Твои

Я что есть силы сжимаю кулаки, борясь с порывом оглушительно рявкнуть: «Я твоя мать и ты будешь делать так, как я сказала, поняла?!». Настолько больно меня ранило ее поведение. Перед глазами сразу проносятся бессонные ночи, проведенные возле ее кровати во время ангины, день ее рождения, когда я, отпросившись с работы, как угорелая носилась по магазинам в поисках той самой дорогущей и редкой куклы, наши блинные воскресенья, когда вместо того чтобы отсыпаться после длинной рабочей недели, я торчала на кухне взбалтывая тесто… Обидно до слез.

— Зайчонок, если мама сказала, что нужно пойти умыться, надо ее слушаться, — неожиданно произносит Роберт, опуская дочь на пол. — Ты же помнишь: она здесь босс.

Полина надувает губы и, не глядя на меня, капризно притоптывает ногой.

— Но я хочу сначала сосиски.

— Думаю, если ты спросишь у мамы, то сможешь договориться, — стрельнув в меня взглядом, Роберт подталкивает дочь ко мне.

Я глубоко вдыхаю, чтобы хоть как-то успокоить взбунтовавшиеся эмоции, выпрямляюсь. Да, знаю, не чищенные зубы — это пустяк, но для меня этот пустяк сейчас необычайно важен. Поэтому я бесконечно благодарна ему за то, что не стал использовать эту ситуацию, чтобы заработать себе еще несколько родительских баллов, а нашел в себе мудрости принять мою сторону.

— Мам, можно я сначала сосиски поем, а потом пойду умываться? — с явной неохотой буркает Полина, уставившись на края моей футболки. — Пожалуйста.

Разве могу я ей отказать после слова «пожалуйста»? Тем более стоя перед ней растрепанной и неумытой.

— Хорошо, — говорю я максимально нейтрально. — Покушай, а потом вместе пойдем чистить зубы и причесываться.

На это Полинка задирает голову и, продемонстрировав свои невинные глаза, крепко обнимает меня за бедра. Ладно, мам, прости. Признаю, переборщила.

Захлебнувшись очередной волной любви к ней, я опускаю ладонь ей на голову и глажу. Конечно прощаю, доченька. И ты меня прости за увиденное.

Подняв глаза, встречаюсь с внимательным взглядом Роберта и беззвучно, но со всей искренностью выговариваю: «Спасибо».

49

Роберт услужливо придерживает увесистую дверь ресторана, в который мы приехали, и пропускает нас с Полиной вперед.

— А там будет пицца? — невинно-капризным тоном интересуется дочка, с достоинством вышагивая по начищенным полам вестибюля.

Кто-кто, а она быстро и на удивление органично вписалась в праздничную московскую жизнь, организованную ее отцом. Каждый день ее розовый чемодан пополняется каким-нибудь новым приобретением: короной, куклой барби, браслетом или «во-он той книжечкой с красивой девочкой на обложке», а требования к местам приема пищи становятся все более высокими. Вчера Поля заявила, что завтракать дома ей скучно, и она бы предпочла посидеть в каком-нибудь кафе на террасе. Я чуть сквозь землю не провались. За последние несколько дней Роберт потратил на нас сумму размером в мой месячный заработок, что впрочем ничуть не беспокоит Полину.

— Пицца вряд ли, но зато там наверняка будут твои любимые макароны, — поясняет он — А на десерт закажем шоколадное пирожное. Они здесь очень вкусные.

Высокая девушка, стоящая в дверях вестибюля, вежливо улыбается нам, и фокусируется взглядом на Роберте.

— Здравствуйте, — ее улыбка становится очаровательной до невозможности. — Давно вас не было видно.

— Привет, Яна. Я на прошлой неделе у вас был, — отвечает он, улыбаясь ей в ответ. — Просто смена была не твоя.

Понимающе кивнув, администраторша опускает глаза, а ее точеные скулы при этом заметно розовеют. От желания поскорее уйти у меня начинает зудеть кожа. В последнее время мой организм ведет себя довольно странно, и я понятия не имею, в чем заключается причина.

Ой, ну вот в мыслях-то для чего себе врать? Все я прекрасно понимаю. Эта девушка, словно сошедшая с обложки Космо, явно запала на Роберта, который судя по всему прекрасно об этом знает и продолжает пускать в ход все свое очарование. Кстати, сколько ей? Двадцать от силы. Не староват ли он для нее?

— Проводишь нас за стол? — продолжает он, беря Полинку за руку. — Это кстати дочка моя. А это ее мама, Рада.

— Дочка? — взгляд девушки на секунду становится растерянным, но она берет себя в руки и, обронив еще одно шипящее «здравствуйте», сосредотачивается взглядом на Поле. — Приве-ет! Ты такая красивая. Как тебя зовут?

— Полина, — не удостоив ее взглядом, хмуро буркает дочка и тянет Роберта вглубь ресторана. — Пойдемте уже. Я пить хочу.

Впервые мне хочется поблагодарить себя за то, что Поля растет не слишком-то воспитанной. Клянусь, если бы она стала любезничать с этой топ-моделью, у меня бы случился отек Квинке и наш семейный ужин закончился прогулкой на скорой.

Красиво переставляя свои до омерзения длинные ноги, Яна подводит нас к столу и желает хорошего вечера. Телепатия видимо все-таки существует, потому что на меня она смотрит с опаской.

— Ну что? — распахнув меню, Роберт как ни в чем не бывало мне подмигивает. — Разрешишь заказать для тебя, Снежок?

Меня хватает лишь на то, чтобы отрицательно мотнуть головой и уткнуться взглядом в страницы. Сейчас его улыбка, которой он так щедро разбрасывается направо и налево, меня жутко раздражает. В голове всплывают слова Даши: «Ты же видишь, какой он. Нет ни одного человека, который бы его не обожал». Пробыв в столице четыре дня, я готова признать, что так оно и есть. Да, Роберта все любят, и на сегодняшний день в моих глазах это его главный и единственный недостаток.

— Так, мама от моих услуг отказалась, — долетает до меня его беззаботный голос. — Тогда выберу тебе, зайчонок.

— Ты сказал, что тут есть макароны, — пищит Полинка. — А с чем они? Есть с сыром?

Под их милый треп я продолжаю таращиться в первую страницу меню, гадая как бы поскорее взять себя в руки. Даже то, что с каждым днем расцветают отношения отца и дочери, не радуют мою угольно черную душу. Я не знаю, как справиться с тем, что со мной происходит. У меня больше не получается быть той, кем я была до затянувшегося визита Роберта к нам в Иркутск.

— Мам, мы заказали пасту с чернилами! — весело сообщает Полина, когда я наконец отдираю взгляд от названия блюд.

— Молодцы, — с натянутой улыбкой бормочу я, захлопывая меню. — Я буду овощной салат и жюльен.

— Десерт выберешь? — уточняет Роберт.

Я встречаюсь с ним глазами ровно для того, чтобы продемонстрировать, что со мной все хорошо. Пусть я и превратилась в неврастеничку, но сыграть в нормальность все еще способна. Мне просто нужно время, чтобы привести себя в чувство, и ему ни к чему видеть жалкий промежуточный результат.