Твое… величество - 2!

Капитан даже рот раскрыл от удивления. Правда, тут же закрыл его и выругался. Вот еще — удивляться! Он тут что, эрра на выданье, что ли?

— Треть? Брешешь!

Рэн молчал и смотрел.

— Треть?

— Мы за клинками. Сделайте все, чтобы дать нам шанс, — разлепил губы Рэн. — Бертран знает, кто такие Чернозубые, он расскажет.

Шагренцы развернулись — и отправились к себе. Хорошо, что они все забрали из шлюпок. Конечно, плохо, что они здесь без кольчуг, и кожаную куртку снять придется, им сейчас скорость и подвижность важнее всего. Но зато у них есть по десятку метательных ножей. И мечи можно смазать ядом горной змеи, пока еще есть возможность. Надо осторожно, чтобы не отравиться самим, но не в первый раз!

Несколько минут у них есть. А потом…

Потом пусть Многоликий бросит кости!

* * *

Капитан посмотрел на палубу рядом с собой. Чернозубые на ней уже не стояли, доски молчали, оставалось только спросить у юнги.

— Это что такое было?

Бертран выдохнул.

Вот, сейчас… не зря же он хотел стать священником! И голос его не дрогнул, и лицо было спокойным, когда он посмотрел на капитана. Никакого мальчишеского восторга, он тут неуместен.

— Рэн Тори — чернозубый. И его товарищи тоже. Это элитная гвардия, ночные тени, считается, что один Чернозубый стоит сорока врагов. Может, и больше, но сорок — было.

— Чернозубый?

— Они чернят себе зубы, чтобы не выдать себя даже бликом во тьме. Они приходят ночью, как тьма и неотвратимы, как смерть.

— Тьфу…

— Они действительно очень хорошие воины, капитан. И потом, что вы теряете?

Вопрос был задан вовремя. Действительно, что теряет капитан? Да ничего! Если он ничего не сделает, их просто возьмут на абордаж, и начнется резня. А если сделает… шанс?

Хлипкий и слабый, но все же шанс есть! Надо попытаться!

— Ладно. Скоро они придут? Сходи, спроси…

Бертран умчался к шагренцам, а капитан безнадежно махнул рукой.

Не выдержать им против пиратов, не тот опыт. Но хоть как-то драться, а не помирать, как овца на бойне!

— Думаешь, польза будет?

Подошедший неслышно, как кошка, боцман, озвучил вопрос, который задавал себе и капитан. Поможет ли?

Мужчина махнул рукой.

— Точно не помешает. Не знаю, какие уж они там воины, но может, хоть кого с собой заберут? Пусть сражаются, так легче.

Боцман согласно кивнул.

— Да. Пойду, скажу ребятам, пусть берут оружие и ждут. И крюки?

— Да. В одном шагренцы правы, у нас есть шанс, только если мы нападем сами. Первые.

Боцман кивнул и ушел.

Капитан, прищурившись, посмотрел на «Ворона», который догонял их. Медленно, неуклонно.

Проклятые пираты!

* * *

— Вы скоро будете? — Бертран влетел, как раз когда шагренцы смазывали ядом клинки. Изао зашипел на него.

— Тишшшшше!

— Это яд, — пояснил Рэн, видя, как резко остановился мальчишка, едва через голову не перевернулся. — Редкий, мы больше такого не найдем.

— Яд, ага. А скоро вы? Капитан спрашивает.

— Скажи, пусть десять минут продержится. И мы придем.

Бертран кивнул, и умчался.

Рэн аккуратно закрыл яд, убрал в сумку, собрал вещи. Может, в последний раз. А может, и нет. Рука коснулась алого камня под одеждой.

Не выполнить приказ императора — позор. Он обязан сделать все, чтобы найти человека, отмеченного милостью Многоликого, но для начала надо выжить. Вплавь от пиратов не уйдешь, на лодке не уплывешь. Только отбиться.

Рэн опустился в привычную позу, сложил руки на коленях, прикрыл глаза.

Вот эта минута у него есть.

Вдох, потом выдох, зернышко тепла рождается в средоточии, раскрывается, расходится волной по всему телу. И Рэн уже спокойно открывает глаза.

Он не боится боя.

Он сегодня не умрет.

* * *

Два корабля сходились.

«Кокетка» была чуточку легче, «Ворон» тяжелее и массивнее, да и катапульт у него было больше, но первый же выстрел «Кокетки» оказался удачным — она разнесла в щепки одну из мачт «Ворона», и тот дрогнул, рыскнул, управления он не потерял, но с курса на несколько секунд сбился — и их хватило, чтобы его первый залп прошел мимо. Разве что мачту «Кокетке» оцарапало слегка и парус один порвало. Еще один камень упал в воду.

«Кокетка» тем временем, оправдывала свое название. С легкостью записной кокетки, она развернулась чуть ли не на месте, и направилась назад, к «Ворону». Прежде, чем там успели зарядить катапульты и нацелить их, корабли уже оказались рядом.

И снова — выстрел!

Только на этот раз «Кокетке» сбило напрочь мачту, но было уже безнадежно поздно что-то менять. Корабли уже сблизились так, как это надо было именно «Кокетке».

— Беееееейте иииииих! — взвыл Бертран.

На него никто не обратил внимания. Сказали ему — брысь, ну так это ДО боя, а когда уже началось, тут не до всяких сопляков.

Вот, уже чуть-чуть, ну же, еще буквально пару метров…

Абордажные крючья взлетели в воздух и впились в борта судна. Послышался хряск дерева, и прежде, чем пираты опомнились, матросы «Кокетки» кинулись вперед.

Безумие?

Но загнанная в угол мышь частенько кидается вперед, на кошку, и может серьезно укусить. А у «Кокетки» и выбора-то другого не было.

Или нападут они — или на них, но если они атакуют, то драться будут на палубе чужого судна. Их корабль уцелеет…

Рэн и Изао шли в первых рядах.

Какое к ним имеет отношение эта схватка?

Да помилуйте, никакого, одни круглоглазые режут других! И пусть бы они все друг друга переубивали, мир чище будет, только вот… Рэн тоже находится на борту «Кокетки», и деться ему некуда. Что — пираты его пощадят, потому что он с Шагрена?

Как же жди!

Может, еще и поиздеваются специально!

Так что выбора нет, драться и только драться. И мужчины наглядно показывали, почему Чернозубых считают элитой. Они резали пиратский строй, как нож — мягкий сыр, мечи и кинжалы в их руках не останавливались ни на секунду. Это не лес, и хитростей тут не будет, просто бой накатом, валом, стенка на стенку, а это Чернозубые отлично умели!

Случись то памятное сражение в лесу не среди деревьев, а где-то на поле, и никто из охотников не ушел бы. Но лес…

Лес для Чернозубых был врагом, именно он был виноват в их поражении. А вот палуба… это обыденно, это привычно, на кораблях шагренцы воевать умели. И сражаться тоже.

Именно шагренцы стали острием атаки. Именно они шли вперед, вымещая на пиратах свое унижение, беспомощность, потерю друзей… и пираты дрогнули. Они сражались отчаянно и умело, но Рэн и Изао не допускали ни единой ошибки. Они были, словно одно четырехрукое жутковатое существо, с бешено горящими глазами, с казалось, сотней блестящих клинков, и пираты не выдержали. Особенно, когда Рэн, сам того не заметив, свалил капитана «Ворона».