Я был глупцом, Мария…

И схватил тело за руку, прижался к холодной кисти… правда не кожей, сделал так, чтобы между ним и трупом оставался слой ткани. Кто-то другой не заметил бы, а вот святой отец видел. И едва не хмыкнул.

Талантливо играет его величество. Очень вдохновенно. А зачем?

Хотя это вопрос глупый, и так ясно, и зачем, и для чего… не нужна ему живая королева в бегах, нужна мертвая в гробу. Но рискует король, сильно рискует, так уж он уверен, что королева будет сидеть тихо и смирно? А зря.

— Мария…

В часовню начали просачиваться придворные. Заявился с постным видом Виталис Эрсон.

— Ваше величество, умоляю, подумайте о стране! Вы нужны Эрланду! Не рвите себе сердце…

Рядом скользнула рыжеволосая красотка, надевшая для разнообразия сегодня платье без выреза. И даже с кружевным воротником. Что это с ней?

Или…?

Судя по тому, как Диана уверенно опустилась на колени рядом с королем, как взяла его за руку, похоже, она добилась своего. Вот и ответ.

Иоанн собирается жениться еще раз, и развод — это долго. А тут как хорошо!

Явится ли королева в столицу, останется ли невесть где, все равно Иоанн в выигрыше. Он уже супругу похоронил, ему никому и ничего доказывать не надо. Это королеве придется подтверждать свою подлинность, если ее величество чего-то не придумает, а она может.

Роман в это лезть точно не будет, и при всех разоблачать бесстыжее вранье — тоже. А вот его величеству Саймону напишет. Хотя, если бы не письмо от Феликса, если бы не письмо от ее величества, запечатанное ее личным перстнем, и он бы засомневался. А так — нет.

Он-то правду знает, и может спокойно искать нестыковки. А вот придворные — нет.

* * *

Алесио Ихорас ушам своим не поверил.

Королева — мертва?!

Боги, ЗА ЧТО?!

В часовню он сорвался стрелой, едва его эрр Демьен перехватил.

— А ну, стой! Ты куда?

— Непонятно? — окрысился Алесио.

— Понятно. И не только мне, а и всем остальным. Так что морду сделай попроще и иди спокойно, а то у тебя вид, словно ты всю родню разом потерял!

Алесио прикрыл глаза.

И правда, если он вот так, сейчас королю покажется… это будет приговор. И от Эрсона тоже.

Спокойнее надо, с улыбкой, вот так, рассудочно, ему просто любопытно, что тут происходит, он пришел вместе со всеми зеваками… вот и часовня.

Мужчины бы не пробились через толпу придворных, но эрр Демьен играл нечестно. Кому-то наступил на ногу, кого-то ткнул погремушкой в зад, эрры грозно оглядывались на него, и тут же решали, что потом поругаются. А то отдача замучает.

Королевский шут — он такой. Ты его толкнешь один раз, а он тебя потом двести сорок раз, и с крыши спихнет, и еще труп попинать придет. Запросто!

А за ним и казначей протиснулся.

И тут же выдохнул.

Кто бы ни была эта несчастная, это НЕ Мария.

Похожие волосы, телосложение, безусловно, но скулы чуточку другого рисунка, и губы у этой женщины тонкие, и зубы плохие, и, если пристально ее оглядеть, наверняка, и еще что-то найдется… вон, юбка сбилась, туфелька с ноги упала, и видна грубая нога. Это кто другой не обратил бы внимания, а Алесио знал, что ножки у королевы узенькие, изящные, раза в полтора меньше, чем у незнакомки. Эта баба, кто бы она не была ходила все детство босиком, вон какая стопа растоптанная, а королева — нет. И ножка у нее совсем другая.

Алесио выдохнул.

Мария жива.

Мария жива, и увидеться они еще смогут, а вот этот мерзкий спектакль… Алесио чуть ли не с ненавистью поглядел на Иоанна.

Ты поплатишься за это, мерзавец!

Я тебя на дуэль вызывать не буду, я доказательства соберу, а потом… потом ты мне ответишь за свой обман!

Рене Демьен посмотрел на Ихораса.

Подтолкнул его под локоть, да и вытащил из толпы.

— Мы об одном и том же думаем?

И глаза у шута были серьезные, жестокие…

Алесио медленно наклонил голову.

— Уверен.

— Ее величество жива?

Алесио Ихорас смотрел на Рене Демьена. И глаза у мужчин были задумчивыми.

Они оба это знали. И не слишком верили друг другу, и побаивались… с воцарением при дворе Эрсонов оба теряли достаточно много. Есть ли смысл рискнуть?

Если нет, они просто потеряют все. Не хотелось бы.

Первым решился казначей. Уж его-то Эрсоны сожрут в первую очередь. Может, Колючка и вывернется, а может, и нет, но Ихораса точно приговорят.

— Это — не королева.

— Я в этом уверен, — согласился Рене. — У ее величества родинка на запястье, и вообще, судя по ногам… это какая-то простолюдинка. У ее величества ножка маленькая, изящная, а тут лапа растоптанная.

Колючка и разговаривал с королевой, и ножку поцеловать напрашивался, как тут не обратить внимание?

— Тогда сегодня надо будет кое-что сделать.

Рене кивнул. Тут их мысли совпадали.

— И кого мы с собой возьмем?

— Священника. Его хватит.