Творения

94 Из его же толкования на первый псалом: отчего Василий сравнил начало Псалтири с основанием дома, килем корабля и сердцем животного [906] ?

Дом, сложенный из камней, становится убежищем от холода и жары, а также покровом и защитой для человека. Прибегая к естественному созерцанию, мы выводим из этого, что дом есть аскеза, сложенная из логосов добродетели; она дает нам укрытие от диавольского жара искушений и от стужи отчаяния, а также и защиту от злоумышляющих бесов. Под кораблем [св. Василий] подразумевает душу каждого человека: [этот корабль] наделен, будто килем, основой разумения, обшит досками, то есть мертвостью тела, которая строгостью [аскезы] предохраняет, будто смолой, скрепы души и не позволяет, чтобы просочилось соленое зло; [корабль] проплывает море жизни, то есть переплывает сей век, и, наподобие торгового судна, отдает имеющееся [в наличии] [907] и получает взамен грядущее [908] . Под сердцем животного он подразумевает веру, покрытую полностью одеянием добродетелей.

906

См. Bas. Caes. horn, in Ps. I, 3: PG 29, 213C-D.

907

Или: «преходящее» .

908

См. Мф. 13, 45–46.

95 Неясное высказывание о речении пророка в Слове святого Григория Богослова на Крещение: Блажен «сеющий при всякой воде» и во всякой душе (Ис. 32, 2о) которая завтра будет возделываема и напояема и которую ныне «вол и осел попирает» [909] .

Душа будет, с одной стороны, возделываема деланием и очищаема от терния страстей, а с другой — напояема знанием. Ныне же ее попирает вол и осел; волом [богослов] называет закон иудейский, а ослом — удел языческий, то есть ныне она верна букве закона и попираема неразумием, а завтра она будет преобразована деяниями и знанием. Сеющий в такой [душе] семена добродетели — блажен.

909

См. Greg. Naz. or. 40, in s. baptisma. 27: PG 36,397C.

96 Из него же: Блажен, кто, хотя [он] и бурный поток тростниковый, из Дома Господня напоевается (Иоил. 4,18: LXX) [910] .

Тростниковый поток — это плоть, увлекающая течением страстей силы души и поражающая колющим грехом, будто тростью. Так вот, она напоевается от дома Господня, когда орошается от заповедей Господа, Который воспринял нашу плоть и, оказавшись на пути жизни, испил за нас страдание и стал для нас домом прибежища (Пс. 30, 3).

910

Cm. ibid.

97 Оттуда же: вчера ты иссыхала, обильно истекая кровью — ведь ты источала багряный грех [911] .

Вчера, говорит [св. Григорий], ты иссыхала добродетелью, обильно источая грех, а ныне обильно источаешь добродетель, иссохнув грехом. Ведь ты прикоснулась к краю одежды Христа (Мф. 9, 20). Край одежды Христа — это разнообразные виды аскезы: как край одежды связан с этой одеждой, так виды аскезы связаны с нравственной философией. Сочетаясь со смиренномудрием, они могут остановить истечение страстей.

911

Cm. ibid.

98 Оттуда же: вчера ты лежал на одре расслабленным и недвижимым, и т. д. [912]

Одром [св. Григорий] называет отдохновение тела, которое расслаблено удовольствиями. И, говорит он, ты не имел человека — то есть не имел мужественного помышления — [человека], который опустил бы тебя в купальнюу когда возмутится вода (Ин. 5, 7), то есть [помышление,] которое опустило бы тебя в воду очищения, когда в тебе родится помышление, смущающее способность различать лучшее и худшее. А ныне нашел ты человека» вместе и Бога: когда кто-либо очищает, прибегая к учению, то Бог есть тот, кто действует, а человек — орудие, к которому Он прибегает для спасения страждущего. Ты взят от одра, или, лучше, сам взял одр, то есть деятельной добродетелью поднял тело, более им вниз не увлекаемый.

912

Cm. Greg. Naz. or. 40. in s. baptisma. 33: PG 36, 405B; cp. Мф. 15, 21.

99 Оттуда же: Знаю огонь и не очистительный, но карательный, или Содомский, который Господь «прольет дождем на нечестивых», сочетая с «серой и палящим ветром» (Пс. 10, 6), или огонь, «уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25, 41) или тот огонь, что «идет пред лицем Господа и вокруг попаляет врагов Его» (Пс. 96, 3), или огонь еще страшнее, действующий вместе с червем неусыпающим, не гаснущий, но вечно горящий для злых.

Огонь Содомский проливается дождем на тех, кто злоупотреблением попрал естественный закон. Это — изобличение совести, ибо оно сожигает ее, будто огнем. Сера — это превратные обстоятельства, а палящий ветер — внезапные превратности: сочетаясь вместе, они уязвляют еще сильнее. Сожигаемые в совести наподобие диавола и ангелов его — это те, кто от высокомерия завистливо клевещут на Божий Промысел и действуют обольщением против ближнего. Тот же огонь, который идет пред лицем Господа, попаляя врагов Его, — это энергии [913] Божии. Они отображают Лице Божие, то есть: благо, человеколюбие, кротость и другие подобные качества. Того, кто эти качества усваивает, [Божественные энергии] озаряют, а того, кто отвергает, отчуждаясь от подобия, — со- жигают. Эти виды огня [св. Григорий] не назвал вечными, ибо, по словам Григория Нисского, естество должно вновь обрести свои силы и через ясное знание восстановиться в исконном образе, так чтобы Творец не явился причиной греха [914] . Еще страшнее, говорит [св. Григорий], тот огонь, который действует вместе с червем неусыпающим и не гаснет, но вечно горит для злых: когда Божество является и несет в Себе воздаяние достойным, то тех, которые не украшаются добрыми делами и (будто червь непрестанно точит им память) размышляют о том, как не достигли и лишились блага, — тех такое пламя постоянно пожирает и без конца мучает страшнее огня.

913

Или: «действия».

914

Проблематика этого вопросоответа, представляющего собой комментарий на Greg. Naz. or. 40. in s. Baptisma. 36: PG 36, 412А6–14, подробно разбирается в комментариях к qu. dub. 19, посвященном разбору места из св. Григория Нисского, которое прп. Максим цитирует и в этом во- просоответе. См. также qu. dub. 159 и примечания к нему.

100 Толкование на слова из его же Слова о граде: Я не согласен, чтобы источник был загражден, а ручей тек [915] .

Источник есть евангельское учение, вечно источающее веру, а ручей — «внешняя» [916] философия, убеждающая только словом. Или иначе: источник есть тот, чья жизнь согласна со словом, а поток — это слово бездействующее, которое лишь зачаровывает слух при своем произнесении [917] . Или иначе: источник есть тот, кто преподает ученикам, следуя смыслу написанного, а поток — тот, кто учит, следуя букве.

915

Greg. Naz. or. 16. in patr. tac. I: PG 35,936A (в рус. пер. Слово 15, говоренное в присутствии отца, который безмолвствовал от скорби после того, как град опустошил поля. См. Григорий Богослов 1994* т. I, с. 231). В прямом смысле слова св. Григория представляют собой риторический прием, посредством которого он оправдывает то, что говорит в присутствии своего отца — епископа На- зианза, когда тот, старший, молчит. Прп. Максим, однако, уходит от этого буквального смысла и толкует слова св. Григория анагогически; таким образом мы имеем здесь пример того, что анагога использовалась прп. Максимом как метод толкования не только в отношении св. Писания, но и писаний святых отцов. Однако в отдельных моментах своего толкования прп. Максим повторяет в более сжатой форме мысль св. Григория, взятую в более широком контексте (см. ниже).

916

То есть языческая, нехристианская, эллинская.

917

См. у св. Григория в том же слове чуть дальше: «Обильное слово не полезнее мудрого: доставив, может быть, несколько удовольствия, оно улетает и исчезает вместе с колебанием воздуха, не производя ничего больше, и только очаровывает красноречием пленяющийся им слух, а мудрое слово проникает в ум, расширив уста, исполняет их духом, переживает свое рождение, и немногими слогами возделывает многое» (Greg. Naz. or. 16: PG 35, 936,14–20; рус. пер. цит. по изд.: Григорий Богослов 1994>т. I, с. 232).

101 Оттуда же: о судах Божиих праведных, постигаем ли мы их, или не знаем великой бездны [918] .

Словом бездна () именуется непостижимость, происходящая от затыкания [ушей], или заграждения [слуха], согласно реченному в псалме об аспиде, затыкающем уши — вместо заграждающем (Пс. 57, 5). [Суды Божии] непостижимы для нас, неспособных уразуметь промысел, суды источающий; а иными путями — постижимы [919] .

918

См. Greg. Naz. or. 16, in patr. tac. 4: PG 35, 937C-D; «то ли постигаем мы их, то ли не постигаем великой бездны» (рус. пер. цит. по изд.: Григорий Богослов 1994, т. I, с. 232).

919

Учение о промысле и суде, логосах промысла и суда играет большую роль в богословии прп. Максима; подробнее оно разрабатывается им в Трудностях (Ambigua) и других сочинениях. Учение о логосах промысла и суда у прп. Максима восходит, видимо, к Евагрию, см. Dysin- ger 2001, p. 462–471. Однако для прп. Максима, конечно, представляло важность и учение о промысле, изложенное в Ареопагитиках; о последнем см., например: Goli- tzin 1994, p. 61–70; 101–105; 135; 194; 270–282; 329. В прологе Трудностей к Фоме прп. Максим, обращаясь к своему адресату, говорит, что тот стяжал деятельное ведение, или же премудрую деятельность, и благодаря этому в нем достигли своей полноты логосы промысла и суда (см. PG 91,1032А). Именно в этом смысле, очевидно, суд и промысел постижимы. В другом месте — amb. 10: PG 91, 1169А — В — прп. Максим говорит о том, что на горе Преображения апостолы были посвящены в последние тайны домостроительства, в тайны промысла и суда и конечных судеб мира. Итак, очевидно, что прп. Максим не считал невозможным посвящение людей в промысел и суд Божий, но в качестве богооткровения святым, образом чего и является Преображение.

102 Оттуда же: Что есть «милость на мерилах», по слову святого Исайи (Ис. 28, 17: LXX)? Ведь и благость [Божия] не безрассчетна, хотя и казалась таковой тем, кто… [находился] в винограднике [920] .

Если милость Божия измеряется, то, значит, она и ограничивается. Скорее должно предположить [следующее]: мы обладаем способностью видеть, слышать и обонять, но не можем воспринять весь воздух, весь свет и все звуки — иначе, пожалуй, нисколько не осталось другому — но каждому уделяется в соответствии с его способностью. Так же и милость Божия — одаривает прощением и благодатью судя по качеству расположения каждого [человека]: если кто-то полностью раскаялся, то прощается полностью, а если отчасти раскаялся, то отчасти и прощается. То же относится и к любящему.

920

См. Greg. Naz. or. 16, in patr. tac. 4: PG 35, 937D-940A.

103 Оттуда же: И гнев, называемый чашей в руке Господа (Пс. 74, 9) и чашей падения испиваемой (Ис. 51, 17: LXX), соизмеряется с грехами, хотя и убавляет у всех нечто из заслуженного наказания и нерастворенное вино гнева растворяет человеколюбием; преклоняясь от строгости на милость… [921] .

Рука Господа — это сила творящая, сохраняющая, благое созидающая, а неблагое сокрушающая. Всякий грех, как только он совершен, прочно сопрягается с [грядущим] в конце судом. Преклонится же от строгости на милость, когда чрез спасительные заповеди внушит душе покаяние, от суда очищающее.

921

Cm. Greg. Naz. or. 16, in patr. tac. 4: PG 35, 940A4–9.