Творец слез

А Клаусу не нравились все эти подарки. Он ходил мимо ваз, которые Анна ставила повыше на полки и комоды, грыз листья и так и норовил скинуть цветы на пол. Казалось, он понимал, что букеты принесла не Анна, а кто-то другой.

Однажды вечером я услышала шорох, доносившийся из кухни. Включила свет и обнаружила, что на меня смотрят два желтых глаза Клауса, а из-под его усов торчит белый лепесток.

– Клаус, – раздраженно пробормотала я, а кот прижал уши и продолжил жевать свою добычу. – Не надо, Клаус! Хочешь, чтобы снова заболел живот?

Он ускользнул, прежде чем я успела снять его с полки: попасть ко мне в руки – для него это еще хуже, чем боль в животе. Я вздохнула, глядя на букет белых роз, оторвала обкусанный Клаусом бутон и повертела его в пальцах.

Другие записки я не стала читать, так как знала, что в них написано. Слова Лайонела ранили меня.

Когда я обернулась, то обнаружила возле двери Ригеля, светлую фигуру на фоне теней. В полумраке его глаза казались темными бриллиантами. Черные радужки остановились на белой розе, которую я держала на ладони.

В эти дни мы не разговаривали. И все же я понимала его безмолвный язык. Сблизиться с Ригелем означало научиться распознавать оттенки его молчания.

– Они ничего для меня не значат, – прошептала я, а он отвернулся.

Нельзя было допустить, чтобы заболели его давние сердечные раны. Я не хотела, чтобы он отдалился от меня.

– Но ты их не выбросила.

Ригель отвернулся, и я закусила губу, отчаянно желая разрушить последние барьеры, которые еще стояли между нами. Временами они казались мне бесконечной лестницей, полной трещин и покосившихся ступенек, с которых я легко могла упасть вниз. А когда я в изнеможении останавливалась, чтобы посмотреть на вершину, то не видела ее. Однако я знала, что Ригель там – один. Я была единственной, кто мог до него добраться.

– Ника? – На следующее утро в дверь постучала Анна. – К тебе можно?

Анна вошла и застала меня сидящей на кровати в ночной рубашке. Она улыбнулась, пожелав доброго утра, потом взяла со стола расческу и села рядом, чтобы расчесать мне волосы. Я снова ощутила безмерную привязанность к ней. От этого чувства по груди разливалось тепло. Ее руки бережно касались меня, воплощая собой мечту о благополучной жизни в любящей семье – о самом лучшем, что есть в мире.

– На следующей неделе у меня очень важный клиент, – сказала Анна. – Он разместил крупный заказ. Хочет, чтобы именно я позаботилась о цветочном оформлении мероприятия в клубе «Мангровое дерево». Событие намечается масштабное, там будет очень много гостей. А я всегда мечтала поучаствовать в большом проекте. Для меня это большая удача.

Анна на секунду замерла с расческой в руке, как будто о чем-то задумалась, а потом продолжила:

– Интересно, что этот клиент… друг Далмы. Без ее рекомендации он, конечно, ко мне не обратился бы. – Анна понизила голос. – Далма всегда мне помогает. Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить ее за все, что она для меня сделала?..

Я повернулась. Анна ждала моего ответа, но, увидев, что я молчу, продолжила:

– Ника, я помню, что произошло, – с сожалением сказала она. – Я помню случай с Асией. Не проходит и дня, чтобы я об этом не думала. Но наши друзья важны для нас с Норманом, они разделили с нами моменты, которые мы никогда не забудем…

В ее глазах я прочитала мысль об Алане.

– Вот почему я хочу с тобой посоветоваться. Я хотела бы пригласить их к нам, чтобы…

– Анна, – перебила ее я, – конечно!

Из ее слов я поняла, как бережно она относится к моим чувствам. Но я не держала зла на Асию. То, что произошло в коридоре, вызывало у меня не гнев, а скорее глубокое сожаление. Я не хотела быть причиной ухудшения их с Анной отношений. Ни в коем случае. Я знала, как сильно они друг друга любят, и не хотела, чтобы из-за меня прервалась их многолетняя дружба.

Анна обхватила мое лицо руками.

– Правда?

– Я только за.

– Ты уверена?

Я медленно кивнула.

– Абсолютно.

Анна выдохнула и широко улыбнулась. Она погладила меня по щеке, и я растворилась в ее ласке. Закончив меня расчесывать, она спросила, что приготовить для наших гостей. Я ответила, что Норман обязательно оценит ее легендарный соус.

– Сейчас позвоню Далме! – объявила она, когда мы встали, и напомнила, что завтрак давно готов.

Спускаясь вниз, я чувствовала себя легкой, обновленной и яркой. Словом, я чувствовала себя счастливой. Доверительные разговоры с Анной приподнимали меня над землей, окрыляли, и мне нравилось, что для нее важно мое мнение.

Легко, как бабочка, я залетела на кухню. И ощущение счастья только усилилось, когда я увидела Ригеля, который сидел за столом с книгой и чашкой кофе. Он подпирал щеку рукой, его темные волосы блестели в мягком утреннем свете, ниспадая на лицо. Глаза бегали по строчкам.

Анна сказала, что сегодня он рано проснулся из-за головной боли. Я молча стояла на пороге кухни и украдкой любовалась им. С недавних пор это занятие стало моим любимым. В такие моменты он был самим собой и в его внешности проступали нюансы, которые никто, кроме меня, не мог увидеть, точнее, никому не позволено видеть его таким – нежным и жестким одновременно. Сияющая бледная кожа, резкая линия бровей, точеные скулы и дерзкие глаза. Природа не поскупилась на материал, создавая шедевр по имени Ригель Уайльд. Остальное добавил он сам: надменные жесты, язвительные улыбки, предназначенные для каждого, кто осмелится нарушить его личное пространство.

Ригель перевернул страницу. Я тихо подошла, стараясь его не отвлекать. Обошла стол и, воспользовавшись моментом, пока мы были одни, наклонилась и поцеловала его в щеку. Без предупреждения. Ригель моргнул и поднял на меня удивленный взгляд.

– Доброе утро, – прошептала я и одарила его своей самой милой, самой яркой улыбкой. Затем я направилась к кофеварке, чувствуя на себе его жгучий взгляд.

– Хочешь еще кофе? – спросила я.

Ригель какое-то время смотрел на меня, прежде чем кивнуть, и я заметила, что его взгляд стал более внимательным. Я подошла и подлила ему кофе в чашку.

– Вот, – мягко сказала я.

Глазами Ригель скользил по моей шелковой ночной рубашке.

Я открыла дверцу шкафчика с посудой и обнаружила, что все чистые кружки стоят на верхней, самой высокой, полке. Не дотянувшись до нее, я нахмурилась, придумывая, на что бы встать, и тут услышала скрип стула. Ко мне подошел Ригель и спокойно взял с полки кружку. Он явно не торопился мне ее отдавать. Его глаза скользнули по моему лицу, задержавшись на губах.

– Спасибо, – улыбнулась я и потянулась за кружкой. Ригель же спрятал ее у себя за спиной.

Я непонимающе посмотрела на него.

– Ригель, отдай!

Я провела пальцами по его запястью, пытаясь дотянуться до кружки, а когда не смогла, снова посмотрела ему в глаза. Они весело блеснули, а может, то был лишь солнечный блик в зрачках. Я просительно улыбнулась, и Ригель тихо спросил:

– Отдать?

– Да, пожалуйста…

Я постучала кончиками пальцев по его запястью, но он даже не пошевелился. Тогда я требовательно схватила его за бока, и Ригель притворно сердито посмотрел на меня.