Творения Великих.Пришлая

– Расслабишься тут, – вновь огляделась я и с отчаянной надеждой уставилась на друга. – Только из лазарета выбралась, а ты уже меня вновь туда загнать хочешь. Может, все же пойдем, а?

Драконы по большей степени уже вновь занялись своими делами: барахтались в песке, поднимая тучи пыли, сопели и рычали.

– Мне кажется, тот товарищ как-то странно на меня смотрит, – тихонько пробубнила я, опасливо ежась под пламенеющим взглядом.

– И не мудрено, – лениво отозвался Дион. Похоже, он начинал впадать в дрему. – Он тебя знает. Это же Шарар.

– Наш староста?

Вопрос вышел слишком громким, и бурая бронированная громадина, уже вновь вернувшая голову на песок, встрепенулась.

– Это его истинное обличье.

– А поподробнее? – сглотнула я, представив с какой легкостью это чудище могло бы превратить меня в гриль.

– Да легко, – потянулся лесной и морской звездой разлегся на песке. – Первым познавшим магию из драконьего народа стал Эльхан Ке'Ахи. Ривел рассказывал, помнишь? – я мотнула головой, принявшись ковырять пальцем влажный песок.

О профессоре мне и вспоминать было стыдно. И почему только он не поспособствовал моему отчислению? Знал ведь, что я практиковалась в магии, выкрала книжку…

«Еще и доверие Элиасса обманула. Стыдно-то как! – мысленно желала я провалиться сквозь землю. – Надеюсь, писаря не накажут по моей вине».

– Однако с развитием магии, как науки, у народов Иппора появилась необходимость общаться. Обмениваться опытом и знаниями, а драконы мало того, что долгожители, так еще и ко всему прочему не обделены острым умом. Их вклад в изучение магических законов велик.

– А директор академии тоже ведь дракон? – припомнила я.

– Прямой потомок того самого, Ке'Ахи, – подтвердил Дион и вернулся к повествованию. – Но в своем истинном обличии эти удивительные создания богини света мало что могут нам поведать. Их зубастые пасти не справляются со звуками и артикуляцией общего иппорианского. Поэтому решено было применить магию по ее прямому назначению.

– Совершить чудо? Заставить драконов говорить?

– Ага. С тех пор они оборачиваются до более приемлемых размеров и могут общаться с другими обитателями Иппора. Вот только в истинном обличии им, похоже, все-таки комфортнее, – Дион как-то в одночасье погрустнел, со вздохом поднялся и отряхнул песок со своих зеленых косм. – Поэтому они и собираются здесь. Тут никто не страшится их внешнего вида, и они могут побыть собой.

– Но откуда ты знаешь, что это именно Шарар?

На этот раз мой шепот казался едва различимым. Чтобы уж наверняка кроме Диона никто ничего не услышал. Хотя всецело ручаться за то, что драконы не обладали суперслухом, я, конечно же, не могла.

– Очень просто, – усмехнулся лесной. – По запаху

– М-м-м, – кивнула я, в мгновение отбросив намерение стянуть обувь. – Ясно.

– Не подумай дурного, мы не ищейки! Просто лесные нимфы отлично различают запахи, – выразительно сощурился Дион. – Так мы выбираем себе пару.

– То есть, – окончательно развеселилась я, – если кто-то пахнет неприятно…

– Фокус не в том, чтобы определить, кто приятен, а кто нет. Важно лишь твоя ли это пара.

– Твой ли это человек? – задумалась я.

– Ну, в твоем случае, да, – с каким-то особым умилением глядел Дион на крылатого ящера с темно-вишневой чешуей, плещущегося на мелководье.

– Интересно, – вновь развернулась я к дракону Шарару, прикрывшему глаза и теперь нежащемуся под редкими лучами солнца, то и дело скрывающегося в клубах ватных облаков. – А я нормально пахну? Ну, по меркам лесных нимф.

– Да как тебе сказать, – засмеялся Дион, а я прямо обомлела от неловкости и чудом подавила желание отодвинуться от друга подальше. – Да шучу я, Лиза, – захохотал лесной. – Шучу!

– Ни капли не смешно, – насупилась я, швырнув обломок ракушки в морские пучины.

Нимфа слегка подался вперед. Потянул носом.

– Не злись, но ты пахнешь… никак не могу понять. Как-то странно, – смущенно выдал он наконец.

– Ну, спасибо тебе! – мрачно глядела я на волны. – Теперь у меня комплекс неполноценности на всю жизнь разовьется.

– Не злись, – снова повторил Дион. – Я не хотел обидеть! Просто никогда еще не встречал подобного. Словно что-то… не отсюда.

Друг снова потянулся ко мне, но я отпрянула, как ужаленная.

– Почему ты раньше не сказал, что обладаешь сверхчутьем? – набросилась на него я, сердито сверкая глазами.

Дион на секунду опешил, а затем, вновь завалившись на песок, хитро сощурился.

– А ты, кстати, тоже мне о себе не все рассказала.

Меня холодный пот прошиб. Неужели эта его способность подсказала ему, что я вообще не с Иппора?

– Не понимаю о чем ты, – стандартная фраза, но ничего получше в голову в тот момент не пришло.

Нимфа долго молчал, словно обдумывал, как помягче преподнести информацию, а затем выдал:

– Ты не сказала, что одарена Иритой.

– Чего? – удивилась я. – Ничем меня ваша богиня не одаривала!

Дион в очередной раз поднялся.

– Да ладно тебе! Все видели, как ты исцелила Ассаро.

– И что? Подумаешь.

Как по мне, так в этом не было ничего предосудительного. Но у лесного на это счет, похоже, были свои соображения.

– Подумаешь?! – вытаращился он. – Да это же редчайший дар! Такой за всю историю существования мира был лишь у троих. И ты, кстати, – нимфа тыкал в меня пальцем, словно сомневаясь, что я вообще материальна и взаправду сижу сейчас перед ним, – одна из них!

– Ого… – такие подробности мне были неизвестны.

– Да я покрепче бы выразился, – усмехнулся лесной. – Даже Ривел удивился.

– Кстати о нем, – поджала я губы.

– Ругался? – нимфа одарил меня взглядом, полным сочувствия.

– Угу. И еще сказал, что мои силы книга не раскрыла. Ритуал не завершился.

Дион покивал и уставился вдаль.

– Я так и думал. Ты просто испугалась, и твоя магия защитила тебя. Наверное, потому тебя и не отчислили.

Спорить я не взялась и лишь плечами пожала. Им, настоящим магам, виднее, наверное. Вот только чувство, что я упускаю нечто невероятно важное, никак не покидало.

Тот всплеск не был вызван испугом. Ведь я явственно слышала чей-то голос.

Нет, это не книга взывала ко мне. Это нечто иное. Знать бы только что именно.