Твое… величество!
Шрифт:
— Хоть что-то сделал правильно. Как можно найти этого человека?
— Ваше величество, я ищу способ. Брат Тома говорит, что есть возможность, но ему нужно время. Он занимался другим делом.
— И получилось?
— У него есть частичные успехи, ваше величество. Ряд свойств…
— Недоделки.
Ханс поморщился. Потом махнул рукой.
— Разберись. Даю три дня, чтобы потом сказал мне, как можно найти этого человека.
— Да, ваше величество.
— Повинуюсь, ваше величество.
— Свободен.
Когда тейн вышел,
Благословение Многоликого.
Мечта, которая стала для кого-то явью. Но почему именно этот человек?! Почему не его величество? А ведь хочется… Ханс уже не мальчик. И жить ему хочется.
Это когда ты нищий в канаве, когда ты золотарь или подвергаешься пыткам, тогда нечего цепляться за эту убогую жизнь. А когда ты правитель?
Когда у твоих ног богатое государство?
И жить бы да жить, но вот беда — не дают! Человеческий век так краток, так конечен, что даже не успеваешь им насладиться в полной мере! Выход был, когда были живы чада Многоликого, но это было так давно… его величество искал.
Искал, платил деньги ученым и наемникам, ждал… и дождался.
Неужели это ответ на его старания? Его мучения, его раздумья, его молитвы…
Его шанс?
Может быть, последний! И Ханс его не упустит! Зубами вырвет у судьбы из глотки… в эту минуту его величество был так похож на громадную и мрачную летучую мышь, что от окна в ужасе шарахнулся летящий мимо воробей. Показалось ему, неразумному…
Почудилось, что сейчас кинется вперед страшный хищник, да и сожрет! А жить и воробьям хочется. И не меньше, чем королям.
— Ваше величество. Ваше высочество.
Вернер отвесил поклон по всей форме, и протянул заранее приготовленные подарки. Взял с подноса, который тащил за ним эрр Линок.
Ее величеству Марии золотое витое ожерелье с «кровью моря». Ее добывают в ледяных северных морях, рискуют жизнью, и стоит она дорого. Ее высочеству Анне — ожерелье из розового жемчуга.
И внимательно смотреть на женщин.
Ее высочество реагировала предсказуемо. Ахнула, захлопала в ладоши, смутилась под строгим взглядом матери, и тут же горячо поблагодарила Вернера.
Анна была больна, а потому принимала гостей в своих покоях, полулежа в кровати.
Ее величество Мария ласково провела пальцами по куску янтаря, в котором утонула маленькая мошка.
— Так давно…
Вернер невольно поднял брови. Давно? Что именно?
Ее высочество Анна не стала сомневаться, она просто задала вопрос.
— Что — давно, матушка?
— Янтарь, детка, — Мария подняла ожерелье, демонстрируя его в равной мере Анне и всем присутствующим, — это окаменевшая смола…
Вернер слушал, открыв рот.
Динозавры?
Древние драконы?
Деревья, смола, животные, которые застывали в ней, янтарные шахты и пласты… Мария не открывала ничего нового, она это сама внукам читала, про периоды, про оледенения, про добычу янтаря, про динозавров…
мягкий голос завораживал, убаюкивал.Вернер словно воочию это видел.
Громадные деревья странного вида, с большими разлапистыми листьями, чудовищных ящеров, которые бродили между ними, громадных насекомых…
Анна слушала, раскрыв рот. Может, и дольше послушали бы, волшебство нарушила не ко времени явившаяся эрра Розабелла.
— Ваше величество! Приказать подать вина?
От противного голоса дернулся даже невозмутимый эрр Линок Саран.
— Вон! — привычно рявкнул его высочество Вернер. И только потом опомнился, когда противная надоеда исчезла за дверью. — Ваше величество, простите…
Мария махнула рукой.
— Эрра Розабелла действительно бывает… немного не к месту. Но зато она мне предана.
А, тогда понятно. Мария лукаво улыбнулась мальчишке. Пусть ей Вернер и жутко не нравится, но зачем его против себя настраивать?
— Один древний государь говорил: нам умные не надобны, нам надобны верные. *
*- Вообще, это А. и Б. Стругацкие «Трудно быть богом», да и цитату Мария чуточку переврала, но ей позволительно. Прим. авт.
— Восхитительно! — согласился Вернер. — И так правдиво!
— Может, и вы когда-нибудь сядете на трон, ваше высочество. А тут и древняя мудрость наготове.
Мария улыбалась и была любезна, Анна кокетливо поглядывала на гостя, не забывая покашливать под строгим материнским взглядом, эрр Линок застыл, словно его и вовсе тут нет — визит проходил в обстановке полного взаимопонимания.
— Мне так жаль, я так надеялся танцевать с вами, ваше высочество…
— Думаю, на правах жениха вы можете называть мою дочь по имени, — у Марии аж скулы сводило от сиропности, но так надо.
Вернер улыбался в ответ, думая, что и мать, и дочь у него в кармане, и рассыпался в ответных комплиментах.
Наконец, договорились до того, что Мария пообещала ему танец на балу, и прогулку с дочерью по саду, если Анна к тому времени выздоровеет, и Вернер откланялся. И в карете посмотрел на спутника.
— Видел, как я их?
— Видел, ваше высочество, — эрр Линок был откровенно задумчивым. — Вам лгали.
— Да неужели? Кто и в чем?
— Ее высочество Анна полностью здорова.
— Вот даже как… это хорошо. Она пока не готова к деторождению?
— Нет, пока она еще не созрела, ваше высочество.
— Это предсказуемо и не страшно. Я определенно ей понравился. И ее матери тоже.
Эрр Линок выглядел смущенным.
— Ваше высочество, умоляю меня простить…
— Да?
— Если получится… я хотел бы танцевать с королевой на балу.
Вернер только присвистнул, совсем, как тот же Бертран.
— С ума сошел, эрр? Я даже не уверен, что Иоанн даст позволение мне! А уж тебе-то!
Эрр Линок выглядел крайне смущенным.
— Ваше высочество, я понимаю. И все же… ее величество меня очень интригует.